Глава 15
Вот уже два месяца Тим и Олаф провели в одной клетушке в одном из княжеств или баронств Сцинкры. Точнее информации не было. Парни не видели неба и звёзд, лишь небольшой кружок внутри местного Колизея, как мрачно окрестил его Тим. И свой Юлий Цезарь тоже имелся. Как выяснилось, попали они в лапы к работорговцам, и двоих, выглядящих сильными и крепкими мужчин, продали за хорошую сумму местному «Юлию». Хозяин арены держал здесь несколько сот рабов-гладиаторов, но потребность в них никогда не кончалась. Каждый бой оканчивался чьей-то смертью. Зачастую кровавой, иногда подлой и неожиданной, иногда случайной. Правила и оружие всегда подбирались новые, но для того, чтобы развлечь зрителя, гладиаторов ранжировали. Здесь было не найти боя новичка, только что прибывшего в этот кроваво-песчаный ад, и ветерана, кожа которого пропиталась запахом смерти. Но вот уравнивание шансов «мяса» и «бойцов» за счёт количества было вполне себе разумеющимся. На такие битвы ставки возрастали в пять, а то и семь раз, поэтому, хозяин, не колеблясь, раскошеливался жизнями своих рабов. В такое место и попал Тим и его сокамерник, ставший приятелем, Олаф. Олаф был искусным бойцом, его выручала долгая карьера наемника. Тим же полагался на звериное чутье, реакцию безумный стиль передвижения вокруг оппонентов. Оба были фаворитами из «мяса». Тим давно превратился из скромного студента в агрессивного немногословного бойца, который думает лишь о том, как выжить. Олаф наблюдал за переменами в характере Тима. Нет, он не стал более грозным или более расчётливым. Тим стал другим. Возможно, парень пережил сильнейший шок, до того, как попасть за решётку, пытался размышлять Олаф. Расспросы о прошлом Тима ничего не дали, как и попытки вывести его на откровенный разговор. Пацан продолжал оставаться тёмной лошадкой, во всех смыслах этого слова. Однако Олаф проникся к нему чем-то вроде духа товарищества. Попросту у них не было никого другого.
Рассвет проник в их каморку, осторожно ощупывая тонкими лучами выщербленные стены и пол. Это было то время, что любил Тим. Ведь только на рассвете их каморка озарялась мягким светом солнца.
«Небулы», — машинально поправил себя парень. «Пора бы привыкать к этому миру, о прошлом лучше не думать, как бы ни было тяжело». Действительно, было очень тяжело, и, осознающий свое положение Тим, поначалу давился сухими комами в горле и солёными редкими слезами. Эйфория и адреналин от попыток выжить отошли на второй план, и на сцену психологического состояния вышли апатия и тоска, а так же понимание всего происходящего. Первые две недели их просто кормили и не трогали. Было полно времени подумать. После апатии пришло принятие, ну а смирение как-то не спешило. Вдобавок парень стал видеть странные мистические сны, в которых метался между чёрными силуэтами, по бесконечным пустым коридорам и кричал. Кричал без звука. Каждый раз он просыпался в холодном поту, но на следующую ночь сон повторялся. Тим сбросил с себя оковы утренней дремоты, потянулся и подошёл к узенькому окошку в толстенной стене.
«Если бы не проклятые орки…», — думал Тим. «Если бы не они. Да, я бы был уже мёртв.»
Привычно почесав зудящую метку, он уселся, скрестив ноги, и закрыл глаза. Сознание послушно скользнуло куда-то за пределы реальности, стук сердца усилился и Тим снова увидел каким-то внутренним взором свое энергетическое тело, как он сам его окрестил. Перед ним возник силуэт, повторяющий позу Тима. Он, абсолютно полностью, состоял из белых линий ниточек и жгутов, по которым как будто бежал ток или текла прозрачная вода. Тим отследил закономерность потока. Утром каналы были более широкими, и скорость течения субстанции была выше примерно в два — три раза. Вечером после изнурительного боя на арене некоторые каналы усыхали, а самые крупные мелели. Тим научился манипулировать мелкими сгустками этой белесой энергии своего тела и направлять ее туда, куда было необходимо, питая свой организм. Это вполне себе держало его в тонусе, к удивлению Олафа.
Отдельной достопримечательностью его энергетического тела был уродливый ошейник тёмно-коричневого цвета, оплетавший шею и, спиралью, уходивший вниз по руке к запястью, а так же к сердцу. Впервые увидев масштабы трагедии, Тим приуныл. Но терять ему было нечего, жить очень хотелось, а ещё, хотелось втоптать в грязь мерзкую рожу предателя. Тим давно понял, что слабым в этом мире не место, однако животным он становиться не собирался. Лишь изредка надевал звериную маску, которая спасала его разум от помешательства, когда он видел реки крови. На второй месяц пребывания в заключении, Тим начал совершать попытки воздействовать на ошейник. На данном этапе ошейник просто отбрасывал белесые капли, подвластные Тиму, либо и вовсе поглощал их.
За дверью раздался грохот. Тим открыл глаза и увидел Олафа, разминающегося в стороне, а так же пару мисок с баландой и кусок хлеба. Тот кивнул ему:
— Что, помедитировал? Пойди разомнись, сегодня нас ждет встряска.
Тим кивнул в ответ и поднялся на ноги, принявшись делать нехитрые упражнения. Его мышцы окрепли, а глаза стали цепкими и пронзительными. Олаф же пытался привить Тиму основы боя, но звериный принцип драки, не раз приходил на пользу Тиму, и он особо не обращал внимания на такие уроки.
Совершая размашистые движения руками и ногами, Тим вспомнил свой первый бой.
***
Его выставили против такого же, как он. Озирающегося неуверенного парня. Толпа рычала и гудела, какофония звуков была отвратительна Тиму. Распорядитель четко проскандировал:
— Господа и дамы! Сегодня у нас первый день нового месяца, а это значит, что турнир новичков начинается. Море крови обагрит это место! Готовы ли вы увидеть, как рабы рвут друг друга на части, дабы угодить вам, хозяевам жизни?
Безликая толпа зарычала, захлебываясь воем и криками. Тим равнодушно смотрел на мечущегося парня.
— Гладиаторы, к оружию! И да помогут вам ваши Боги.
Паренёк стоял, озираясь, будто бы не веря в происходящее. Тим же не стал терять времени. Будто бы белесая пелена разделила сознание Тимофея, обычного добродушного парня и Тима безумца, пытающегося выиграть ещё пару дней жизни у своей судьбы. Уже не сомневаясь, Тим рванул к стойке и выхватил двухметровый шест с острым лезвием на окончании. Соперник осознал, что это не сон и не игра и ватными ногами потопал к другой стойке, пытаясь выбрать что-то, но Тим молнией разорвал дистанцию и окунул лезвие в податливую плоть. Парень охнул и сполз мешком вниз. Фонтан крови брызнул из рассечённой артерии и оросил Тима. Горячка боя прошла, и новоиспечённый убийца посмотрел в глаза мертвецу, кровь которого толчками вырывалась из шеи и груди. Они были холодны, равнодушны и чуточку презрительны. Тима вырвало. Опираясь на шест, он устало побрёл в сторону выхода, решётка уже поднималась с мерзким скрежетом. «Я убил невинного человека… Абсолютно ничего не сделавшего мне», — беззвучно шептал Тим сухими растрескавшимися губами. Облизнув их, он почувствовал вкус металла. Стараясь не думать о его происхождении, парень отправился под конвоем в каморку, где его ждала кадка с водой и сменная роба. Олаф, увидев состояние Тима, покачал головой.
— Парень, не думай, что ты убил невинного, это неправильно, — произнёс он.
Тим поднял на него пустой взгляд.
— А кого же я тогда убил? — спросил он.
— Ты убил Смерть. Сегодня ты её одолел, но кто знает, что будет завтра.
Тим благодарно кивнул в ответ на эти слова. Именно они оправдывали его. Он хотел жить и поэтому убивал. Ведь всё так просто.
***
— Эй, очнись! — в голову Тиму прилетела пустая плошка. — Или может и твою порцию съесть?
— Ага, сейчас, — огрызнулся Тим. — На твоё брюхо и двух мало будет.
Быстро покончив с едой, он прислонился к стене.
— Как думаешь, у нас будет шанс уйти отсюда? — устало спросил Тим.
— Честно говоря, я в этом сомневаюсь. Эти рабские метки нечто невероятное. Я думаю, они и мага удержат.
Тим вздохнул. Он не собирался оставлять попыток освободиться. Но Олафу об этом знать не следовало.
— Да будет новый бесполезный и кровавый день! — саркастично проскандировал Олаф. — Сейчас уже придут.
В подтверждение его слов, двери открылись.