Командир отряда шагнул вслед за ним.
— Забери свой вшивый золотой нож. Я его в глаза никогда не видел,
— А Фарлоу заявил, что не только видел. Наверно, он мечтает усадить тебя на горячий стул.
Фуллер сжал кулаки.
— Не болтай глупостей. Ты единственный, кто за мной охотится.
— Нет. Я предоставляю тебе возможность спастись. Расскажи всё, что знаешь. И тогда мы попробуем отправить на сковородку Фарлоу.
— Ты в своем уме, Педли?
— Сам прикинь. Только обычная трепотня о честности между ворами — сущая ерунда. — Инспектор посмотрел на дорогой проигрыватель, большой стол красного дерева, удобные кресла. — Откровенно говоря, если судить по тебе, с честностью в нашем департаменте дело обстоит не блестяще, а?
Только шумное дыхание командира отряда давало понять, что он расслышал замечание Педли.
Тот продолжал:
— И еще кое-что. Нельзя допускать, чтобы мошенники вроде тебя пачкали доброе имя департамента.
Фуллер быстро шагнул вперед и без предупреждения нанес инспектору удар. Тот парировал его и попытался уйти нырком, но помешала повязка на ребрах. Следующий удар обрушился ему на шею и заставил пошатнуться. Фуллер зажал в кулаке закрытый нож и действовал им, как кастетом. Педли нужно было шевелиться, иначе дело могло закончиться плохо.
Командир отряда опять приблизился. Инспектор так двинул его в крепкий подбородок, что Фуллер откинулся назад. В следующий короткий удар Педли вложил весь свой вес. Его противник пошатнулся. Кулак инспектора угодил прямо в переносицу. Раздался треск сломанной кости, похожий на хруст карандаша. Ручьем хлынула кровь, Фуллер опустился на колени и стукнулся головой о радио.
Неожиданно по ребрам Педли замолотили маленькие кулачки. Инспектор оторвал от себя мальчика за ворот.
— Я буду драться с тобой! Зачем ты бил папу? — вопил Эдди, размахивая руками и лягаясь.
— Погоди, сынок. Ты не понимаешь...— Фуллер достал платок и попытался унять кровь.— Уходи, Эдди. Выйди отсюда.
Мальчик раздумывал.
— А с тобой все в порядке, папа?
— Да,— пробормотал через платок Фуллер, наблюдая за Педли. — Все будет хорошо.
Мальчик выбежал из комнаты.
Педли поднял командира с колен.
— Если бы у меня, Фуллер, был такой ребенок, я бы не хотел, чтобы он узнал, что его отец — подонок.
— Нос разбит... доктора.
— Ладно, я приведу тебе доктора. Hо мне известны многие отличные парни в департаменте, которые с уДовольствием отделают тебя куда сильнее, чем я. Когда они услышат, что ты зарабатывал деньги, рискуя их жизнями.
— По-твоему, я устраивал эти поджоги?
— Даже твой лучший друг подумал бы так. Если бы ты имел лучшего друга.
Рот Фуллера открылся и закрылся, как у трески, заглатывающей воздух.
— Может, я и срезал несколько углов, заработав пару долларов. Но бог мне свидетель: я никогда не имел ничего общего с поджогами. Скорее я бы дал себе отсечь руку.
— Хорошо, Фуллер. Дело о твоем разжаловании можно решить за неделю. Но остальное тебе не удастся так легко устроить. Я не знаю, чей это нож. Пусть окружной прокурор выясняет. Что же касается незаконных доходов, то тебе придется принять горькое лекарство. Сейчас у меня нет времени на составление обвинения. Но ты останешься дома до тех пор, пока тебя не вызовет комиссар. И держи рот на замке. Иначе я приду и собственными руками повешу тебя на водосточной трубе.
Глава 32
Когда Педли вышел на площадь Св. Луки, с юго-запада ползли угрожающие тучи. Поднялся ветер. Он посвистывал в карнизах и подворотнях: «Кто-о-о?»
Инспектор усмехнулся. Именно это ему и хотелось знать. Кто сидел в квартире миссис Герриш, когда Лоис приносила пальто? Кто убил Энни Сьютер? Кто устроил пожар на Маунт-Иден, стоивший жизни Реду Гляйхману? Кто украл фонарь из «Метрополя»? Пока что ветер не отвечал ему.
Педли смотрел из окна такси на летящую пыль и мусор. Завтра будет неважный день, с какой стороны на него ни взгляни.
Было уже около трех, когда он добрался до офиса прокурора. На месте Гляйхмана сидел полный невысокий клерк.
— У прокурора Элдридж, инспектор. Вы подождете?
— Я бы предпочел присутствовать на совещании, если никто не возражает. Спросите Джорджа.
Педли услышал прокурора через полуоткрытую дверь:
— Здесь не частная беседа. Пусть войдет.
Филантроп и окружной прокурор разговаривали не одни. Рядом с Элдриджем сидел третий мужчина, коротенький и жилистый, лохматый, как терьер. Педли знал его.
— Давно не виделся с вами, судья,— произнес инспектор.