Хенсон запер за собой дверь на ключ, и Ванда бросилась в его объятия. Она была такой же нежной, теплой и ласковой, как накануне.
— Вам здесь нравится? — спросил Хенсон.
— Очень. Но что же нам делать?
— С чем?
— С Томом Коннорсом. Вы читали вечерние газеты?
— Нет, но я видел заметку в десятичасовом «Ньюс». И некий лейтенант Эган приходил побеседовать со мной сегодня днем.
— Но ведь это не вы, правда, Ларри?
— Что не я?
— Не вы убили Тома?
— Конечно нет! Я только донес его до кустарника. В то время он был совершенно живой. Я оставил ему пол-литра виски и десятидолларовую купюру, чтобы он не мешал нам.
— Я вам верю, — сказала Ванда.
— Тогда чего же вы боитесь?
— В вечерних газетах написано, что его застрелили из пистолета.
— Лейтенант Эган тоже это говорил.
— Но я была его подругой в Де-Мойне, и теперь полиция начнет искать меня.
— Она уже ищет.
Ванда отвела взгляд в сторону.
— Значит, вы уже в курсе...
— О том, что вы провели шесть месяцев в пансионе для девиц?
— Точнее, в исправительном лагере.
Хенсон прижал ее к себе.
— Лейтенант Эган объяснил, что вас поместили туда не для наказания, а для профилактики, чтобы впоследствии вы пошли по правильному пути.
— И он нашел мой адрес на Селл-стрит? Он знает, что я переехала?
— Да.
— Тогда почему же он не появился в конторе?
— Потому что, кажется, он довольно симпатичный малый. Он решил, что если вы не замешаны в убийстве Коннорса, то не стоит вас беспокоить понапрасну. Он уверял, что, кроме того правонарушения, за вами не числится ничего плохого..
— Ну, естественно, я же вчера сказала вам правду. Я никогда ничего не крала и вообще ничем подобным не занималась. И в моей жизни было только двое мужчин: Том Коннорс и вы. Забавно, да?
— О чем вы?
— Ну, вначале, когда я поступила в «Инженерный атлас», меня послали работать в архив. Мистер Хелл в один прекрасный день явился туда, чтобы овладеть мною...
Хенсон удивился: отчего Хелл сделал вид, будто не знает Ванды, если даже пытался завоевать ее?
— ...И я почти уже согласилась,— продолжала Ванда. — В конце концов, ведь он начальник. А вы даже не представляете, какой одинокой может чувствовать себя девушка в Чикаго..
Она положила голову на грудь Хенсона.
— Тогда почему вы оттолкнули его? — спросил он.
— Потому что я уже встретила вас. Но мистер Хелл — настоящий Дон-Жуан. Мои сослуживцы не слишком-то болтливы, но, судя по тому, как они смотрят на него, похоже, он рассчитывает на удачу со всеми ними.
— Когда они красивы,— добавил Хенсон, садясь и усаживая Ванду к себе на колени. — Но вы дрожите? Не нужно так бояться.
— Я боюсь не за себя. Нет, правда, клянусь. Я совсем за себя не волнуюсь.
— Тогда за кого же?
— За вас.
— Почему?
— Они могут обнаружить, что я звонила вам из дома?
— Да, наверное. Точно.
— Ну вот! Я связалась с вами в час ночи, и вы приехали. Вы одели Тома и положили там, где его нашли.
— Но я не убивал его.
— Вы можете это доказать? А я могу?
— Н-н-нет...
— Вот потому я и переживаю. Но, затащив, Тома в кусты, вы не подумали 6 том, что своим поступком даете полиции возможность легко обо всем догадаться. Она бы сразу все поняла. .
Желудок Хенсона, еще не совсем оправившийся после разговора с Эганом, снова сжался.
Сторож видел, как он тащил Коннорса к машине. Хенсон оставил свои отпечатки пальцев на бутылке виски, на зажигалке были его инициалы— «Л. X.», и ее обнаружили на месте преступления. Привратница наблюдала, как он выходил в половине десятого утра из дома на Селл-стрит. И именно он снял комнату для Ванды.
Людей сажали на. электрический стул и за более невинные вещи.
— Я вижу...— пробормотал он.
— И у вас есть все шансы схлопотать обвинение, — перебила его Ванда.— Так почему бы вам не предпринять кое-что?
— Что, например?
— Какими деньгами вы располагаете?
Хенсону было стыдно признаться ей в этом, но, как многие мужчины, он предоставлял заниматься семейным бюджетом жене. Он имел счет в банке из жалких трех тысяч пятисот долларов — результата годовых премий «Атласа», которые он скрыл от жены.
— Немногими, — произнес он.— Будем считать, что четырьмя тысячами.
— И вы не сумеете доказать свою невиновность?
— Нет.
— Тогда почему бы нам не исчезнуть, прежде чем за нами явится полиция? Здесь, в Чикаго, я успела скопить две тысячи. Ваших и моих денег нам хватит. Мы начнем новую жизнь в другом месте.