— Мы приближаемся, — сказал он.—По-моему, это здесь. Но ночью все выглядит совершенно по-другому,— добавил он, как бы извиняясь.
Шофер совсем сбросил газ и попросил:
— Дайте мне знак, где затормозить.
В двухстах метрах от них Хенсон заметил купу деревьев. Ему , не надо было притворяться взволнованным. Его горло пересохло и сжалось, сердце колотилось, руки вспотели. Он даже перестал чувствовать комариные уколы. Теперь он окончательно понял, что у него есть три варианта: либо обнаружится его ложь, либо он получит полдюжины пуль в тело, либо ему удастся убежать и, попав в Перу, добыть ключ ко многим подозрениям, который даст возможность освободиться, вместо того чтобы умереть на электрическом стуле или на каторжных работах.
Эта маленькая рощица была замечательной. Она находилась достаточно близко от берега озера, чтобы придать правдоподобность его истории, и меньше чем в семидесяти метрах от дороги. Остановка полицейских машин нарушит нормальное движение. Но по обочине вполне можно было объехать колонну любопытных и создать второй ряд автомобилей.
— Вот оно! — закричал Хенсон.— Мы добрались!
— Вы уверены? — спросил Греди.
— Совершенно уверен.
— Ладно,— проворчал Греди и обратился к шоферу: — Затормозите на обочине, возле тех деревьев. И дайте знать сиреной, что мы приехали.
Шофер включил сирену. Ее вопль прозвучал в ночной тишине, как женский зов о помощи или крик экстаза.
Цепочка полицейских машин остановилась, перекрыв дорогу и другому транспорту, следовавшему за ними. Греди открыл дверцу и вылез на улицу, приказав Хенсону:
— Будьте рядом с инспектором Тонели, пока мы не подготовим прожектора и прочее оборудование.
— Очень хорошо,— тихо пробормотал Хенсон.
— А вы,— продолжал Греди, обращаясь к двум другим полицейским. — Попробуйте восстановить движение. Уничтожьте пробку.
— Понятно! — ответил один из них.
Поскольку машина, набитая журналистами, затормозила рядом с первым полицейским автомобилем, фотограф из полиции возмущенно воскликнул:
— Они должны были получить разрешение на съемку! Эти проклятые газетчики ничуть не тревожатся о том, что мешают движению, им бы только получить информацию!
Но. Греди довольно произнес:
— Они ничего не нарушат, если напишут про мои действия. Оставьте их, пусть делают что хотят. Получится недурная статейка для газеты. Не каждый вечер выкапываешь семьсот тысяч долларов! Пускай только уберут машину с дороги. Загоните ее в рощу, если потребуется.
— Хорошо, сэр.
Хенсона буквально затрясло, и он почувствовал себя совсем маленьким, увидев, какие силы бросила полиция на проведение операции. С громким шумом достали лопаты, кирки и фонари. Электрики без липшей суеты начали устанавливать среди деревьев прожектора, их лучи скрещивались со светом автомобильных фар.
Темнота понемногу отступала и в конце концов исчезла совершенно, когда свет всех прожекторов, фар и фонарей сконцентрировался на участке площадью метров в шестьдесят.
На дороге происходило именно то, б чем мечтал Хенсон. Несмотря на усилия полицейских, подкрепленных несколькими рупорами и старающихся освободить проезд, он по-прежнему был блокирован с обеих сторон.
Инспектор Тонели провел Хенсона в центр рощицы.
— Ну, папаша,— сказал он, — где же надо копать?
К счастью, дождь, непрерывно ливший последние три дня, уплотнил глиняную почву и она стала твердой. Хенсон наугад показал направление.
— Вот здесь, по-моему!
— Что значит «по-моему»?
— А как же! Дождь смыл ориентиры, и я не могу сразу все вспомнить. Мне кажется, что деньги здесь. Но не исключено, что они отыщутся немного дальше.
— На какую глубину вы их зарыли?
— Приблизительно на метр.
Один из фотографов взял лопату у ближайшего полицейского и передал ее Греди.
— Вы позволите, господин комиссар, сфотографировать вас в начале работ, а потом с деньгами в руках. Ведь не каждый день находишь семьсот тысяч долларов!
— Вы совершенно правы!— бросил Греди с сияющим видом.
Он принял соответствующую позу, и вокруг него защелкали аппараты, усиливая освещение вспышками магния. Потом он вернул лопату полицейскому.