Глава 16
Было уже совсем темно, когда Хенсон проснулся. Он чувствовал себя разбитым, и члены его онемели, но зато он отлично отдохнул. Он развернулся и медленно покатил по еле заметной тропе, потом по проселочной дороге и, наконец, по единственному шоссе, ведущему через Брук-Дек.
В городе было полно ресторанов, но теперь он не ощущал голода. Он хотел найти миссис Киблер и выяснить, верна ли его гипотеза. Если он не ошибается, ему удастся доказать свою невиновность.
Недалеко от Брук-Дек Хенсон остановился и, справившись по карте, въехал в Перу по национальной автостраде № 31.
Тут ему повезло меньше. Город в действительности оказался гораздо большим, чем думал Хенсон, глядя на карту. И значит, ему будет труднее найти мать Ольги.
Хенсон остановился у первой станции обслуживания, чтобы посмотреть телефонный справочник. В нем не было никакой миссис Киблер.
Он спросил у служащего, не знает ли он случайно некую миссис Киблер, и тот ответил отрицательно. Хенсон попытался объяснить ему, что она живет, возможно, на ферме, но парень снова покачал головой:
— Очень сожалею. Мне такая неизвестна.
Хенсон уже почти влез в машину, когда один старик, пьющий за столиком кока-колу, окликнул его:
— Секундочку, мистер. Вы часом говорили не о той Киблер, дочь которой позволила увезти себя в Чикаго?
— Да, да, именно!
Старик выплюнул желтую жвачку в корзинку для мусора.
— А я все думал, когда же газетчики начнут интересоваться Хельгой. Вы, небось, из Чикаго?
— Да.
— Журналист?
Хенсон не стал его огорчать И произнес:
— Я был бы вам очень благодарен, если бы вы мне сообщили адрес миссис Киблер.
— С удовольствием,— важно ответил старик.— Но Хельга переменила с полдюжины имен после того, как называлась Киблер. Она, как говорится, весьма привержена к замужеству. Но если вы собираетесь повидать ее, вам придется повернуть в обратном направлении. Нужно ехать по дороге вдоль реки, километров пять после моста. Вы не заблудитесь. Там будет магазин для рыболовов. Она еще арендует закусочную. На ней маленькая красная неоновая надпись: «У Хельги». И сдает комнаты в бунгало.
— Понимаю, она продает пиво и червяков.
— Так точно. Полиция тысячу раз пыталась прикрыть ее заведение, но она слишком часто сдавала комнаты всяким большим персонам, а те случайно оказывались там с ее друзьями-женщинами. Конечно, они постарались защитить ее.
— Интересная у нее жизнь, верно?
— Еще какая, — ответил старик, качаясь на стуле.— Гм! Я уже довольно давно не был у Хельги. В последнее мое посещение она была еще красивой женщиной, и, по-моему, она обрадуется, если о ней заговорят в газетах. — Он снова сплюнул жвачку. — И не потому, что она нуждается в деньгах. Я держу пари, что она не истратила даже те пятьдесят сотен, которые получила от своего первого клиента. Она всегда умела сэкономить на черный день. Она что называется...
— Скуповата?
— Вот, вот!
Хенсон последовал инструкциям старого человека. Дорога была пустынной, ночь темной, жаркой и влажной. Время от времени Хенсон замечал между деревьями блестящую воду реки.
Как и говорил старик, на заведении оказалась красная, неоновая вывеска. Основное здание с фасадом, покрытым щитами объявлений и рекламами пива и других напитков, находилось в пятидесяти метрах от дороги. Его окружало шесть бунгало, по обычаю выкрашенных в белый цвет. Мать Ольги начала строительство левого крыла из бетона, но, видимо, переменила решение или у нее це хватило денег. Стены, едва достигавшие полуметра, заросли травой и кустами. Здесь пахло рыбой, лягушками и горьким пивом.
Вылезая из краденой машины, Хенсон посмотрел на часы. Времени оказалось больше, чем он думал. Без четверти одиннадцать. Он открыл дверь под металлическим козырьком и вошел. В помещении находились две персоны: мертвецки пьяный рабочий, почти лежавший на краю прилавка, и средних лет женщина с натуральными светлыми волосами. Ошибиться было невозможно. Женщина представляла точную копию Ольги, только на пятнадцать лет старше и очень хорошо сохранившуюся. Ее голубые глаза весело блестели, а когда она двигалась, io напоминала птицу. Она стояла за стойкой бара, на ее пальцах блестели кольца.
— Мистер... Чем могу вам служить?
У нее был даже голос Ольги. Хенсон положил на прилавок полдоллара.
— Одно пиво, пожалуйста.
Миссис Киблер откупорила бутылку.
— Вам налить в стакан?
— Все равно.
— У каждого свой вкус,— пожала она плечами, поставив перед Хенсоном бутылочку, и подобрала деньги.— С вас тридцать центов. Вы нездешний, правда?
Она с сожалением отдала ему сдачу.
— Правда,— кивнул Хенсон, решивший воспользоваться идеей старика. — Я журналист из Чикаго. Вы миссис Хельга Киблер?
Блондинка помялась, потом ответила:
— Я была ею. Очень давно. Теперь меня зовут миссис Филиппе.
— Но вы действительно мать Ольги Киблер, вернее, Ольги Хенсон?
— Действительно.
— Мать той женщины, которая была убита каким-то бродягой в Чикаго?
Если она горевала о своей дочери, то скрывала это очень ловко.
— В газетах болтали, что ее убил собственный муж. Во всяком случае, его посадили в тюрьму, — сказала она.
— Совершенно точно. Но мне кажется, что имеются причины сомневаться в его виновности.
— У кого же они есть?
— У меня, например.
— Вы представились журналистом из Чикаго?
— Да.
— Вы приехали интервьюировать меня?
— Точно.
— И мою фотографию поместят в газете?
— Обязательно.
Мать Ольги старательно поправила прическу.
— Нельзя сказать, чтобы вы торопились со своим визитом ко мне! Вот именно! Я многое могу сообщить об Ольге.
— На это я и надеялся.
— А что вы, собственно, хотели бы услышать?
— Правдивую историю вашей дочери. Сколько ей исполнилось лет, когда она уехала от вас? Каким она была человеком?
Мать Ольги открыла для себя бутылку пива и сделала глоток.
— Вы шутите! То, что я вам расскажу, вы не сможете опубликовать. Она была грязной, распутной девкой, вот Кем.— Она невольно переступила, с ноги на ногу.— Если вы порядочный человек, я с удовольствием поговорю с вами. Давным-давно я мечтаю отплатить ей ее же монетой. Ей, Ольге! Но давайте сядем,— предложила она. — Мои ноги слишком устали.
Она обошла прилавок и села за один из столиков. Хенсон устроился напротив нее.