– Похоже, мы пришли не вовремя, – сказал Джош, которому не хотелось рисковать собакой, да и собой тоже. – Думаю, сейчас нам лучше уйти, но мы с Бастером вернемся попозже. – Он говорил уверенно, но почему-то мысль о том, что придется покинуть этот светлый дом, его огорчила. Куда он пойдет и что будет делать? Он надеялся, что в компании песика перестанет чувствовать себя одиноким, но, как оказалось, Бастер не смог заменить собой полноценное человеческое общество.
Меж тем песик уже позабыл про недавнюю угрозу, выбрался на середину комнаты и теперь катался на спине у ног Жасмин, явно напрашиваясь на ласку. Он вскакивал, терся о ее джинсы, вставал на задние лапы, опираясь о колени девушки и царапая ткань когтями. Вот Клео давно прогнала бы собаку, чтобы не портила одежду. Клео вообще собак не любит. А что она любит, кстати? Он поймал себя на мысли, что понятия не имеет об этой стороне натуры своей так называемой подруги. Впрочем, ее главная черта – целеустремленность и работоспособность. Каждый день Клео три часа проводит в спортзале. Два раза в неделю отправляется в салон для специальных процедур, и каждый день профессионально ухаживает за лицом. Жасмин наверняка всего этого не делает, не пользуется дорогущими кремами и лосьонами, но ее кожа буквально светится и… и…
Меж тем сестры стояли друг против друга, меряясь взглядами. Эми сдалась первой.
– Ну ладно, – сказала она. – Я ухожу. – После чего заключила сестру в свои мощные объятия и еще прошептала ей что-то на ухо. Потом подхватила чемодан и уже вслух добавила: – Позвони мне. И вы тоже. – Она извлекла откуда-то из складок юбки карточку и протянула Джошу. Надеясь ускорить уход сестрицы, он принял визитку и сунул ее в карман. Потом надо будет отдать ее Мо, чтобы она разузнала об этой даме побольше и приказала охране и на пушечный выстрел ее не подпускать.
Глава 10
Жасмин буквально приросла к полу. Ей казалось, что ноги ее пустили корни, которые не просто углубились на пять этажей вниз, но и прочно вросли в фундамент здания, а то и в тот далекий пласт каменной плиты, на которой покоится Манхэттен. «Может, это уже не я, а просто фикус? Точно, я фикус, и не стоит обращать на меня внимания». Пока рядом находилась Эми и ее требовалось нейтрализовать, Жасмин как-то не нашла времени занервничать по поводу присутствия в ее комнате самого Джоша Тоби. Зато теперь, оставшись с ним наедине, испугалась до дурноты. Она вдруг осознала, что находится – ну да, точно – наедине с самим Джошем Тоби.
Джош стоял у окна и напряженно смотрел на улицу. Когда Эми показалась из подъезда и двинулась прочь от дома, он вздохнул с облегчением и повернулся к хозяйке:
– Значит, ваша сестра – экстрасенс?
Надо говорить. Просто необходимо что-то ответить. Открыть рот и издать звуки. Сложить их в слова.
– Да. – «Уже неплохо, но хотелось бы побольше. Давай же!» – Ага.
Мысленно она застонала: интеллектуальная беседа, нечего сказать.
Джош присел на край кровати, не обращая внимания на то, что хозяйка торчит посреди комнаты, как дорожный указатель. Бастер тоже забрался на кровать и устроился рядом с Джошем. Везет некоторым, подумала Жасмин.
– Так я хотел спросить, может, вы все же согласитесь работать со мной? Артуро настаивает на том, что вы лучше всех. – Он немного покачался, словно пробуя матрас. Может, он хочет купить ее кровать? Потом Джош откинулся назад, оперся на локти и вопросительно уставился на нее.
Нельзя быть таким привлекательным. Это надо запретить. Объявить вне закона красивых мужиков. Жасмин почувствовала, что ей нужно сесть. Голова кружилась, а чертовы ноги и правда словно приросли к полу. Она старалась дышать медленно и считала до десяти. Необходимо успокоиться. «Да? – не без ехидства вопросил внутренний голос. – И как тут можно успокоиться, когда на моей кровати развалился самый сексуальный мужчина на свете, звезда Голливуда и… и, возможно, мой возлюбленный? Он полулежит передо мной и делает вид, что он обычный человек».
Несколько секунд Жасмин разглядывала диванчик. Наконец ей удалось уговорить свои конечности вернуться к жизни, и она добралась до дивана и села. Бастер мгновенно покинул кровать и устроился рядом с ней.
Она погладила собаку. Уф, когда концентрируешься на чем-то, что не является мужчиной, то намного легче владеть собой. Жасмин почесывала пса за ушами и уже почти улыбалась. Впрочем, Бастер тоже, скорее всего мужчина… Ну, не станем проверять и сосредоточимся на его мохнатых ушках.
– Я не могу работать на вас. Простите, – выдавила она. Горло словно песком посыпали. Вода! Надо попить, иначе она больше ни звука произнести не сумеет.
Меж тем Джош вскочил и теперь бродил по квартире. Он никак не отреагировал на ее слова, и Жасмин с отчаянием подумала, что он, пожалуй, просто не расслышал ее сдавленный шепот. Она хотела бы перестать таращиться на мужчину, но это было выше ее сил. Лицо Джоша казалось ужасно знакомым, и она никак не могла осознать, что перед ней живой человек из плоти и крови. Жасмин то и дело моргала, чтобы изгнать образы и картинки из журналов, упорно встающие перед ее внутренним взором. Те же самые русые волосы, невероятного цвета глаза и совершенное тело. Но теперь это тело маячило перед ней в трех измерениях.
– Я вам объясню, в чем дело, – продолжал Джош. – Как актер я не имею большого веса…
Он подошел к кухонному уголку, открыл шкаф и вытащил кружку с логотипом университета. Налил воды и застыл, с недоумением глядя на чашку, словно не уверенный, каким образом и зачем он обзавелся вдруг этой вещью. Затем он подошел к Жасмин, протянул ей кружку и проникновенно сказал:
– Поверьте, я настоящий актер, а не просто парень со смазливой физиономией и хорошей фигурой.
Жасмин покраснела и, приняв кружку, принялась жадно пить воду.
– Вы и понятия не имеете, что это значит – жить в таком теле. Видеть, как люди таращатся, и понимать, что они видят только форму – тело, – но не меня! – Он плюхнулся на стул и грустно сказал: – Звучит ужасно глупо.
Не думать о его красивом лице.
Не думать о его красивом теле. Не думать!
Она торопливо отпила воды, а потом поперхнулась и с ужасом уставилась на кружку в своих руках. Минуточку! А почему, собственно, он принес ей воды? Да потому, что услышал ее мысли. Пытаясь обрести хоть какое-то спокойствие, она принялась гладить собаку. Пес смотрел на нее влюбленными глазами и норовил лизнуть руку розовым шершавым языком.
«Мне бы твои проблемы, – думала Жасмин. – Сам бы попробовал жить в теле, которое постоянно предает, не слушается, не желает подчиняться». Что ж получается, у них обоих есть трудности, и в чем-то даже сходные. Никто не может разглядеть душу Джоша сквозь красоту его тела. Никто не может подобраться близко к душе Жасмин и разглядеть ее из-за всепоглощающей застенчивости. Итак – совместное проклятие. Они будут отлично понимать друг друга. Они созданы друг для друга.
– Я хочу играть. Понимаешь? Играть в театре. Доказать всем, что там, внутри этого, – он ткнул себя пальцем в живот, – живет талантливый актер.
Затем Джош сунул руку в карман джинсов, вытащил свернутый лист бумаги и протянул его Жасмин.
Она осторожно взяла листок. Вырезка из газеты, довольно помятая. Жасмин расправила ее на коленях, стараясь скрыть дрожь в руках. Это оказалась очень старая вырезка; буквы кое-где расплылись и были едва читаемы, а на сгибах кто-то заботливо, но не очень аккуратно подклеил ее скотчем. Заголовок гласил: «Симпатяшка на коне». Жасмин пробежала глазами статью, спотыкаясь на таких выражениях, как «едва умеет двигаться», «глазки-пуговички», «тупой как бревно», «блондинчик завоевывает женскую аудиторию».
Прочитанное вызвало у Жасмин удивление. Надо же, значит, Джош Тоби чувствует себя неуверенно, сомневается в своем таланте, нуждается в подтверждении и доказательстве оного? Она сложила вырезку и протянула ее обратно.