Выбрать главу

С наступлением ночи Рамин в сопровождении сорока своих верных витязей тайно покидает лагерь шаха и мчится в Мерв… Не доезжая одного дня пути до города, Рамин высылает вперед гонца к Вис, чтобы предупредить ее о своем приезде…

Вис находилась в это время в древнем замке Хуандез, в котором хранились царские сокровища. Начальником охраны замка был Зард…

Гонец, с соблюдением всех предосторожностей, сообщает Вис о плане Рамина.

Вис благодарит гонца и действует согласно полученным указаниям. Она посылает сказать Зарду, что, как она только что узнала, ее любимый брат Виро, которого она недавно видела во сне, был очень болен и теперь оправился от своей тяжелой болезни и что теперь она хотела бы по этому случаю принести благодарственную жертву. Зард охотно дает на это свое согласие.

Тогда Вис, в сопровождении жен придворных, направляется в храм огня, «воздвигнутый Джемшидом», где приносит богатую благодарственную жертву.

Рамин, следуя тайному указанию Вис, также приходит в храм со своими людьми… Когда все присутствовавшие при жертвоприношении покинули храм, Рамин и его сорок витязей переоделись в женское платье и, не возбуждая таким образом ничьих подозрений, вышли из храма, направились к городу и беспрепятственно вошли в замок. Темная ночь была на руку заговорщикам: войдя в замок, они тотчас же перебили всю его охрану и овладели замком…

Рамин обратился к Зарду с предложением сложить оружие и сдаться, ибо ему не хотелось бы проливать кровь своего брата.

Но Зард, узнав Рамина по голосу, пришел в негодование. Он начал осыпать его бранью и упреками и бросился на него с обнаженным мечом. Рамин закрылся щитом, который Зард рассек одним ударом. Тогда Рамин в свою очередь нанес удар Зарду. Меч Рамина разрубил Зарду голову и плечо, и Зард упал замертво…

Торжество Рамина было омрачено скорбью по убитом брате, кровь которого он вынужден был пролить ради своих честолюбивых замыслов…

Когда занялся день, успех Рамина стал ясен, и солнце возвестило о его воцарении на земле. Утром он воссел на трон рядом с Вис как победитель; находясь рядом с Вис, он был весел и могуч, не зная ни страха, ни заботы.

Проведя два дня в замке и приняв все необходимые меры предосторожности, Рамин приказал собрать всех имевшихся в городе мулов, верблюдов и слонов и навьючить на них казну и сокровища шаха…

Прежде чем Моабаду стало известно об измене Рамина, последний был уже далеко…

Рамин принялся собирать… войско, щедро оплачивая военачальников и воинов из захваченной им несметной казны Моабада…

Когда известие об измене Рамина достигло ставки шаха Моабада, то никто из его приближенных, боясь гнева своего повелителя, не решался сказать ему об этом, и многие, под разными предлогами, покинули лагерь.

Моабад узнал о поступке Рамина только на третий день после того, как это стало известно его военачальникам.

Гнев и негодование царя царей не знали пределов. В первое время Моабад, как бы лишившись рассудка, не знал, как ему поступить: с одной стороны, он не хотел немедленно же выступить с войском против Рамина, так как это могло быть истолковано его приближенными, как страх перед его младшим братом; с другой же стороны, Моабад понимал, что Рамин, завладевший всей его казной и сокровищами, приобрел теперь очень большую силу, которая представляет для него немалую опасность. От выступления против изменника его удерживало также недоверие к своим собственным войскам, которые, как ему было известно, хотели иметь царем Рамина…

Лагерь Моабада был расположен на опушке леса. И вот как-то во время совещания военачальников в шатре Моабада из лесу выскочил огромный кабан… Моабад, будучи страстным охотником, вышел из своего шатра, вскочил на коня и стал также преследовать зверя. Завидев кабана, шах метнул в него дротик, но промахнулся, и кабан, напав на всадника, опрокинул его вместе с конем. Не успел Моабад снова вскочить в седло, как кабан устремился на него и распорол ему клыком живот…

Страна очень страдала от Моабада, и с его смертью все были избавлены от бед. Они избавились от несправедливости Моабада и радовались справедливости Рамина, как если бы все они были спасены из ада.

Рамин царствовал счастливо, и удача сопутствовала ему во всех его делах; все его военные походы были успешны; власть его простиралась от Китая до Берберии…

Вис родила ему двух сыновей, Хоршеда и Джемшида, ставших впоследствии храбрыми витязями…

Вис прожила восемьдесят один год. Прожив так долго, Вис и Рамин имели многочисленных внуков. В старости Вис «согнулась, как лук, высохла и стала безобразной». Она просила у бога не дать ей пережить Рамина; желание ее исполнилось, и Вис умерла раньше своего супруга.

Оплакивая Вис, Рамин говорил, что ему тяжело ходить по земле, в которой покоится прах его верной Вис; он лишил бы себя жизни, но он знает, что жизнь без Вис ему принесет больше страданий, чем смерть, а он не должен избегать страданий, которые ему суждены самой судьбой.

Рамин выстроил себе и Вис богатую гробницу, украшенную золотом и ляпис-лазурью…

Почувствовав приближение смерти, Рамин призвал к себе своего старшего сына Хоршеда и в присутствии своих приближенных и войск посадил его на свой трон, возложив на его голову царский венец, опоясал его мечом, благословил его на царство и дал ему имя Хосров.

Передав сыну «свой венец, трон, царство, войска и казну», Рамин удалился в гробницу Вис и не выходил из нее до самой своей смерти.

НАВОИ

Перевод Л. Пеньковского

ФАРХАД И ШИРИН

…Да, красотой своих искусств Китай Пленяет мир и обольщает рай!..
Был некогда в Китае некий хан, Не просто хан — великий был хакан.
Коль этот мир и тот соединить, Я знал бы, с чем его страну сравнить.
Был до седьмого неба высотой Хаканский трон роскошный, золотой.
Звезд в небесах, а на земле песка Нам не хватило б счесть его войска…
Его взыскав, ему давало всё Судьбы вертящееся колесо…
Хакана сыном наградил творец, Наградой осчастливлен был отец…
Пышна Фархада колыбель, но в ней Всё плачет он, тоскует с первых дней…
Десятки, сотни китаянок тут, Как соловьи сладчайшие, поют,
Но в нем печаль, какой у детства нет, — Навеять сон Фархаду средства нет!..
Фархад особенным ребенком рос; Как муравей питаясь, львенком рос.
В год — у него тверда была нога, В три — не слова низал, а жемчуга,
И речь его не речью ты зови,— Зови ее поэмою любви.
В три года он, как в десять, возмужал, Все взоры этим чудом поражал…
Не только сам обидеть он не мог, — Ничьих страданий видеть он не мог.
Всегда душой болея за других, Он, как мудрец, был молчалив и тих.
Отца он в размышления поверг, У матери — в печали разум мерк.
Хан утешал: «Все дети таковы». Мать плакала: «Нет, только он, увы!..»
Когда Фархаду стало десять, он Во многих был науках искушен.
И в десять лет имел такую стать, Какой и в двадцать не дано блистать.
Всё знать и всё уметь хотел Фархад, Оружием наук владел Фархад.
Оружием отваги — силой сил — Теперь он также овладеть решил.
И не остался пред мечтой в долгу; В кольцо сгибал он радуги дугу,
Соединять ее концы он мог, Соединяя Запад и Восток.
Тупой стрелой он мог Арктур пронзить, А острой мог зенит он занозить;
Планету Марс он на аркан ловил, Созвездью Льва хребет он искривил;
Он выжал воду из созвездья Рыб; Он шестопером семь бы сфер прошиб.