Со скоростью круженья сфер — свое
Умел меж пальцев он вращать копье
Так, что казалось — он прикрыт щитом,
Полнебосвода им затмив притом.
Он горы так умел мечом рассечь,
Что прорубал в горах ущелья меч.
И пусть гора одета сплошь в гранит —
Навек прорехи эти сохранит…
Но хоть ученым он прослыл большим
И был, как богатырь, несокрушим,
Он скромен был, как новичок, едва
По буквам составляющий слова.
Он силой не хвалился никогда,
Ни в чем не заносился никогда,
И, равнодушен к власти, он скорей
На нищенство сменил бы власть царей.
Он сердцем чист был и очами чист,
Всем существом, как и речами, — чист…
Не знал хакан, чем сына одарить:
Решил хакан хранилища открыть,
Не говори — хранилища, не то:
Сто рудников и океанов сто!
Тех ценностей ни сосчитать нельзя,
Ни в сновиденьях увидать нельзя…
Но, зрелищем пресыщен наконец,
Фархад заметил в стороне ларец.
Как чудо это создала земля!
Был дивный ларчик весь из хрусталя,—
Непостижим он, необыден был.
Внутри какой-то образ виден был,
Неясен, смутен, словно был далек, —
Неотразимой прелестью он влек.
В ларце замок — из ста алмазов… Нет!
То не ларец — то замок страшных бед!
Ничем не отомкнешь его врата,—
Так эта крепость горя заперта!..
Магическое зеркало! Оно —
Столетьями в хрусталь заключено,
Как в раковину жемчуг, — в том ларце
Хранилось у хакана во дворце.
Нет! Словно солнце в сундуке небес,
Хранилось это зеркало чудес.
Мудрец его украсить так решил,
Что тайно сзади тайну изложил:
«Вот зеркало, что отражает мир:
Оно зенит покажет и надир,
Его сиянью — солнце лишь пример,
Его создатель — румский Искандер…
Кто зеркало найдет в любой из стран,
Тот обретет в нем дивный талисман,
Послужит только раз оно ему,
Но что судьбой указано ему,
Что неизбежно испытает он,
Что скрыто смутной пеленой времен,—
Будь горе или счастье — все равно:
Оно явиться в зеркале должно.
Но зеркало заключено в ларец.
Его открыть решится лишь храбрец,
Кто муки духа может побороть,
Не устрашась обречь на муки плоть…
Есть мудростью венчанная страна,
Зовется в мире Грецией она.
Но и мудрейший среди греков грек —
Лишь прах своей страны, лишь человек.
Ты должен, человек, туда пойти.
Знай, встретишь ты препятствия в пути.
Три перехода трудных совершив,
Препятствия на каждом сокрушив,
Сверши последний переход, герой:
Остановись перед большой горой,
Пещеру обнаружишь в ней: она,
Как ночь разлуки черная, черна.
В пещере той живет Сократ-мудрец.
Он, как Букрат, велик, стократ мудрец!
Войдешь в пещеру. Если старец жив,
Утешит он тебя, благословив.
А если грек премудрый мертв уже,
Ты к вечной обратись его душе —
И узел затруднений всех твоих
Премудрый дух развяжет в тот же миг…»
Вот что прочел взволнованный Фархад:
Застыл, как очарованный, Фархад.
И он с тех пор забыл питье, еду,
Одною думой жил он, как в бреду…
Хакан в литавры бить велел. Гонцы
Несутся по стране во все концы —
Войскам китайским объявляют сбор,
Войска идут, спешат… С тех самых пор
Как купол древнего монастыря,
Кружась, накрыл и сушу и моря,
Никто столь многочисленную рать
Не пробовал и не мечтал собрать…
Намного их опережала весть,
Народы им оказывали честь:
Не как врагов встречали — как гостей,
Вручали им ключи от крепостей.
Полгода длился их поход, и вот
Уже пред ними Греция встает.
[После великих подвигов, совершенных с помощью греческих мудрецов, Фархад находит Сократа, и тот говорит ему:]
«Свой дух и плоть к страданьям приготовь:
Великую познаешь ты любовь.
Тысячелетье уж прошло с тех пор,
Как сам себя обрек я на затвор,
Я горячо судьбу благодарю,
Что наконец с тобою говорю.
Ведь ждал все дни и ночи я тебя:
Вот вижу я воочию тебя!
Мой час пришел — я в вечность ухожу,
Послушай, сын мой, что тебе скажу:
Знай, этот мир для праведных людей —
Узилище и торжество скорбей…
Тот, кто от «я» отрекся, только тот
К спасению дорогу обретет.
Дороги же к спасенью нет иной,
Помимо жертвенной любви земной.
Любовь печалью иссушает плоть,
В сухую щепку превращает плоть.
А лишь коснется, пламенно-светла,—
И вспыхнет щепка, и сгорит дотла.
Тебе любовь земная предстоит,
Которая тебя испепелит.
Ее не сможешь ты преобороть;
Ты обречен предать страданьям плоть.
Отвержен будешь, одинок и сир,
Но озаришь своей любовью мир.
Слух о тебе до дальних стран дойдет,
Он до южан и северян дойдет.
Твоей любви прекрасная печаль
Затопит и девятой сферы даль.
Твоя любовь, страданьем велика,
Преданьями пройдет и сквозь века.
Где б ни были влюбленные — для них
Священным станет прах путей твоих.
Забудет мир о всех богатырях,
О кесарях, хаканах и царях.
Но о Фархаде будут вновь и вновь
Народы петь, превознося любовь!..
Когда вернешься в свой родной Китай,
Ты свойство талисмана испытай,—
Открой ларец — и в зеркало смотри:
Что скрыл художник у него внутри,
Проступит на поверхность. Ты узришь
Ту, от кого ты вспыхнешь и сгоришь…
Любовь тебя пленит навек. Но знай:
Как ни страдай в плену, как ни стенай,
Но кто такой любовью жил хоть миг —
Могущественней тысячи владык!..»
Фархад унять волнения не мог,
Едва переступив родной порог,
Он, удержать не в силах чувств своих,
Потребовал ключи от кладовых:
Свою мечту увидит он теперь!
Сокровищницы распахнул он дверь,—
И вот ларец в его руках… о нет,
Скажи: вместилище ста тысяч бед!..
Царевич всё же отомкнул замок
И зеркало из ларчика извлек…
Он увидал гряду гранитных скал —
Их дикий строй долину замыкал.