А нери думу думала одну —
Она с военачальником Бану
Фархаду в горы весть передала:
Мол, таковы у них в стране дела,—
Его судьба, увы, ее страшит,
Пусть он укрыться в крепости спешит.
Не думал он в укрытие засесть,
Но, чтоб обиды пери не нанесть,
Он всё же нужным счел туда пойти,
Но с тем, чтоб не остаться взаперти…
Над крепостью была одна скала —
Быть башней крепости небес могла.
На ней Фархад решил осады ждать,
Чтоб камни в осаждающих метать…
Хосров на ту скалу направил взгляд,
Где на вершине пребывал Фархад,
Как жемчуг драгоценный на челе,
Хосров его заметил на скале…
И кликнул шах: «Эй, люди, кто храбре
Ко мне его доставьте поскорей…»
Увидел с высоты своей Фархад,
Что мчится в десять всадников отряд,
И громко закричал оттуда вниз:
«Эй ты, сардар! Хосров ли ты Парвиз,
Иль не Хосров, но уши ты открой
И вслушайся в мои слова, герой!
Своих людей ко мне ты с чем послал?
Когда б меня ты в гости приглашал,
То разве приглашенья путь таков,
Что требовал бы сорока подков?
А если смерти ты меня обрек,
Мне это — не во вред, тебе — не впрок,
И грех пред богом и перед людьми
За десять неповинных жертв прими…
Дорогой гнета день и ночь скача,
Конем насилья всё и всех топча,
Ты тем ли горд, что кровь и произвол
Ты в добродетель царскую возвел?
Моею речью можешь пренебречь,
Но страшно мне, что ты заносишь меч
И тучу войск на ту страну ведешь,
Куда тебя вела любовь… О, ложь!
Свои уста, язык свой оторви —
Ты говорить не смеешь о любви!..»
[Обманом Фархад захвачен в плен.]
Без чувств был к шаху принесен Фархад,
Тиран был так его плененыо рад,
Что, царственных не пожалев даров,
Людей по-царски одарил Хосров.
С Фархада он аркан сорвать велел,
Всего цепями оковать велел.
Врача позвав, распорядился он,
Чтоб был Фархад в сознанье приведен.
Открыл глаза несчастный пленник — ах!
Он скован! Цепи на руках, ногах!..
Нет, он не спит, не бредит — он здоров:
На троне перед ним — тиран Хосров…
Дивясь его достоинству, Хосров
На вид как будто стал не так суров…
Величественно опершись на меч,
Он с пленником повел такую речь:
Хосров
Кто ты, безумец, и родился где? Фархад
Что для безумца родина? Нигде! Хосров
Каким владеешь в жизни ремеслом? Фархад
Горением любви, враждой со злом. Хосров
Кто ж ремеслом таким бывает сыт? Фархад
Горящий сыт огнем, — любовь гласит.
X о с р о в
Не сказка ли твоя любовь навек?
Ф а р х а д
То знает лишь горящий человек…
X о с р о в
Давно ль твое горенье началось?
Ф а р х а д
Когда душа и тело были врозь.
X о с р о в
Не отречешься ль от любви своей?
Ф а р х а д
Сам отрекись от этих слов скорей.
X о с р о в
Что ты считаешь мукой для любви?
Ф а р х а д
Страшней всего — разлука для любви.
X о с р о в
В чем благодать влюбленных, сила их?
Ф а р х а д
Свиданье, благосклонность милой их.
X о с р о в
В возлюбленной ты очарован чем?
Ф а р х а д
Ее ревнуя к языку — я нем…
X о с р о в
Не сгубят ли тебя ее уста?
Ф а р х а д
О, эта гибель — знай — моя мечта!
X о с р о в
Так что ж — любовь: ущерб, убыток лишь?
Ф а р х а д
Такой ущерб для любящих — барыш…
X о с р о в
Себя, дервиш, не шахом мнишь ли ты?
Ф а р х а д
Любовь не судит — шах, дервиш ли ты…
X о с р о в
За дерзость ты заплатишь головой.
Ф а р х а д
Уж лучше казнь, чем разговор с тобой…
Всё выслушав, Фархад, презревший страх,
Сказал смеясь: «О многогневный шах!
Ты мне во всей своей грозе смешон:
Не думай, что теперь ты отомщен.
Что казнями унизишь ты меня,—
К блаженству лишь приблизишь ты меня!
Все казни я с восторгом претерплю
Во имя той, которую люблю.
Три казни ты назначил, но одна
Мне смерть от них, однако, суждена,
А я, живой, терплю в разлуке с ней
В день не одну, а тысячу смертей…
[Шах не решается казнить Фархада и заключает его под стражу в старый замок Селасиль. Ширин прислала ему туда письмо.]
«Твоя печаль, я знаю, тяжела,
Но не подумай, что моя мала,
И всё же, вспомнив о тебе, Фархад,
Свои страданья множу я стократ.
Я пленница любви твоей, и вот —
Мой стон, мой вопль пронзает небосвод.
С тобой в разлуке я забыла смех,
Мне без тебя на свете нет утех:
Венец мой царский захватил Хосров,
Мой край родной поработил Хосров;
Я и народ мой жить обречены,
Как совы, в тьму пещер заточены;
Нас всех теперь сравнял надменный враг;
Мы все рабы — царица и бедняк.
Те, кто в плену, мертвы при жизни тут,
Те, кто спаслись — от страха перемрут.
Все эти беды, весь позор, вся кровь,—
Всему причиной лишь моя любовь.
Меня народ возненавидит… Ах,—
Его проклятья у меня в ушах!
Стыд перед ним терзает душу мне,
Стыд пред Вану убьет меня вдвойне…
И все-таки скажу я без прикрас:
Моих страданий будь хоть во сто раз,
Не в сто, а в тысячу раз больше будь,—
Но только б на тебя еще взглянуть,—
Клянусь, что буду я тверда, как сталь,
Что отойдет с моей души печаль!..»
[К Фархаду посылают колдунью, которая обманывает его, говоря, что Ширин с горя покончила с собой.]
И крикнул вдруг Фархад: «Молчи! Молчи!
Отнять ты хочешь душу? Получи!
Я мертв уже! Перед тобой мертвец!
Чего ж еще ты хочешь наконец?
Пей кровь мою! Но от речей избавь!
Оставь меня, проклятая, оставь!..»