— Что со мной было? — пробормотала я едва слышно, потирая болящую голову негнущимися руками.
— Ты пробыла в отключке восемь дней! — воскликнул Николас и крепко обнял меня. — Я так рад, что ты очнулась!
— Ох, неожиданно, — попыталась улыбнуться я. — Все получилось? — наверное, это был единственный вопрос, который я могла сейчас задать и который действительно меня интересовал.
— Да, все получилось, Вики! Твой дар теперь пробужден! Сейчас ты отлежишься, а потом начнется твое обучение азам нашего искусства. Тебе предстоит многому научиться и о многом узнать. Я даже тебе немного завидую, что все это будет в новинку.
Я медленно кивнула головой и без сил упала на подушку. Мышцы все еще разламывало. Но я буквально кожей ощущала: что-то во мне неумолимо изменилось. Николас поспешил откланяться и побежал докладывать Альпину о том, что я наконец очнулась.
Меня не покидало ощущение, что я забыла что-то крайне важное. Какая-то мысль кружилась на грани сознания, но каждый раз, когда я пыталась ее поймать, она ускользала в зону недосягаемости. И эта неопределенность меня мучила.
В комнату неожиданно вломился Марк. Его глаза горели огнем, а на лице было написано неописуемое счастье.
— Вики, я очень рад, что ты проснулась! Мы так переживали за тебя! — сказал парень и заключил меня в медвежьи объятия так, что дышать стало тяжело. Я кряхтела, пыхтела, но тот и не думал меня отпускать. Вдруг мы оба почувствовали присутствие кого-то третьего в комнате.
— Быстро отошел от девушки! Его Величество идет! — прошипел женский голос, в котором я без удивления узнала Анастасию. Шипящие она произносила, словно настоящая змея. Но Марк не думал меня покидать. Как только Альпин вошел в комнату, парень разомкнул объятия, но не отодвинулся, а встал рядом и взял за руку. Я была несколько ошарашена таким поведением мужчины. Альпин, видимо, тоже, потому что я успела заметить, КАК он посмотрел на Марка прежде, чем успел спрятать эмоции. И вообще, мне было очень интересно узнать, какие отношения сложились между королем и этой троицей.
— Виктория, рад видеть тебя в добром здравии, — улыбнулся король, визуально оценивая мое состояние. — Анастасия, Марк, вы можете быть свободны, — он кивнул на дверь. Анастасия поклонилась и сразу же покинула комнату, а Марк несколько замешкался, отпуская мою руку и целуя ее, но наконец тоже вышел. Альпин посмотрел ему вслед и махнул рукой. Послышался характерный звук защелкивания замка.
— Теперь мы наконец можем поговорить наедине, без свидетелей, — удовлетворенно хмыкнул мужчина, пододвигая кресло ближе и усаживаясь в него, закидывая ногу на ногу.
Глава 5
— Как твое самочувствие? — поинтересовался Альпин, с интересом разглядывая сначала меня, чем очень сильно смутил мою довольно скромную натуру, а затем переключаясь на интерьер.
— Довольно неплохо, — пробормотала я. — Правда, все еще ощущаю жуткую слабость во всем теле.
— Скоро это пройдет, — как-то слишком скоро ответил мужчина и вновь повернулся ко мне, говоря слишком быстрым тоном. — Я оказался прав: пробуждение дара в столь позднем возрасте крайне губительно для его носителя. Дар у крылатов обычно раскрыт от рождения, но твоя мать решила заблокировать его, оставив тебе жизнь обычного человека, закрывая его до более благоприятных времен. Невероятная была женщина: прекрасно знала, что никакой крылат не почувствует в тебе силу, если дар заблокирован. Если бы мы не знали, куда тебя отправили, в жизни бы никогда не нашли… — я с удивлением услышала улыбку в голосе и затем срывающимся голосом попросила его.
— Прошу, расскажите мне о родителях. Я же совсем ничего о них не знаю.
Альпин наклонил голову и улыбнулся, предаваясь воспоминаниям.
— Я знаю, Анастасия рассказывала тебе о выдающихся заслугах твоих родителей. Они действительно были таковыми. Ты уже знаешь, что Элизабет была белым крылатом, а Тогруур — потомок черных. По одиночке они были невероятно сильны, а когда сражались вместе — им и подавно не было равных. Понятное дело, многие крылаты завидовали им, а люди откровенно боялись.
Если повествовать с самого начала, то мы с твоим отцом очень давно были знакомы и практически сразу стали не разлей вода: я учил его летать, мы всегда и везде были вместе. Его родители никогда не понимали, как у нас так получилось спеться: белые и черные, конечно, никогда не конфликтовали между собой, но и друзей обычно выбирали из своей расы. Даже повзрослели мы почти одновременно, несмотря на достаточную разницу в возрасте, когда оба, как дураки, влюбились в Элизабет. И все бы ничего, да вот только ей приглянулся Тогруур. И ведь неслучайно приглянулся… Как же мне потом было неприятно осознавать, что природа предпочла подарить Элизабет безродного чернокрыла, а не меня, такого же белого крылата, как и она сама. Жестокая ирония судьбы, которая всегда давала предназначенного его же расы. Но здесь… они действительно были созданы друг для друга, этого никто отнять не мог.