— Очень, — прошептала я.
— Это ритуальные кинжалы, которыми совершались в древности жертвоприношения нашим народом. Они передавались в моей династии из поколения в поколение. Теперь же, когда жертвоприношения считаются злом, необходимость в них отпала. Как и потребность во мне, как жреце, собственно, именно это и позволило мне спокойно покинуть родину. А теперь все-таки давай начнем.
Свои кинжалы он перехватил поудобнее и подошел к одному из изрядно потрепанных чучел.
— Тренироваться лучше на них. Иначе мы друг друга на куски порубим. — Я удивленно посмотрела на Марка, затем на чучел и вымученно улыбнулась.
— Да, ты прав.
Марк взмахнул кинжалом, тот с тихим пением рассек воздух и отрубил голову одному из соломенных компаньонов.
— Да, слабоваты они будут. Но ничего, нам вполне хватит, — шире улыбнулся мужчина и отошел, давая мне пространство. — Теперь твоя очередь. Я ведь месяц тебя тренирую, но так и не видел технику сражения на ножах.
Я глубоко вдохнула и закрыла глаза. Оружие в руках казалось таким невесомым, чего никогда не ощущала, будучи в деревне. Я словно балансировала на краю пропасти, натянутая, как струна, но готовая сорваться вниз, если придется. Я почувствовала, как внутри забурлила сила, готовая вырваться наружу. Открыла глаза, медленно, пружиня на носках, подошла к чучелу и занесла над ним руки. Ножи задвигались со скоростью, неуловимой обычному наблюдателю. Вскоре от соломы, собранной в очертания фигуры, осталась лишь труха, медленно оседавшая на пол. По лицу катилась струйка пота, но мне даже не хотелось ее вытирать.
— Неплохо, — присвистнул Марк. — Даже с учетом того, что ты давно не разминалась с ними. Молодец, Вики. Хоть, наверное, и не знаю его, но Мирослав Елизарович, поистине поражает своей подготовкой. Я бы хотел даже провести с ним один бой.
— А моя сила могла стать сильнее после пробуждения дара? — хрипло спросила я, все еще пытаясь восстановить сбитое после выпада дыхание.
— Конечно! — воскликнул он. — Твоя сила возросла, в этом точно нет никаких сомнений. Но ее предел тебе еще предстоит найти. А ведь ты гораздо сильнее любого крылата, живущего в Нараве, так точно. Давай теперь перейдем к другому чучелу. Солдаты все равно сегодня здесь не занимаются, а слуги до завтра успеют наделать новых таких чудищ.
Он показывал мне новые стойки, о которых я еще не знала, заставлял вспоминать то, чему я научилась у Мирослава. Тренировки наедине с Марком разительно отличались от того, что я делала со всей троицей и даже от утренней разминки с Альпином. Он не пытался выжать из меня все соки, просто давал необходимую практику, помогал вспомнить. При этом его помощь была не резкой, а в меру полезной. Он не вел себя, как Анастасия, словно самый знающий, не критиковал, и поэтому я прониклась к нему еще большей симпатией.
Позже хотела задать волнующий меня вопрос, но никак не могла решиться. Марк заметил мое замешательство и сам задал вопрос:
— Вики, что случилось? Ты хотела что-то спросить? — подошел он ко мне, поймав за руку.
— Как… как ты попал на службу к Альпину? — немного запинаясь, спросила я.
— Ах, это долгая история. Я знал его еще совсем мальчишкой. Родители паренька были довольно видной и сильной парой, хоть и не предназначенными друг друга.
— Совсем мальчишкой? — удивилась я. — Ты не выглядишь настолько старым.
На мои слова Марк громко рассмеялся.
— Вики, ты же должна знать, что крылаты живут гораздо дольше людей. Мне сейчас двести восемьдесят девять лет, хоть я и выгляжу значительно моложе, — широко улыбнулся он. Мне показалось, челюсть отпала и валялась где-то на полу. Видя мое шокированное лицо, Марк рассмеялся еще громче. — Да-да, Вики, ты тоже еще долго будешь оставаться молодой и красивой. Впрочем, не об этом речь. Родители Альпина хотели для него все лучшее, в том числе, и наставника. Я как нельзя хорошо на тот момент подходил на данную роль, к тому же был хорошо знаком с его отцом, Нирвом. Я стал обучать парня всему, что сам знал на тот момент, а, надо сказать, знал я немало. Альпин всегда был смышленым малым и быстро все перенял. Вскоре родители наняли ему других учителей, более опытных и искушенных в вопросах образования. Однако мы с твоим королем остались в хороших отношениях и иногда встречались за пределами замка. Потом Альпин спутался с плохой компанией, а я не уследил за ним. Семье крайне не нравились его похождения, ведь там была не только выпивка, но и девушки. Они боялись, что их сын влюбится в какую-нибудь потаскуху и решит связать с ней жизнь. Или еще хуже, найдет среди них свою предназначенную. И надо сказать, их опасения были небеспочвенны: много красивых девушек крутилось около Альпина и ублажало его. Однако никем он не интересовался тогда всерьез. Ему было около сорока лет, по срокам крылатов этот возраст ни о чем, но мы растем и развиваемся лет до тридцати, затем наше взросление и старение значительно замедляется. Но я отдалился от рассказа. На тот момент парень забросил всякую учебу, его больше интересовала молодость, я был лишь якорем, который все еще удерживал его на поверхности приличий. Я уговаривал Альпина завязывать с его похождениями, потому что прекрасно понимал, ни к чему хорошему это не приведет. Но мои слова не могли привести его в чувство. Он перестал появляться дома, ежедневно бывал в новой кровати. Мать, Эмилия, не смогла пережить этот позор для семьи и умерла в страшных муках, а отец ушел вслед за женой спустя пару часов, больше не видя смысла в своем существовании. Несмотря на то, что, как я уже сказал, они не были предназначенными, их любовь была крайне сильна. Находясь на смертном одре, они винили меня в том, что я испортил их сына, и демонстративно от него отреклись. Это были не пустые слова. Я понимал, что моей вины в том, что произошло, не было, но со временем и сам начал верить в их обвинения.