Неожиданно откуда-то взялся резкий порыв ветра и уронил меня навзничь. В ту же секунду в поле видимости появился чёрный трон. Остроконечные пики вздымались под самый потолок, сиденье и спинка были обиты кожей какого-то диковинного животного. Более я ничего не успела рассмотреть, ибо ударилась головой: мир закрутился круговертью всполохов и разбился на миллиарды осколков…
Открыла глаза я, будучи привязанной к стулу. Снова в безвыходном положении. Передо мной на таком же простом стуле, не идущим ни в какое сравнение по великолепию с увиденным ранее троном, сидел мужчина. Темные глаза внимательно меня изучали, а длинные иссиня-черные волосы свободно спадали на плечи, закрывая сложные узоры татуировок на открытых плечах.
— Очнулась? — в его голосе мой едва успевший проясниться разум уловил нотки доброжелательности.
— Пусти меня! — прорычала я, не обращая внимания на его слова и пытаясь разорвать веревки, которые были слишком прочными, поэтому попытка изначально была обречена на провал.
— Зачем? — голос вновь стал грустным. — Мы ещё даже толком не познакомились и не поговорили.
— Пусти меня! — еще громче зарычала я. — Не пытайся заговаривать мне зубы! Ты убил моих родителей! Дай мне отомстить за них!
Но на мою тираду Блэйк лишь тихо рассмеялся. Грациозным и отточенным за долгие годы жизни движением он поднялся со стула и подошел ко мне. Я внутренне сжалась, готовясь к самым неожиданным вариантам развития событий, но тот лишь поднял мою голову цепкими пальцами и заставил посмотреть в глаза, не позволяя отвернуться. В самой их глубине я увидела сияние тысячи звезд, свет которых впитался в саму его сущность.
Мужчина распространял невероятную энергию власти и подчинения, от одежды исходил едва уловимый аромат ночи, потухшего костра, разожженного на закате и цветов, распускающихся при свете луны. Сочетание ароматов было невероятно подобранным и выверенным, что у меня невольно закружилась голова.
— Такая молодая, а уже столько ненависти взращено, — цокнул он языком, наклоняя голову. — Нехорошо, ой, как нехорошо тебя выдрессировал Альпин.
— Меня никто не дрессировал, а лишь сказал правду! А теперь мне достаточно и того, что я о тебе знаю! — закричала ему в лицо, стряхивая нахлынувшее наваждение, но тот лишь поморщился от громких слов.
— А ты уверена, что эта информация правдива? — улыбка мужчины опять стала грустной. Я яростно задергала головой, пытаясь вырваться из его настойчивой хватки. Но стоит ли говорить, что у меня ничего не вышло?
— Мне не нужно знать всю правду, чтобы убить тебя! Достаточно того, что мне рассказали! — повторила я, словно сама внутри понимала лживость и неправильность произносимых слов, но хотела убедиться в собственной правоте.
— Ты разбиваешь мне сердце этими словами, — пожал он плечами. — Но что поделать, как гостеприимный хозяин могу сказать, слово гостя для меня — закон, поэтому я с легкостью предоставлю тебе возможность сделать то, ради чего ты сюда прибыла.
— А зачем ты вообще тащил меня в подземелье и связывал? — выплюнула в лицо, тот неловко поморщился.
— До почтительного поведения с королевской особой тебе крайне далеко. А притащил я сюда, чтобы припугнуть. И заодно убедиться в серьезности твоих намерений.
Он наконец отпустил мой подбородок, плавно и неторопливо зашёл за спину, я услышала шелест металла о перевязь, и тотчас острое лезвие быстрым взмахом перерезало удерживающие меня веревки. Едва руки оказались свободны, я мгновенно вскочила на ноги и повернулась к нему лицом, сжимая перед собой кулаки. За спиной мужчины мелькнула едва заметная тень, которая слилась с тьмой подземелья, но успела не на шутку меня перепугать.
— Отдай ножи! — потребовала я, делая предупреждающий шаг в его сторону. Очутившись на свободе, я перестала его бояться. Со мной вновь была сила, грозной рекой протекающая сквозь тело и готовая в любой момент отозваться на зов.
Блэйк покачал головой, но ничего не сказал, и лишь достал откуда-то тканевый обрез, развернул его, подбросив в воздух мои любимые ножи. Я успела их поймать, прежде чем они зазвенели бы по каменному полу, и тотчас обратила против своего врага. Однако следующие слова Блэйка заставили меня в буквальном смысле застыть:
— Зачем тебе ножи, Виктория? Альпин ведь наставлял, чтобы ты совершила убийство своей магией, дабы доказать мне собственную ничтожность. Ножи бы я и так тебе отдал. Тогда почему ты, малявка, качаешь тут права? — его грустный и немного капризный тон спал, словно маска, обнажая истинное, но не менее опасное нутро.