— Генхард твой прадедушка?! — сдавленно воскликнула я.
— Да, он мой прадедушка, правда, по какой-то старой материнской линии, что, впрочем, не мешает наслаждаться титулом правнука старейшины общины.
Попутно парень лавировал среди одинаковых, ничем не примечательных домиков. Как он в них ориентировался, ума не приложу, но, видимо, что-то в них такого было. Я лишь успевала оглядываться по сторонам. Блэйк, как и Генхард, затерялся в толпе, но с ним я сейчас меньше всего хотела говорить. Тем временем парень уводил все дальше от центра поселка.
— Расскажешь об этом поселении?
Парень улыбнулся и снова увлек меня за какой-то поворот, запутав в расположении домиков окончательно.
— Да было бы, что тут рассказывать, это все — Сумеречная Невада, которая является обиталищем крылатов.
— Но ведь это целый материк, — возразила я. — Неужели нет каких-то отдельных, маленьких населенных пунктов?
— Конечно, есть, — согласился Крис. — Одному старейшине попросту невозможно уследить за тысячами крылатов одновременно. Невада разбита на восемь небольших поселков, в каждом из которых есть свой управитель. Они самостоятельно решают свои мелкие насущные проблемы, но при возникновении каких-то серьезных разногласий вынуждены обращаться к старейшине за решением их вопроса. Это нормальная практика среди крылатов. Слышал, у людей когда-то тоже практиковалось подобное.
Я кивнула. В той деревне, где жила практически всю жизнь, такое было не в новинку. Хоть и не доводилось встречаться с управителем, я прекрасно знала, как он хотел выгнать меня из поселения. Но, видимо, не успел.
— Раз в год все управители приходят сюда и отчитываются старейшине. Тогда же Генхард дает ответы на вопросы, которые возникали в поселении в течение года, но не требовали срочного вмешательства.
Мы остановились перед домиком, ничем не отличавшимся от других, но я чувствовала в нем что-то не то. Словно какая-то частичка машинально тянулась туда, требовала зайти.
— Сумеречная Невада — маленькое и самобытное государство, только вместо городов — поселки, не имеющие названий, а вместо короля — старейшина. Сейчас мы находимся в самом сердце материка, хоть и территориально не скажешь, но тем не менее, это так. Тебе еще многое предстоит узнать о нашей жизни, а жизнь грядет долгая, — на этих словах он в очередной раз улыбнулся и мечтательно поднял голову вверх. — Впрочем, мы уже пришли.
— Куда ты меня привел? — я огляделась по сторонам, пытаясь выявить хоть какие-то значимые детали.
— Все знали, что у Элизабет и Тогруура родилась дочь. Ребенок с выдающимися способностями к свету и тьме. Только вот появилась на свет она вне материка, что было вообще неслыханной дерзостью. Все скорбели, когда сюда долетели новости об их кончине. Горевал и я, хоть никогда не знал лично. А потом вся община пришла в ужас, когда выяснилось, что вера и надежда всех нас стала обычным человеком и живет в отрыве от родни, среди бестолковых людей. Но никто не терял надежду, что рано или поздно она вернется на родину.
— Тебе только могло показаться, что ты просто плывешь по течению, бросаясь то в одни, то в другие события, — продолжил парень, переведя дыхание. — На самом деле все уже давно было продумано и предусмотрено. И выбор на должность твоего проводника тоже неслучаен. Я уже говорил, после пробуждения твоего дара я почувствовал слабую ниточку между нами, о которой не преминул сообщить Генхарду. Выбор был сделан незамедлительно. И я не раз отмечал, что именно благодаря нашей связи тебя нашел. Тогда же между нами произошел жуткий спор, куда тебя поселить по приезде. Из-за новоприобретенной связи, которая гложила меня каждую секунду существования, после предполагаемой встречи я не желал расставаться с тобой ни на секунду и просил прадедушку позволить жить со мной, но он был против.
— И предложил свой вариант? — тихо произнесла я.
— Да, предложил. Старый домик, конечно. Все-таки здесь больше двадцати лет никто не появлялся. Но, подумав, я согласился с Генхардом. Все-таки тебе здесь должно быть лучше.
Я с интересом оглядела строение, стоявшее передо мной. Крис вытащил из кармана штанов ключи и вставил ключ в замочную скважину. Тот нехотя, с характерным поскрипыванием, вошел в нее и туго начал проворачиваться. Открыть дверь стоило парню немалых усилий, однако вскоре он распахнул ее, заставив поскрипеть давно несмазываемыми петлями. В лицо пахнул застарелый и затхлый воздух, но в помещении было довольно чисто: паутина по углам не висела, на полу не валялись куски чего-то неожиданно неприятного. Лишь толстый слой пыли покрывал всю внутреннюю утварь и напоминание заброшенности сквозило из каждой щели.