— Николас?! — потрясенно выдохнула я и в изумлении посмотрела на Криса. — Ты шутишь?!
— Нет, зачем мне это? — парень оскорбленно отвернулся, сложив руки на груди. Я повернулась к не менее удивленному и задумавшемуся Генхарду, ожидая его следующих слов.
— Что ж, тогда дело приобретает особый оборот, — медленно произнес старейшина. — Николас — предназначенный правнучки, Марк обещал встать на нашу сторону, но все равно остается повинным в произошедшем. А последняя, Анастасия?
— Она во всем потакает своему господину, — сказала я, не успев осознать, что только что подписала ей и ее неродившемуся ребенку смертный приговор. — Она чрезмерно кровожадна и поощряет проявления жестокости Альпина.
Генхард кивнул и хлопнул в ладоши, призывая свет. Я с удивлением заметила, что по краям его магии заструились черные, стремительные и опасные змеи. Я недоуменно обратила взор на старейшину, и тот едва заметно кивнул. Невероятно! Генхард — черно-белый крылат?! Но почему Крис никак не отреагировал? Неужели он знал, но просто не говорил мне?
— Парень не видит полосы черного, — прошептал, чтобы никто не мог услышать, на ухо голос вновь появившегося Блэйка. — Генхард давно скрыл свой дар от окружающих, потому что боялся реакции общины. Он сам был Вестником, вернувшим благополучие вновь, за что и стал старейшиной, но за тысячу лет крылатая община снова пришла в упадок. Хотя, если захочет, он сам об этом расскажет. А отвечая на следующий вопрос, видишь ты потому, что такая же, как он, и на тебя не действует его маскировка.
Я понимающе покачала головой, вникая в произнесенные слова, за что получила неодобрительный взгляд Криса. Он видел фантом, но явно не слышал, о чем тот говорил.
— Прежде, чем я скажу свое решение, мне нужно, чтобы вы поклялись исполнить приговор. Это слишком важная ситуация, чтобы просто пустить ее на самотек.
На руке Кристиана загорелся белоснежный огонек, который он присоединил к руке старейшины, я же внесла свою лепту чернотой.
В ответ на недоуменные взгляды, беспристрастно ответила:
— Тьма мне все-таки ближе, чем свет.
Едва моя сила влилась в общую, та с тихим хлопком сжалась и взорвалась кучей маленьких перышек, пропавших в воздухе и не успевших долететь до пола.
— Что ж, если вы не исполните наказание, сила вас покарает. А теперь к самой сути. Полагаю, что Николас нужен нам живым, его мы даже не обсуждаем. Я не могут лишить правнучку предназначенного. Марк, если выберет нашу сторону, останется в живых, в противном случае его ждет неминуемая смерть. Анастасия, — имя, произнесенное устами Генхарда, звучало с привкусом пепла, хрустящего на зубах, — я много о ней слышал, причем не самого хорошего, даже когда она была в общине. Ее придется убить, чтобы не плодила дурные идеи среди людей. И Альпин, мой ночной кошмар, я бы хотел посмотреть в его глаза перед смертью, узнать, раскаивается ли он, а затем развеять. Лиши его крыльев, Виктория, и притащи сюда. Но главное, не забудь про крылья!
Я молча поклонилась, приложив руку к груди. В голове крутилось одно слово: «убить, убить, убить…». Я не могла поднять руку на них, тем более, лишить жизни. После того, сколько я пережила с ними. Пусть ничего хорошего они мне не принесли, откровенно плохого я тоже вспомнить не могла.
— Девочка моя, — обратился Генхард, наклоняясь ближе, хватаясь пальцами за мой подбородок и поднимая голову. — Я не смогу отправить с тобой много крылатов, только двух. Но они лишь помогут добраться до троицы, убить должна ты, собственными руками, — последние слова, преисполненные жестокой решимости, словно набат, стучали в голове. Я нервно сглотнула и покачала головой.
— Нет, я не смогу… — прошептала я, глотая выступившие слезы.
— Должна, — жестоко повторил Генхард. — Иначе умрешь ты, а не твои враги.
Пальцы разжались, и голова, оставшись без поддержки, безвольно упала на руки. Я заплакала. Громко, навзрыд, проклиная себя, свои слова. Я не хотела никого убивать. Но собственные слова никак не шли из головы… Но поняла это слишком поздно.
— Кристиан, оставь нас пока. А потом, когда мы закончим, познакомь девушку со вторым представителем делегации. Скоро вам придется нанести визит в Нараву.
Парень резко выпрямился и без единого слова покинул комнату, оставляя меня наедине со стариком. Посох простой палкой валялся на одном из свободных кресел, все же оставаясь в зоне досягаемости хозяина.