Мирослав Елизарович пожал плечами. Манера общения с ним была весьма своеобразной: он желал, чтобы к нему обращались по имени-отчеству, но терпеть не мог уважительное обращение «вы».
— Генхард, можно сказать, заставил меня. Все-таки я буду поопытнее вас, вместе взятых, — он громко рассмеялся, легким движением руки приостанавливая занятие. — Он мне рассказал про сложившуюся ситуацию, и я согласился с доводом, что моя помощь будет действительно полезной. Но прежде, чем мы отправимся, маленький воин, я бы хотел провести пару тренировок для вас. Ребятки, продолжаем. Осталось совсем немного, и я вас отпущу.
После этих слов учителя почувствовала, как в глазах загорелся давно потухший огонек. Сама того не осознавая, я только сейчас поняла, насколькосильно соскучилась по нашим занятиям. Ни один человек или крылат никогда не смог бы заменить родного Мирослава Елизаровича. На лице расплылась широкая и искренняя улыбка, я посмотрела на зажатый в руке шари, надпись, блеснувшую в лучах благодатного солнца, и убрала его в перевязь, оставляя детям возможность впечатлить учителя.
— Их неопытность связана с тем, что они тренируются всего пару месяцев. Ровно с того дня, как я вернулся, — между делом заметил мужчина, проходя мимо стройных рядов учеников и каждому указывая на их очевидные и не очень ошибки. Я хвостиком ходила след в след, а Крис стоял в сторонке, скучая и оглядываясь по сторонам. Если мое представление и впечатлило его, то он явно не хотел это показывать.
— Учитель, вы нас покидаете? — плаксиво спросил маленький мальчик, когда учитель проходил мимо него. Я успела заметить, как напряглись спины остальных воспитанников, а Мирослав Елизарович лишь улыбнулся и положил руку на плечо, слегка приминая ткань.
— Но ведь я обязательно вернусь и продолжу вас тренировать, — мягко, но убедительно возразил он. Что ж, стоит признать, крылатых детей он тренирует гораздо мягче, нежели меня в свое время. — Молодцы, ребята. На сегодня тренировка окончена. Оружие возвращаем на место. Завтра жду всех в то же время.
Дети нестройным хором попрощались, положили на испещренный царапинами и порезами от настоящего оружия деревянный стол ножи и медленно начали расходиться по домам. Не без удивления я отметила, что не увидела сразу: в строю мальчиков нередко мелькали косички девчонок.
— Дети крылатов гораздо ответственнее, нежели людские, — посетовал учитель, присаживаясь на скамью под навесом. — Сколько я должен был тренировать человеческого ребенка, прежде чем дать ему в руки настоящее оружие? Месяцы на это уходили, в особо плохих случаях — годы. А здесь дети прекрасно осознают, что они держат в руках и какую ответственность это на них налагает. Хотя я все равно еще не рискую давать им сталь, бывшую в боях.
Я присела рядом со своим бывшим учителем. Тот посмотрел на меня, задерживая взгляд на крыльях и черном глазу.
— Как сильно сила тебя изменила, — не без нотки гордости прошептал он, складывая кисти рук в замок.
— Ты обещал рассказать свою историю, — напомнила я.
Тот лишь вздохнул.
— Было бы, что рассказывать, маленький воин. Был я, значит, белым крылатом. Дара у меня никакого не было никогда, слишком родители были слабые. Вот я и тренировался с малых лет оружие в руках держать, да на свою голову подружился с нынешним корольком наравским. Знаешь ты его хорошо. Ну и подался он в земли людские, меня с собой позвал, мол, умения твои пригодятся. Ну а я что, молодой, амбициозный, конечно, согласился. Он меня капитаном личной гвардии сделал, я у него чуть ли не личным телохранителем был, родителей твоих лично знал. Дела периодически с ними вел, мать твою сопровождал, когда Тогруур отсутствовал. А когда их по ветру развеяло, глаза мои наконец открылись. Понял я, что за изуверства среди людей творил королек. И бежать пытался, да вот только никуда не убежал. Нагнал он меня быстро да крыльев лишил. Оставил жизнь обычного человека, хотя и думал, что убил меня. Да только ведь крылаты и без крыльев очень живучи. Слышал, как твои родители говорили про дочку свою, куда ее отправят, вот и нашел деревеньку, где тебя спрятали, там и осел. Податься мне было некуда, подумал, хоть девчушке помогу. А ты вон как выросла, маленький воин. Силой обзавелась. А я на родину вернулся, когда посчитал, что долг мой выполнен. Набрал группу деток, решил их помаленьку обучать.
— Но сейчас? — запинаясь, спросила я. — Крылья можно вернуть?
— Есть здесь местная латальщица, — отмахнулся мужчина. — Авророй звать. У нее дар редкий, силу утраченную возвращать. Вот она сейчас в лесу бродит, травы собирает для отвара. Генхард попросил ее вернуть мне крылья, чтобы я с вами мог отправиться.