И сквозь эти стекла Джейс рассмотрела, что стена храма обрывается у мостика, а на острове-скале, что возвышался над морем где-то метра на четыре, не обреталось вообще никаких стен или ограждений — ничего! Из лодки, наверное, сложно достать, но снайпер отметила немало позиций, откуда при желании да с хорошей винтовкой враг мог атаковать храм, убить меткой пулей жрицу, стартовать туда на дельтаплане, например, хотя, камикадзе не водилось. Но факт оставался фактом: был внутренний двор, защищенный, была башня, от которой расходились галереи, в которых могла скрываться ныне и вообще обитать жрица. И несколько путей, чтобы проникнуть внутрь, например, возле мостика перейти на стену, там залезть на трехступенчатую приземистую башню, засесть с винтовкой и перебить всех поодиночке. Нет, пожалуй, рискованно, да и не было у нее теперь винтовки. А вот другой вариант: залезть на башню, дождаться до выхода жрицы к очередному ритуалу, да загарпунить ее веревкой с крюком, как кита-левиафана. И подвесить, чтоб задохнулась. Но тоже не вариант, ведь тогда не уйти. Стало быть, внутрь храма заходить не стоило, но что же остров? Он представлял собой что-то вроде почти затухшего, но все еще дымившегося вулкана или гейзера, судя по тонкой струйке дымка, которая поднималась над ним. Именно там находился второй жертвенник, каменная плита. Видимо, там Цитра «общалась с духам». Какими? Нижнего мира? Бывший снайпер решила, что именно остров станет местом, где она будет ждать появления жрицы. Она ведь умела ждать. А пираты что, не умели, если так жаждали уничтожить духовного лидера ракьят? Или Ваас не рассказал им, как легко на самом деле попасть в храм. С их-то силами…
Снайпер нахмурилась, растирая нервно маскировочную грязь по лицу, скрипя песком на зубах.
— Ваас… Если ты ненавидел Цитру… Почему? .. Ты ведь мог убить ее сотни раз, — застывала в замешательстве женщина, опуская бинокль. Зубы сводило от закравшихся сомнений, и кровавые крылья за спиной задумчиво трепетали на ветру, что набегал из-за моря, вскидывая легко рыбацкую сеть, служившую почти второй кожей. — Но это моя месть. Все! Без тормозов!
Мостик, башня, скала, обрывающаяся стена. Веревка с крюком. Джейс подумала еще некоторое время, просчитывая, где могла находиться жрица. Не важно, как к ней относился на самом деле Ваас. Вообще закралось подозрение, что они на самом деле сотрудничали. Или нет. Но Цитру Джейс ненавидела по личным причинам, иным — нежели ее странная связь с ним, с Ваасом — и никто не мог остановить, за Райли сестра могла всегда перевернуть целый мир, поломать всякий порядок вещей. И теперь не сумела простить эту потерю, так что двинулась вперед, легко переступая, неслышно, пригибаясь к земле, сливаясь с деревьями, как самый настоящий охотник ракьят, как леопард, что выслеживал добычу.
В одной руке держала веревку, вторая сжимала веревку Герка. Абордажный крюк. Чем не пират? Нет, не пират. Она — это она, и у нее свои цели, отныне не подчинялась никому.
Играя в лучах заката бликами перевернутого неба, возле берега переливалась бирюзовыми и малахитовыми волнами вода пролива, что отделял острова, но то ближе к его океанской части, широкой, бесконечной. От простора сумерек садившегося в море солнца захватывало дух, но не хватало времени, чтобы насладиться ощущением этой полной свободы всеединого мира. Когда нигде не ждут, вечно не хватает времени. Джейс спустилась к воде, изучая расположение острова, оценивая расстояние до него — казалось, что близко, а в рыболовной сети и того ближе русалке вещей. Спустилась вплотную к воде, почти не оставляя отпечатков на рыхлом песке, разве только едва различимые лунки, как от следов оленя. Оглянулась на храм — оказывается, он стоял на скале, почти как крепость, только башня виднелась отчетливо из-за каменной стены галерей. Древних кирпичей прорастали щели травой недолговечной, в которой прятались песни насекомых, что живут еще меньше, чем трава.
Джейс намеревалась зайти в воду и проплыть метров десять, что отделяли ее от скалы, которая прилегала к храму, однако до ее ушей донесся едва различимый гул мотора. Малейший звук она научилась распознавать издалека. В дикой природе у человека иное зрение, иной слух, иной нюх — все первичные инстинкты обострены, потому что служат залогом выживания, и распознавание звуков безобидных от опасных являлось залогом успеха ее намерения, ее плана. Да, планы — это для нормальных, но она не сходила с ума, она сделалась, словно эти камни храма: снаружи — бесконечно твердая кладка, не пробить веками, а меж них мягкая прослойка мха и лишайника. Может, мох связывал камни, что плыли в земле, которая есть и небо, и вода — все в вечном круге, что гнется по спирали да наверх.
А по воде земного океана приближалась обычная моторная лодка. Впрочем, не совсем обычная — с пулеметом, который неведомо как прикрепили на нее, очевидно, перетащили с какого-нибудь военного джипа. Ракьят умели придумывать, чем эффективнее обороняться, жизнь заставила. Но после смерти доктора Джейс не могла простить их, не решаясь лишний раз показываться на глаза.
Кто знает, что еще могло взбрести в голову Цитре, что еще она могла рассказать о той, что носила дитя Великана? Жрица узнала раньше самой женщины… Откуда? Как? В глазах прочла? Или сама придумала, или только так совпало?
Джейс делалось жутко от всезнания Цитры, но она заставляла себя не бояться. Нет, совсем не страшно, только отдохнуть бы, поспать, утомленной этим душным цветочным дурманом лесов. Но диверсант только прижалась, сливаясь, в своем зеленом облачении к столбу толстого дерева, из-под коры которого буквально сочилась вода и тягучая смола.
Джейс слушала — патруль ракьят проследовал дальше вдоль берега, обогнул скалу и продолжил патрулирование побережья возле храма. Чуть дальше вдоль берега у разбитой лодки странница, кажется, видела, облепленные насекомыми, трупы трех пиратов. На что они надеялись? Захватить храм Цитры? Втроем? Но уже не спросить. Мысль о том, что делают воины племени с теми, кто пошел против них, не радовала. Предстояло остаться незамеченной. Был ли у нее план, или снова вело ее знание? Да как и тогда, во время штурма «Ржавого Двора». Лучше бы ее никогда не водили к Цитре, она бы помогла, она бы… Но нет, привели, удалось увидеть оборотную сторону их народа. Жалко обычных людей, но во что превратилась вера их предков? ..
У всех его есть оборотная сторона, у всего срок. И рано или поздно один обветшавший мир уступает место новому, чистому, светлому, не подверженному повторению бессмысленных действий. И чем больше безумия в мире, тем ближе он к своему концу.
Джейс выскользнула из своего укрытия, торопливо заходя в воду, двигаясь лягушкой под поверхностью, увидела меланхолично проплывшую под ней морскую черепаху. Так вот она где, та, на которой мир держался. Устала его держать? Склеила две половинки полукруга, чтобы сам мир себя держал? Все верно, не удержать слонам и черепахе, только человек сумеет.
Джейс вынырнула возле скалы с той стороны, что была обращена к открытому морю, замечая, что там обретается что-то вроде природной лестницы, схватывала веревку с крюком вместо альпинистского снаряжения, но склон позволял карабкаться даже без таких приспособлений, только для подстраховки — вот так неприступная крепость! Да кто сказал, что у ракьят они были такие неприступные? Это не форт Хойта, не форт Вааса — то города, то заброшенные военные базы. А у племени и деревня даже забором не могла похвастаться, и храм обретался на развалинах древней цивилизации.
Такие строения Джейс когда-то видела на картинках, говорили, что их находили в экваториальных лесах Перу, целые огромные города, посвященные культу забытых богов, покрытые деревьями, что пускали корни прямо через камни, прорастая в небо. Вот и здесь много где на стенах, на полуразрушенных башенках красовались переплетения корней и веток, топящих в природных изумрудах печальную черноту камней.