Да никто не мог поверить, что это творилось именно с ними!
— Сдавайтесь!
Путешественники остолбенели, только на Джейс эти слова, прорезавшие слух через громкоговоритель, подействовали отрезвляюще. Она вдруг поняла, что Райли и все они оказались в намного большей опасности, чем крушение какого-то бизнеса. Выполнение приказа «сдаться» вовсе не означало, что их пощадят.
— Мы должны отстреливаться! — внезапно выпалила Джейс. — У нас есть оружие в рубке!
— Нет, Джейс! Не надо! Это их разозлит! У нас только одни дротики для охоты, — дрожащим голосом отозвался Райли.
— Все, мы сдаемся! — поднял высоко руки Оливер, прокричав. — Корабль ваш!
Кажется, все ее друзья были убеждены, что пираты захватят их, получат деньги и отпустят. Страшно, непредсказуемо, но их сознание не позволяло объективно оценить цену проигрыша без борьбы. Все по законам рынка, ведь надежда умирает последней, успев сотни раз обмануть, доводя до безумия.
Оливер-то точно был уверен, что его и здесь «отмажут», отец всегда вытаскивал его из неприятностей. В это путешествие парня отпустили, только чтобы спрятать на время от разборок с «дружками» по наркопритону, которым он задолжал, потому что недавно попался на сбыте и употреблении. Тогда его отец спас сыночка, выкупив его освобождение от тюремного заключения. Очевидно, теперь Оливер считал, что такой же фокус прокатит и с неведомыми захватчиками судна.
Райли и женщины верили Оливеру. Почему — не очень ясно. Все давно знали, что он балабол, но ходили перед ним на цыпочках, потому что он спонсировал их. В сложившейся ситуации, кажется, за это же были готовы сдаться в плен. Или просто струсили до потери пульса. Только Дейзи беспокойно рассматривала палубу, будто надеясь спрятаться или оказать сопротивление, но вскоре взгляд девушки померк, и она тоже сдалась. Все верно, ведь так учат во всех учебниках по технике безопасности: «в случае захвата не пытаться перечить». Остается лишь ждать помощи. Только от кого? Посреди океана на ничейной территории?
Джейс такой расклад не устраивал, она догадывалась, что одним выкупом здесь дело не обойдется. Пока пираты залезали на борт, точно при абордаже корабля, как в старину, девушка кинулась к рубке, думая, что кто-то из друзей последует за ней, уже рассчитывая, что в трюме можно забаррикадироваться.
Только бы успеть послать сигнал бедствия!
Нечто стальным кольцом сдавило ее разум, блокируя мысли и оценки — это все на потом. Кажется, она не испугалась бы убить и человека. Нет, она не думала, она просто не желала вот так опускать руки. Не просто так мучил ее страх, не без оснований пробегал волнами холод. Она рванулась в отчаянной попытке не сдаваться. И вновь не ради себя.
Однако ее плану не суждено было осуществиться: через борта слишком стремительно, нагло, по-хозяйски перелезали люди с оружием, кто в масках, кто без. Но не маски и не оружие делали их ужасными, а то, как они атаковали, то, как наползали тучей саранчи. И все не удавалось их сосчитать. Да и до счета ли!
От рубки отделяло каких-то три метра, но девушка только успела схватить пожарный топор со стены, когда перед ней замаячила фигура в красной майке и армейских штанах с наполовину закрытым смуглым лицом. Пират наставил на нее дуло автомата и на ломаном английском проговорил:
— Бросай оружие! Живо! Бросай оружие! Иначе тем *** не поздоровится!
Джейс еще не видела, что двое матросов, которые почти успели послать сигнал бедствия, пали первыми жертвами пиратского налета. Почти… Но не послали. И что на этот случай прописано в инструкциях по безопасности жизнедеятельности? От кого ждать помощи, когда от этого «почти» нет никакого толка? Отчаяние, паника, злость, образ брата — все смешалось, вспыхнуло, залепляя глаза пеплом.
Девушка вскинула топор, словно забыв, что ее с легкостью убьют одним выстрелом. Замахнулась. Но бросила взгляд на нос корабля и застыла: там поднявших руки друзей уже обступили люди в красных майках. Паршивый сброд с автоматами, некоторые с ножами. Один из них поигрывал мачете, клацая зубами и маниакально повторял:
— Свежее мясо!
Ненормальный, трясясь явно от наркотиков и предвкушения кровопролития, приближался к Райли. Тогда сердце Джейс сжалось в ледяной комок, что рвал изнутри острыми шипами.
Райли! Ее младший брат! Ее маленький брат!
И не важно, что младше он был всего на два года. Ведь двадцать пять для женщины — это уже возраст, а двадцать три для парня — это почти детство. Так всегда она к нему и относилась, испытывая практически материнские чувства. И вот теперь его, ее маленького брата, хотел убить какой-то обкуренный сумасшедший с ножом, а она стояла под прицелом!
Джейс стало все равно, она напрочь забыла, что в нее будут стрелять. Она видела только Райли, которого намеревались порезать на куски. Девушка вскинула пожарный топор, пытаясь проломить череп пирату, который преграждал ей путь.
Вероятно, будь она кем-то иным, не «белым» товаром, так бы ее и пристрелили, как собаку. Но пират, приложив больше усилий, чем при стрельбе, потрудился схватить ее руку с топором. Затем последовал удар в солнечное сплетение.
Она ощущала, как воздух покидает легкие, отчего в глазах начинали скакать разноцветные темные блики. А потом еще один удар по ногам, под колено, прямо по левой ноге, боль в которой уже не замечалась. Ох, это тело! Почему такое медленное, такое хрупкое, человеческое! А быть бы белой птицей, а быть бы бестелесным духом, что всегда стоит на страже, чтобы никто не смел тронуть брата. Но это просто человеческое тело в мире без чудес.
Она повалилась на палубу, точно мешок картошки. Джейс никогда не думала, что ее так легко победить. Ей все казалось, что с такой спортивной подготовкой она сможет отбиться от любых обидчиков, всегда сможет защитить Райли. Может, именно для этого она и начала заниматься спортом с детства. Не для себя, а чтобы к Райли, который не отличался физической силой, не приставали сверстники, не смели делать ему больно.
Да, со школьными хулиганами это проходило отлично. Но пираты оказались не в пример сильнее, точно твари из другого измерения. И теперь душа Джейс разрывалась не из-за того, что ее победили, что вот так повалили на палубу, а из-за того, что она не могла больше защитить Райли от опасности, пусть даже если угроза оказывалась в сотни раз сильнее нее. Девушка силилась подняться, но ее снова били, пинали ногами, так, что уже во рту ощущался солоноватый привкус крови.
— Охреневший сукин сын! — рычал на ее упорство пират.
— Райли, — только прохрипела она, но ее несколько раз ударили головой о палубу. Хотя бы успела увидеть, что другие пираты остановили того трясущегося обкуренного маньяка с мачете, отталкивая его от пленников с грубой бранью:
— О***л? Ваас запретил убивать заложников! А ему еще Хойт запретил! Это, ***, бизнес наш!
Перед тем, как совершенно потерять сознание, Джейс успела понять, что их всех намерены захватить в плен с целью выкупа. Или не успела. Что ж… Может, прав оказался Оливер, когда не сопротивлялся. По крайней мере, голову не разбили.
Вот только Оливеру было чем платить, вернее, его отцу было, а у них с братом последнее ушло в надежду на этот проклятый остров. Может, Райли об этом еще не подозревал, а она уже знала, что за душой у нее ничего не осталось. И она могла догадаться, чем чревата невозможность выплатить выкуп, но только сознание покинуло ее.
Комментарий к 1-2-3. Как стремительно всё изменилось Важно запомнить из главы: прибыли на остров за черным леопардом ради спасения семейного дела – зоопарка.
====== 4-5-6-7. Кто-то плачет, а кто-то молчит ======
И вот кто-то плачет, а кто-то молчит,
А кто-то так рад, кто-то так рад…
© Кино «Мама, мы все тяжело больны»
Воздух — тоже роскошь, воздух нужнее воды, воздух — роскошь не для всех, ясность мыслей — не для всех. Череп острова вился туманами, обманными снами, чувствами, словами. Зачем обманными? Зачем чужими?