И все же чудо, что в тот день никто не погиб. Может, и сейчас чудо, хоть о судьбе остальных она ничего не могла пока знать. В тот день. Да, она называла это чудом, в конце концов, это был ее младший брат, он же ничего не мог предпринять, ей самой следовало садиться за руль, не позволять ему. И винила себя, а не его, как и теперь.
Ей следовало отговорить его от поездки на этот остров. Она всегда корила себя. И не важно, что после аварии она оказалась с сотрясением мозга и сломанной в трех местах левой ногой, и не важно, что о соревнованиях пришлось забыть. Важно то, что Райли остался жив и даже не пострадал. Все нормально, все хорошо, несмотря на то, что она так и не смогла найти своего места в жизни, потому что учеба обычно с трудом совмещается с усиленными занятиями спортом, по крайней мере, в ее случае. Пыталась поступить на искусствоведа год назад, думая, что знает немного живопись и сможет сдать экзамен. Но как-то не вышло, она поняла, насколько жалок ее уровень по сравнению с остальными и насколько неинтересна специальность. Вот уже пять лет подрабатывала, кем придется, даже не запоминая толком, где именно.
Да еще с бизнесом Райли недавно начались страшные проблемы. Он набрал кредитов, потом занимал деньги у ненадежных людей, даже дошли слухи, будто кто-то грозил ему расправой. Пришлось срочно возвращаться из Ванкувера в Торонто, срочно спасать его, самой залезать в долги. И вот он решился на этот ненормальный шаг, обещая всем самое невероятное приключение. Вот оно, «приключение»!
Но какое все это имело значение? Снова настал тот переломный момент, когда нет мыслей, нет реальности в обычном смысле этого слова, зато в воспоминания такие моменты вживляются, точно ядовитые иглы. И словно удары сыпались слова тюремщика, который слегка посмеивался, выглядел теперь действительно вроде бы спокойным, вот только через миг мог сорваться на крик, на брань, впадая в сущее зверство:
— Но, знаешь… У меня для тебя ***ые новости. Мои парни решили, что поймали двоих девок и троих парней. А ты… Ты, , оказывается тоже девка на. Слышишь, ты *** ***ая, которая так жалко выглядит, что все ее приняли за парня! ***! Это реально что-то новое.
— Жалко… — только пробормотала она распухшими губами. Значит, по лицу все-таки тоже били. Или все было из-за травмы головы. Кто знает. Боль в теле существовала словно помимо ее сознания. В сравнении с давним ужасом перелома все это было не так страшно. Или же нет, здесь… Здесь случился такой кошмар, о котором голова не могла поведать последовательными словами. Впрочем, тогда тоже не могла. Тихо. Может, оно и к лучшему, что тихо. Видимо, так неслышно пробормотала, что он даже не слышал.
— Настолько плоская и чмошная, что на тебя и покупателя не найти. Себе в убыток только, — с холодной насмешкой продолжал он.
«Я должна выбраться», — мало-помалу прояснялись мысли, которые уже второй раз захватывали сознание в обруч без оценок. Никаких размышлений о морали, этике и масштабах того, куда попали. Выбраться и вытащить брата, вот и все мысли. Брата и остальных. Остальных хотя бы попытаться, а брата точно. Если не она, то кто?!
А хаос злился, его раздражал ее остекленевший взгляд, взгляд без панического страха, взгляд без страха за себя. А страх за другого иначе отражается.
— Ты меня слушаешь, ***?! Ты слушаешь?! ***! — внезапно воскликнул главарь так, что барабанные перепонки чуть не лопнули. Враг нависал возле прутьев клетки, потом отстранился, нервно поводя плечами, повторяя, очевидно, больше для себя. — Но нет, я же спокоен! Если слушаешь — просто кивни, оʼкей? Надеюсь, ты не глухая ***? Вдобавок ко всему это было бы совсем ***во!
Она подняла глаза и кивнула. Так лучше. По крайней мере, так появлялся шанс не слушать разрывающий голову очередной возглас.
— Слушаешь — это хорошо. О***ть как хорошо, — как будто действительно спокойно выдохнул он, торопливо продолжая. — Так вот, о чем я? О том, что ты жалкая… А я здесь царь и бог. Нет, о том, что ты девка. Да, просто жалкая девка, а то, что я здесь царь и бог, ты уже признала, — но снова этот ужасный возглас. — Признала, ***, спрашиваю?!
Она вздрогнула, не совсем ясно — то ли помотала головой, то ли кивнула.
— Да или нет, *?! Ты еще и тупая вдобавок? Да или нет?.. — доносился громогласный голос, а потом он вдруг стал тише, в замедлившейся интонации проскользнула некая горечь, насмешка, раздумье: — Да… Или нет… Вот так всегда. Это выбор. Это жизнь, — но снова яростное восклицание, адресованное теперь явно не ей, как, впрочем, и половина других его слов: — О*ть какой выбор! Так кто здесь царь и бог?
— Вы, — дрожащим голосом отозвалась она, хотя обычно ее голос был глухим и низким, но ныне он куда-то пропал, опустился до хрипа, будто она сдалась без борьбы, как и все ее друзья. Или выжидала, ведь время лечит, хоть убивает, но разум понемногу отходил от ледяного небытия.
— «Вы», — уже откровенно рассмеялся он, кажется, на «вы» его никто не называл уже лет сто, а, может, и вообще никогда. — «Вы!» ***ная вежливость! Так вот, ***, как я узнал, что ты девка, если выглядишь ты как тупой * молокосос, который еще и баб не *л. Знаешь, как? Знаешь, в чем дело? Все дело в запахе!
Он в миг оказался по ту сторону клетки, за ее спиной, прижатой к прутьям. Доносилось его дыхание, он потянул воздух возле ее шеи, точно хищник, обнюхивавший сбитую с ног добычу.
Не знала она, что там он говорил о том, как определил ее половую принадлежность по запаху, а вот от него потом, перегаром пополам с крепчайшим табаком несло ужасно. Хотя, если немедленно сделать пару глубоких вдохов, чтобы не упасть в обморок, можно принюхаться. И даже не так противно. Противно пахнет только пот больного человека. Видно, хаос был не из таких, мускулистый, смуглый. Опасный, как тигр-людоед.
Да и в обморок падать нельзя было, ох как нельзя, только не сейчас. Ведь могли увести Райли. И уже навсегда!
Пират снова оказался возле прутьев клетки справа, заставляя смотреть прямо в глаза. Она повиновалась, ничего сложного, не имело значения, куда смотреть, априори безуспешная борьба не имела смысла. Что такого — смотреть в глаза? Разве они могли напугать, когда произошло нечто настолько невыразимо жуткое, что… Но нет, эти глаза однозначно пугали. В них сквозила бездна.
Он смотрел насквозь и в никуда. И то лишь на миг, ни одно выражение на этом лице не задерживалось дольше пары секунд.
Вот он уже просто издевался, презрительно продолжая:
— В остальном ты слишком жалкая, настолько жалкая, что даже в рабство тебя не продать, ни один мужик не захочет ***ть такое… — тут у него даже метафоры ни цензурной, ни нецензурной не нашлось, а потом на лице проступило отвратительное злорадство. — Что с тобой делать, я еще решу. А вот две твои подружки вполне ничего, *** в самом соку, думаю, с ними отлично проведем время, я и мои парни, кстати, ту блондинку я бы даже оставил себе. А ты… Ты даже смех не вызываешь.
Он плюнул в ее сторону, махнул рукой и пошел прочь от клетки. Кажется, остальные пираты еще не догадывались, что поймали не мальчишку, а девушку, и главарь не потрудился им рассказать. Или не хотел. Не понять его мотивов, да она и не пыталась понимать это чудовище, чувствуя, что рано или поздно опытным путем пираты бы все равно выяснили, кто она на самом деле, например, в отсутствие более подходящих кандидатур, которыми становились на данный момент ее подруги. Точнее, не подруги. Сложно сказать, что вообще связывало с этими девушками. Да, они плыли на одном корабле, но ныне она старалась не мыслить о их судьбе, дабы едва собранная в кулак воля не покинула от страха и отвращения.
Мысли в ушибленной голове текли как-то неправильно. Она поражалась, почему они там вообще рождаются, но ведь удавалось же их найти, да выходил странный пазл:
«Подонок! Дожили… Я в плену, друзья в плену, подруг грозятся коллективно вы***ть, а меня жжет тот факт, что какой-то пират с ирокезом обзывает меня так же, как мальчишки со школьной скамьи и прохожие на улице, которые путали меня с парнем… Да ***! Почему мне об этом надо волноваться?! Моя прежняя жизнь рухнула! Вот, что случилось! Жизнь окончательно рухнула! Падала-падала с момента перелома и с момента смерти отца, и вот так бац — и рухнула! Ужас… Но я уже даже не удивлена. Но это же… Ужас… И мне надо выбираться!»