На это требуется время, и когда вой бритвенно-острых зубьев, рассекающих кость, превращается в белый шум, я решаю вернуться к исследованиям, проведенным в далеком прошлом, когда я только принял символическую спираль своего ордена.
— Остановить запись. Открыть архив.
Я моргаю, выбирая нужный файл из длинного списка, выведенного на второй пикт-экран.
Спустя несколько секунд когитатор находит запрошенную запись и начинает воспроизведение.
Я узнаю собственный голос и усмехаюсь тому, как молодо и наивно он звучит.
— Личный журнал. Фабий, Третий легион, Апотекарион. Нас постигло ужасное бедствие. В гордыне своей мы считали себя совершенными, и теперь пали жертвами несовершенной системы…
Слова отправляют меня в прошлое и скоро заменяются воспоминаниями.
Я вытер клинок гладия об обрывок плаща, все еще спадавший в наплечников.
Очередная битва, очередное приведение к Согласию. Очередная разрушенная цивилизация лежит под пятой Крестового похода. Во имя Терры, во имя Императора и во имя Имперской истины.
Воспоминания о кровопролитии и убийствах медленно тускнели. Воспоминания о преследованиях в пылевых облаках среди развалин, о звоне болтерных взрывов в ушах… Некоторые мои собратья хотели лишь одного: чтобы этот день повторялся без конца. Я же жаждал большего.
— Отличная победа, Фабий, — прозвучал позади знакомый голос.
Я стоял на горном хребте, бывшем когда-то городом, — на обломках гигантской статуи его властителя, ставшую теперь всего лишь удобным наблюдательным пунктом.
С высоты его я видел танки и многочисленные генокогорты Имперской армии. Я видел дисциплинарных надзирателей, выкрикивавших приказы, но слова их заглушались предсмертными конвульсиями погибавшего города.
— Да, Ликеон. Возможно.
Переведя взгляд на поле прошедшего боя, я увидел дым, которым можно было бы заслонить полуденные солнца, и огонь, которого хватило бы, чтобы сжечь мир. В сущности, именно это мы и сделали.
— Как ты грустен, брат, — сказал Ликеон, добродушно стукнув меня кулаком по руке. Сегодня он спас мне жизнь. Опять. Немногие владели мечом лучше моего вассального брата.
Я убрал гладий в ножны, в то время как Ликеон свой поднял, пытаясь поймать золоченым клинком солнечный луч.
Когда дымовые облака ненадолго разошлись, ему это удалось, и он встал, купаясь, как всегда, в лучах триумфа.
— Разве вкус победы не должен улучшать настроение воина?
Он повернулся ко мне, вкладывая меч в ножны, и наши взгляды встретились.
Локулус в седьмом поколении, Ликеон родился в одном древних домов Терры еще до того, как их подчинили. У него, как и у меня, были фиолетовые глаза, а его волосы сияли тем же золотисто-желтым, что свет солнца, который он так старательно пытался поймать пластальным клинком.
Будучи воинами Третьего легиона, известными некоторым как Его герольды, мы носили силовую броню, украшенную символами молнии и лучистого солнца.
В отличие от меня, Ликеон активно стремился к командным чинам и демонстрировал все черты военной аристократии, от которой происходил.
— Мое настроение улучшится, если появится возможность увеличить наши ряды. Еще с Проксимы…
Ликеон зашипел и отвернулся, встав ко мне в профиль.
— Довольно, Фабий. Наслаждайся победой, как я. — Он указал за развалины, на раскинувшееся внизу поле боя, где до сих пор радостно кричали гено-когорты. — Как они.
Простые смертные, рекруты и терранские «воины» в искусственной котловине, образовавшейся при предварительной бомбардировке, выли и кричали. Я не решился напомнить Ликеону, что их было так много именно потому, что наши ряды сильно сократились после селенитского заговора. Культисты ненавидели Императора и его армию. Ассимиляцию техно-варварских племен старой Земли они воспринимали как тиранию, а не как объединение.
— Вспомни Проксиму, — сказал Ликеон и с гордостью выпятил грудь при мысли, что сражался рядом с Императором. — Вспомни тот триумф… Когда-нибудь мы вновь такое увидим, брат.
— Но здесь я триумфа не вижу, Ликеон. Только нарастающие потери.
Ликеон нахмурился.
— Селениты мерещатся тебе за каждым углом. На Терре есть хранилища, с помощью которых нас восстановят. Во имя Трона Земли, мы с тобой — тому доказательство.
Он был прав. Многие легионеры сейчас были здесь лишь благодаря тем резервам. Им быстро провели имплантацию и отправили на войну. Пожалуй, даже не быстро, а торопливо до отчаянности.