С Марыси было довольно. Она упала на колени, уткнув лицо в землю, лишь бы больше не видеть этих ужасов. Но это не укрылось от зорких глаз эллинки. Одним тигриным прыжком она преодолела расстояние, отделяющее её от девушки. Упершись коленом ей в спину и вдавив в землю, Ниса ухватила славянку за волосы, заставляя задрать голову.
— Не смей прятать лицо! — прошипела она. — Не смей отводить глаз! Владычица Мрака, Трехликая, пришла, чтобы спасти твою никчемную жизнь! Сделает ли это когда-нибудь твой Христос? Захочет ли твой варварский бог спуститься на землю, ради того, чтобы ты и дальше влачила свое жалкое существование? Смотри! Смотри на торжество Гекаты!
И Марыся смотрела. Она видела, как ногайцев разрывают на части клыкастые твари, вроде тощих карликов, с телами поросшими серой шерстью и крысиными мордами. Видела, как Исмаил-паша падает на землю, разрубленный надвое мечом всадника с длинными светлыми волосами. Приглядевшись, Марыся с удивлением заметила, что это женщина, — голубоглазая, стройная и почти красивая, если не замечать большой дыры в щеке, через которую проглядывают белые зубы.
Марыся наблюдала как окровавленные останки турка растаскивают мерзкие существа вроде женщин с ослиными ногами и собачьими головами. Видела и как Нурадин-Султан из последних сил отбивается от отступивших его адских тварей и как огромная многоголовая змея стаскивает его с коня и душит в могучих кольцах, а коня разрывает на части остальная адская свора.
Кровавая бойня еще не окончилась, когда многие из её участников потеряли к ней интерес. В то время как одни чудовища добивали последних степняков, другие уже нашли себе новую забаву. Марыся видела, как носится по полю золотоволосая всадница, рубя всех на своем пути, уже не разбирая своих и чужих. Внезапно за её спиной вырос великан, заросший черной шерстью, с одним глазом во лбу. Ухватив безжалостную наездницу за светлые волосы, он выдернул её из седла и швырнул на землю От удара голова женщины неестественно дернулась, послышался сухой треск. Подскочив к пытающейся подняться живой мертвой, гигантский циклоп заставил ее встать на четвереньки, одним махом сорвал ветхие шаровары и с рычанием навалился сверху.
Марыся с отвращением отвела взгляд, но увидела, что великан был отнюдь не одинок в своих желаниях. Рядом с ним чудовище со змеиным хвостом, но головой и телом прекрасной женщины сливалось в сладострастных объятиях с мертвым воином в обрывках ржавой кольчуги. Чуть подальше сношались черный козел и эмпуза.
Позади славянки послышалось сопение: глядя на разворачивающуюся перед ней вакханалию, Ниса тоже пришла в возбуждение. Марыся чувствовала на себе руки, нетерпеливо мявшие её груди и зубы в приступе страсти кусавшие ее затылок. Марысе было страшно и стыдно, но она боялась пошевелиться, чувствуя, как прохладная женская плоть вдруг меняется и девушка уже чувствует на шее жаркое дыхание и острые клыки, а на спине — нечто поросшее грубой шерстью. Но и это ощущение очень быстро исчезает, сменяясь сначала холодным, чешуйчатым телом, затем мокрым, скользким, пупырчатым. И самое страшное было в том, что все мохнатые, скользкие, чешуйчатые, когтистые конечности, продолжали сладострастно поглаживать и похлопывать тело славянки.
Неожиданно все это прекратилось, — рычащее и лязгающее клыками существо на спине Марыси вдруг замерло. Каким-то непонятным чутьем Марья поняла, что Ниса вглядывается во что-то поверх её головы. Казачка посмотрела на разворачивающийся перед ней шабаш более внимательно, пытаясь понять, что так заинтересовало эллинку.
Среди беснующихся чудовищ, резко выделялась женщина, бестолково бросающаяся из стороны в сторону. От окружавших её мертвецов она отличалась вполне осмысленным взглядом и относительной телесной целостностью. На нечисть она тоже не походилак: высокая, статная, средних лет, с длинными черными волосами. На ее, по всей видимости, некогда надменном лице, теперь читались страх и растерянность, большие глаза округлились от ужаса, хотя никто из беснующихся чудовищ не пытался причинить ей вред. Женщина металась, будто не понимая, где она и что с ней происходит. За её спиной, словно огромные вороньи крылья, развевались черные одеяния.
Марыся не успела вспомнить, что ей это напоминает, когда позади раздался торжествующий крик, перешедший в пронзительный визг и шипение: