С Драко они тоже общались, но это была обычная переписка, в которой крестник делился информацией о своей жизни и иногда спрашивал о самом Северусе, на что тот отвечал неохотно, так как для этого ему приходилось погружаться в не самые приятные свои воспоминания. Тем не менее, младший Малфой заслуживал знать правду о тех или иных моментах прошлого. В ходе этой же переписки они пришли к выводу, что Люциус, все-таки, тоже заслуживал знать о таком невероятном возвращении бывшего друга. Каким бы надменным и скользким человеком он ни был, Малфой старший до последнего прикрывал крёстного своего сына: он знал, что Снейп состоит в Ордене, но несмотря ни на что скрывал это ото всех. Люциус был заложником метки. Аристократ никогда не желал пачкать свои руки кровью, он боялся за свою семью и никогда не надеялся, что сторона, на которой оказались все, кто ему дорог, проиграет. Люциус одинаково ненавидел и Дамблдора, и Волдеморта. Если когда-то он последовал за Темным Лордом в качестве вассала сильного и ратующего за традиции магов волшебника, то в конце концов превратился в настоящего раба. Лидер «светлой» же стороны всегда был для Люциуса мерзким манипулятором, просто-напросто разрушавшим магический мир.
Северус, как магловоспитанный, пусть и имевший знания о магии с самого детства, рос совершенно не в тех традициях, многое об устройстве магического мира он не знал и не понимал. Оказавшись зажатым в угол, он так же, как и Люциус ненавидел обоих. Он не понимал мотивов Дамблдора, все эти его идеи о снятии статута секретности… И сейчас, когда оба были мертвы, и мир магии обрёл равновесие, Снейпу захотелось восстановить дружбу и вновь поговорить с Люциусом по душам, как когда-то, в далёком прошлом. О своих планах раскрыться перед остальной семьёй Малфоев Северус сообщил Гарри во время их субботнего свидания, когда, после похода в океанариум, мужчины ужинали в любимом ресторане Снейпа, который стали называть «их местом».
— Конечно, я пойду с тобой, — ответил Гарри. — Мог бы и не спрашивать, — горячо заверил он, наблюдая за руками мужчины, разливающими по бокалам вино. — Мы ведём переписку с Асторией — сплетничаем о детях, — в заговорщическом тоне и не скрывая улыбки поделился Гарри. — Драко, конечно же, в курсе, но он так ревностно отнёсся к этому, когда я в первый раз узнавал для Тэдди о том, что Скорпиус хотел бы на день рождения… Так что, думаю, давно пора познакомиться с леди Малфой поближе. В конце концов, мы уже обсуждаем то, как может выглядеть свадьба мальчиков, — рассказывал Поттер, посмеиваясь над своей «тайной» перепиской с женщиной.
Андромеда Тонкс, бабушка Эдварда, уже как четыре года вновь близко общается с сестрой, Нарциссой Малфой, и последние два — посещает все официальные и семейные мероприятия в мэноре. И Гарри самую малость завидовал ей, ведь, пусть время от времени его и приглашали на самые разные праздненства, когда он все же появлялся на них, мужчина чувствовал себя лишним, чужим. Поэтому из раза в раз он находил для себя новые причины отказаться, но вместе с извинениями исправно присылал подарки. Время от времени Поттер пересекался отдельно и с Драко, и с Люциусом, ведя разговор то о школе, то о детях. Однако сейчас «за» однозначно перевешивали «против», и, впервые за многие месяцы, Гарри наконец-то решился посетить Малфой-мэнор.
В следующую пятницу вместо желанного свидания они отправились в особняк Малфоев. Всё происходило более чем странно, но в конце концов атмосферу разрядила Астория, прибывшая как раз к ужину. Очаровательная и лёгкая на подъём, женщина обладала достаточно волевым характером, чтобы чувствовать себя уверенно и непринужденно в компании Люциуса. Она не знала Снейпа так же хорошо, как остальные Малфои, и поэтому была удивлена, но не более. Куда больше ее интересовало более близкое знакомство с Поттером, и она не могла упустить возможность показать ему альбомы с семейными фотографиями.
— Принеси мне в следующий раз оригиналы колдофото с Эдвардом, я сниму с них копии, — фотокарточек от Андромеды ей было мало. — Я хочу подарить мальчикам по безразмерному альбому с коллекцией их фотографий. Мне кажется, это было бы очень мило, — Астория вздохнула и мечтательно погладила фото маленького Скорпиуса. — Потом они смогут вклеивать туда уже личные изображения.
— У меня не так много фото, как у Меды, — Гарри был согласен с тем, что детям может понравиться её идея. — Сейчас у меня в основном всё на компьютере, но я поищу.
На прощание Люциус уже в который раз за день обнял старого друга, что, конечно, не ускользнуло от внимания Гарри и вызвало в нем некоторое раздражение, но мужчина тут же одернул себя от ревнивых мыслей, посчитав их глупыми. В конце концов, он знал, как Малфои боготворят своих жён: что один, что второй — ужасные собственники и однолюбы, впрочем, как и сам Гарри.
— Мистер Поттер, — не изменяя себе в чопорности обратился Малфой. — Северус упомянул, что планировкой и реставрацией Хогвартса занимались вы лично. На самом деле, я поражён, что вы скрывали это от общественности, и восхищён, правда, — Люциус одобрительно кивнул в лёгком поклоне. Гарри относился к артефакторам-масштабистам, благодаря своему магическому потенциалу ему трудно приходилось с мелкими работами, а вот с тем, что требовало для ремонта или создания, порой целую команду, он вытягивал в одиночку. — Если у вас будет такая возможность, я хотел бы попросить вас об услуге. Дело в том, что я давно ищу хорошего мастера, такого, которому я смог бы доверить реставрацию мэнора. Естественно, я способен справиться с жилой зоной самостоятельно, однако чердак и несколько комнат выполнены с некоторыми хитростями, которые, боюсь, будут подвластны лишь мастерам вашего уровня. Подумайте над моим предложением.
И Гарри ответил согласием, пообещав приступить к делу сразу же по окончании контракта с Хогвартсом. Несколькими днями позже с подобной просьбой к нему обратился и Северус. Конечно же, Гарри не стал ждать начала каникул и на протяжении всего мая на несколько часов аппарировал в Принц-мэнор после рабочего дня в школе. Мужчины были рады возможности находится рядом друг с другом, пусть и под таким предлогом. И хотя на самом деле для встреч им не нужны были никакие дополнительные причины, оба старались развивать эти отношения как можно плавнее и последовательнее.
Однако в один из субботних вечеров, когда Гарри заканчивал работу над комнатой с гобеленом семейного древа Принц, ему было предложено остаться на ночь. Снейп настоял, что после такого тяжелого дня аппарировать было бы слишком небезопасно, а камины в Принц-мэноре еще не были настроены. Поттер на самом деле сильно потратился, но уж точно не до такой степени, чтобы испытывать магическое истощение. Тем не менее, он не стал отказываться ни в этот раз, ни в последующие.