Никита захохотал. Степан Михайлович лишился дара речи совсем и побагровел, что было вовсе не заметно под слоем цветастых перьев, покрывавших теперь его лицо. Неужели этот рогатый коротышка теперь знает о нем все? Если уж ему известно о стыдных грезах с участием Ниночки, грезах, навеянных просмотром фильма «Влажные и горячие»…
— Или взять эпизод из ранней юности, — продолжал воодушевленный смехом Никиты полуцутик. — Когда ты поменял собрание сочинений Шиллера на набор порнографических открыток. Романтик, блин…
Никита зашелся в новом приступе хохота. Турусов возмущенно завопил. Это-то уж было совсем подло. О том давнем эпизоде с Шиллером и открытками он, став немного взрослее, сам поспешил забыть. А теперь вытаскивать на свет божий подобные гадости…
— Позор-р! — голосил Степан Михайлович. — Позор-р!
— Вот я про то же, — подмигнул ему полуцутик. — Позор, а что еще? Ай-ай-ай… Это надо же — Шиллера!..
— Позор-р! — рычал Турусов, не зная, как дать понять этому ублюдку, что говорит «позор» применительно не к себе юному, а к полуцутику, который бессовестно пользуется своими исключительными способностями.
— Ну ладно, — отсмеявшись, сказал Никита. — Ты давай по делу… Что узнал?
— Ну что… — Полуцутик напоследок хихикнул и еще раз дернул Степана Михайловича за хвост. — Значит, этот Вот самый попугайчик— есть Турусов Сы-Мы, главный редактор журнала «Саратовский Арарат». Фу, ну и названия у вас там… язык сломать можно, хоть он у нас — у полуцутиков — без костей.
— Знаю такой журнал, — кивнул Никита. — Дальше.
— А что дальше? Дальше какой-то отморозок его замочил в магазине, куда этот… Степа хороший… пошел, чтобы купить себе пожрать.
— Дальше.
— А вот дальше и начинается самое интересное! — Полуцутик поднял вверх указательный палец. — Вместо того, чтобы, как все нормальные люди, попасть в Первый Загробный Мир, наш жмурик полетел в Африку. То есть? Ну? Говори ответ… — Г-гы-ы вопросительно посмотрел на Никиту. Тот тоже смотрел на полуцутика и ответа не говорил. — То есть? — снова начал Г-гы-ы.
— Ты объясняй давай! — воскликнул Никита. — Нечего тут пальцами размахивать. Распальцовку и я умею делать…
— А что объяснять-то? Произошло перемещение пространственное, в пределах одного мира, а не между миров — только и всего.
— Что это значит? — нахмурился Никита.
— Кр-рак? — заинтересовался и Степан Михайлович.
— Ну, вы, люди, и недогадливые, — посетовал Г-гы-ы, — мы же, Никита, с тобой запустили тогда генератор. Вот этот генератор и перекинул мертвого редактора в Африку, вместо того чтобы спокойненько перенести его в Первый Загробный.
Никита подумал немного и мотнул головой.
— Понятно, — сказал он. — А что в Африке?
— А в Африке Степу хорошего вторично умертвили, — проговорил Г-гы-ы, — негры. И съели. И так как генератор все еще работал, съеденный Степа переместился к нам — в Тридцать Третий Загробный. Такие дела…
«Позвольте! — хотел крикнуть Степан Михайлович, уже почти смирившийся с мыслью, что он мертвый. — Что значат все эти перемещения? И по какому праву вы меня своим генератором мытарили по странам третьего и Тридцать Третьего миров?» — но птичья глотка его произнесла только:
— Крак? Р-руки пр-рочь?
Полуцутик тем не менее понял, что хотел сказать Турусов. Но отвечать на его вопросы не стал.
— Заткнись ты, — посоветовал Г-гы-ы.
— Да ладно, — неожиданно вступился за Турусова Никита. — Мужик должен знать, что с ним было. Значит, так, слушай…
Никита потрепал Степана Михайловича за хохолок на головке и заговорил:
— Дело было так. Мы вот с этим вот товарищем скоммуниздили из спецхранилища генератор — как он там назывался, этот генератор, я не помню… Но главное — этот генератор отвечает за перемещение умерших в Загробные Миры. Я хочу вернуться домой — в мир живых, — вот и подумал, что если как-нибудь по-другому отрегулировать генератор, то он сработает наоборот и перенесет меня — мертвого — в мир живых. Но генератор оказался экспериментальной моделью и правильно регулироваться наотрез отказывался.
— Мы его чуть ли не до винтика разобрали, — встрял полуцутик, дернув Турусова за хвост, чтобы обратить на себя его внимание. — А механизма работы понять так и не смогли. Пришлось действовать наобум.
— Да, — подтвердил Никита, перехватывая нить разговора. — Мы ввели мои параметры — социальное положение, место предполагаемого проживания, точку отсчета и конечный пункт отправления. То есть социальное положение мое — бандит, — без всякого стеснения признался Никита. — Я на Земле в братве ходил, место проживания — Саратов. Точка отсчета — Тридцать Третий Загробный Мир, конечный пункт отправления — Саратов же… И запустили генератор. А он, конечно, все параметры перепутал — экспериментальная же модель, — и… я остался в Тридцать Третьем, а какой-нибудь бандит в мире живых, которого случайно грохнули в тот момент, когда мы включили генератор, наверное, куда-нибудь переместился. Скорее всего, как и ты, из одного места на Земле в другое. Может быть, в Саратов, может быть, из Саратова.
— Постой! — воскликнул полуцутик. — Да его же — этого Степу— и грохнул тот самый бандит, которого на Земле убили, а мы нечаянно переместили с того места, где он находился, — в Саратов! Да, так оно и было! Я у этого типа… — он дернул Турусова за хвост, — в мозгу я прочитал о беспределыцике-зомби с автоматом… Так вроде бы это тот самый бандит и есть…
— Что-то это… — с сомнением сказал Никита, — слишком твоя версия надуманная. Мало ли в Саратове отморозков…
— Да нет! — торжествующе завопил полуцутик. — У него же в мозгах все ясно написано — убили бандита в Москве, а он неожиданно оказался в Саратове! И стал беспредельничать! И почти все параметры совпадают — бандит, Саратов…
— Ну ладно, — согласился Никита. — Бывают же такие ^впадения… Итак, — он снова повернулся с Степану Михайловичу, — первая попытка у нас не получилась. Тогда мы заново ввели параметры — и снова включили генератор. ^ надо же такому случиться, что в тот момент убили именно тебя! Случайность…
— Случайностей не бывает! — неожиданно высказался Г-гы-ы. — Говорю это вам как полуцутик.
— Так… убили тебя, и генератор снова сработал неправильно. Переместил тебя не в Загробные Миры, а в Африку,
— Экспериментальная модель, что поделаешь, — встрял снова полуцутик.
— А потом в Африке тебя сожрали, а генератор, который все еще работал, снова переместил тебя. На этот раз — в Тридцать Третий Загробный. Понял?
Степан Михайлович ничего не ответил. Понял из сказанного он мало. А тому, что все-таки понял, как-то не верилось.
— Да, — вздохнул Никита. — Вряд ли с помощью этого генератора мне удастся в мир живых попасть. Не хочет он работать как надо, не хочет.
— Он как раз работает как надо, — проговорил полуцутик. — Его же не создавали специально для того, чтобы мертвых в мир живых переносить. Это вообще против всяких законов и правил. Вот потому он и сбоит. Кстати, ты сейчас-то его выключил?
— А я не умею, — признался Никита и, подумав, добавил: — Все равно энергии в нем уже немного осталось. Мы ее до хрена израсходовали, когда сюда летели. Еще сколько надо ждать, чтобы заряд накопился достаточный.
— А когда накопится? — забеспокоился полуцутик. — Эта хрень к нам опять какого-нибудь жмурика переместит? Не надо! Скоро тут не продохнуть будет от пришельцев!
— Ну и что, — сказал Никита. — В Тридцать Третьем Загробном все равно населения не хватает. Уж мне ли этого не знать… Ладно, придумаем потом что-нибудь.
— Ты лучше сейчас что-нибудь придумай, — посоветовал полуцутик. — Положение у нас — хуже некуда. Власти за нами гоняются… где мы сейчас находимся — неизвестно… Да еще и…
— Нормальные дела, — проворчал Никита. — Если власти забеспокоились — значит они меня всерьез воспринимают. То есть мечта моя — вернуться в мир живых — не такая уж несбыточная, как ты говоришь.