— А, — проговорил Никита. — Понял. Этот придурок обдолбался какой-то дури и не заметил даже, как «Ротонду» Шорох захватил. И сейчас он думает, что это глюки у него.
— Жаль, — сказал Г-гы-ы.
— Чего жаль? — не понял Никита.
— Того, что нам такой наркоша достался, а не нормальный жмурик, — объяснил полуцутик. — Если бы нормальный жмурик был, он бы рассказал, что там в мире живых происходит — в Саратове. Куда направился Шорох после того, как повеселился в «Ротонде». И направился ли вообще. Может быть, Шороха уже ваши местные менты грохнули?
— Не грохнули, — уверенно сказал Никита. — Если бы грохнули, генератор его переместил бы сюда — к нам. Он же настроен на «Ротонду» — географический параметр я такой вводил в программу.
— А… И правда. Слушай, это что получается, каждый раз, когда Шорох кого-то мочить будет, жмурики к нам будут сыпаться?
— Выходит, что так, — согласился Никита. — У нас же Нет возможности настроить генератор на самого Шороха. Потому что ни я, ни ты его в глаза не видели. Мы только на Место в пространстве города Саратова генератор настроить Можем. Потому что Саратов я как свои пять пальцев знаю. Правда, не знаю, где сейчас находится Шорох… Поэтому вариант с пространственной настройкой тоже отпадает. Эх, Всем хорош загробный мир, только вот с прессой тут туговато. Был бы какой-нибудь завалящий телик или радио… Да, вариант отпадает…
— Почему отпадает? — неожиданно встрял в разговор хлыщ, который, как выяснилось, с интересом прислушивался. — Если вам нужны городские новости, так у меня есть электронная записная книжка. С радио, миксером и проигрывателем для компакт-дисков. Последний писк моды. Я же вам говорил, что я крайне прогрессивный, современный человек. Всегда иду в ногу со временем.
Хлыщ полез в задний карман брюк и достал оттуда несуразную какую-то записную книжку размером с хороший кухонный комбайн.
— Вот, — сказал он. — Нажимаешь кнопочку и…
— А ну дай сюда! — рявкнул Никита, отнимая книжку. — На какую кнопочку нажимать надо?
— Фи… — скривившись, проговорил хлыщ. — Какие, оказывается, у меня грубые галлюцинации. С деревенскими замашками. Довольно странно, что у меня — такого утонченного и прогрессивного — галлюцинации с манерами сельского скотника. Эй, поосторожнее! Не лапай так мой приборчик своими ручищами! Эту книжечку мне подарил, между прочим, мой третий любовник— известный генеральный директор… не важно чего… хи-хи-хи… я лично его называю — генитальный эректор. Да, как я уже говорил, — продолжал словоохотливый хлыщ, — я человек передовой и модный. У меня было четыре жены, шесть мужей, пять любовников и три любовницы. Я днюю и ночую в ночных клубах! Оригинальность сегодня в цене! Мою собачку, например, зовут Коитус…
— Ну все, — брякнул Никита. — Надоел мне этот извращенец. На, получай.
И, почти не размахиваясь, он засадил левой хлышу в челюсть. Тот прервался на полуслове, изумленно булькнул что-то и грохнулся на землю.
— Вот так, — потирая кулак, проговорил Никита. — А теперь… На какую кнопку нажимать тут, чтобы радио включить?
— Наверное, на красную, — предположил подлетевший поближе Г-гы-ы. — Мне всегда красный цвет нравился.
— Красный цвет ему нравится… — пробормотал Никита, вертя в руках электронную записную книжку. — Тебя, Г-гы-ы, с твоими пристрастиями к ракетной установке подпускать на километр нельзя. Нажимаю на красную кнопку.
— В эфире экстренный выпуск городских новостей, — голосом диктора заговорила записная книжка. — Вы слушаете радио Ру-Ра и меня, Филиппа Солодкова. Как нам стало известно из компетентных официальных источников, страшный террорист и людоед Шорох, которого недавно ошибочно похоронили на Ваганьковском кладбище в Москве, захвативший ночной клуб «Ротонда», не получив требуемых двадцати миллионов долларов и вертолет, начал расстреливать заложников. Но расстрелять он успел только одного заложника — Пыхарева Бориса Моисеевича, генерального продюсера «Ротонды». После этого демарша милиция пошла на приступ, но матерый преступник, почуяв неладное, сумел скрыться в неизвестном направлении…
В эфире послышался треск, и голос диктора смолк.
— Вот так да-а-а… — протянул полуцутик Г-гы-ы. — Надо сказать, ваша местная ментовка не лучшим образом работает. Как можно упустить одного кретина? Там же кордоны вокруг здания! У нас бы этого отщепенца ифриты уже давно на куски порубили бы.
— Что у вас там? — поднял от бумаг рогатую голову К-ка-а. — Еще одно домашнее животное? Или какая-нибудь запрещенная законом штучка?
— Нет, — отозвался Г-гы-ы. — Это говорящая записная книжка.
— А-а… Говорящая записная книжка… — И К-ка-а снова уткнулся в бумаги.
— Тихо! — шепнул вдруг Никита. — Там что-то еще говорят…
Шипение и треск радиопомех в эфире сменилось взволнованным голосом:
— Это снова я — Филипп Солодков на радио Ру-Ра! — услышали Никита и Г-гы-ы. — Как нам только что стало известно, рецидивиста и террориста Шороха обнаружили неподалеку от городского парка культуры и отдыха имени Горького. Саратовская мэрия давно обещала облагородить этот парк, но до сих пор руки ее… до него… не доходили. Так что если Шороху удастся пробраться в парк, найти его в непроходимых зарослях будет практически невозможно. Сейчас я даю слово начальнику Волжского районного отдела внутренних дел Чапикову Вахтангу Петровичу, который специально для нашей программы прибыл с банкета в честь его пятидесятилетия… Вахтанг Петрович, пожалуйста…
В динамиках приемника что-то стукнуло, зашипело, и откуда-то издалека выплыл хриплый зыблющийся голос:
— А-а… специ… ально я прибыл… с банкета… в ресторане… а-а-а-а-а… в ресторане… а в ресторане… а там армяне, а там цыгане-е-е…
Что-то опять щелкнуло и прервалось — не стало слышно даже шипения. Никита потряс записную книжку у уха, постучал в нее кулаком и печально констатировал:
— Все. Сдохла машинка.
— Ну и что? — откликнулся полуцутик Г-гы-ы. — Самое-то главное мы услышали! Шорох находится в парке имени… кого?
— Горького, — подсказал Никита.
— Вот именно. Или где-то поблизости. Значит, ты теперь можешь заново перенастроить генератор. И если Шороха все-таки ваши менты сподобятся грохнуть в этом парке — ты с ним обменяешься местами. Понял?
— Понял, — расцвел Никита. — Не может же этот шухерист Шорох быть совершенно неуловимым.
— Ой… — зашевелился на земле пришедший в себя хлыщ. — Где это я?
— Он опять за свое, — проворчал Никита. — Г-гы-ы, объясни ему еще раз, где он находится…
— Да пошел он, — отмахнулся полуцутик. — Надоел. Нам двигать пора.
— Пора, — тут же подхватил эту идею К-ка-а, втайне лелеявший мечту о том, что в отсутствие граждан ему вовсе не обязательно будет выполнять свои связанные с этими гражданами служебные обязанности — то есть вычитывать подсунутую ему абракадабру. — Не задерживайте меня, проходите, пожалуйста.
— А как с этим типом быть? — спросил Никита Г-гы-ы, указывая на хлыща.
— Он тебе нужен? —Нет.
— И мне не нужен. Значит, делаем так. Гражданин начальник! — обратился Г-гы-ы к К-ка-а. — Позвольте сделать вам небольшой подарок в виде нашего любимого домашнего любимца.
К-ка-а никто никогда не дарил подарков, поэтому ничего удивительного не было в том, что скулы его тотчас порозовели — дежурный КПП немедленно потупился и едва слышно проговорил:
— Пожалуйста… А конуру вы тоже оставите?
— Конуру, извини, оставить не можем, — сказал Никита, взваливая себе на спину генератор. — Она нам еще понадобится. Да ты не бойся! Наш питомец совсем ручной. Кормить его не надо, поить тоже… Что хочешь, то с ним и делай. Веселись, в общем. А то тебе скучно, наверное, тут в одиночку сидеть…