Название книги фэнтези, бесспорно, должно состоять из двух слов. Последнее время проклюнулись корифеи фантастики, высмеивающие названия типа «существительное с дополнением» и советующие молодым адептам порвать с этой — по их мнению — банальной схемой. Мы не боимся сказать, что это советы глупые. Название, состоящее из двух слов, это традиция, реверанс в сторону классиков жанра и в то же время сигнал, что книжка относится к фэнтези, а не к «Новой волне», или другому фантастическому авангарду. Ведь причудливые названия были чем-то вроде штандарта «нововолнушников», которые любой ценой стремились вырваться из схем и epater de bourgeois [159], что привело к рождению новой схемы. Стоило взглянуть на название «Time Considired as a Helix of Semiprecious Stones» («Время, рассматриваемое как спираль из камней-самоцветов»), либо «We, in Some Strange-Power’s Employ, Move on a Rigorous Line» («Мы по какому-то данному нам закону движемся строго по прямой»), «I Have No Mouth But i Must Scream» («У меня нет рта, но я должен кричать»), «The Beast that Shouted Love at the Heart of the World» («Чудовище, пронзившее любовью сердце мира»), или, к примеру: «Это Вы, уважаемый, заказывали пытки?» — и сразу все ясно: авангардист.
Создавая произведение фэнтези, мы должны, не моргнув, отбросить такие названия. Этого требует, как уже сказано, канон жанра.
Дэйвид Прингл приводит в своей «Modern Fantasy» [160]100 самых лучших книг фэнтези. Из этой сотни сорок одна имеет классическое двухсловное название («The Broken Sword» — «Сломанный меч» — Андерсона. «The Dying Earth» — «Умирающая Земля» — Вэнса. «Mythago Wood» — «Лес Мифаго» — Холдстока. «The Fionavar Tupestry» — «Гобелен Фионавара» — Кэя и т.д.). У следующих двадцати трех позиций в польском переводе тоже двухсловные названия, но в английском они имеют классическую связку «of» (тип: «The Lord of the Rings» — «Властелин Колец» — Толкина). Примеры: «The Wizard of Earthsea» — «Маг Земноморья» — Урсулы Ле Гуин. «The Swords of Lankhmar» — «Мечи Ланкмара» — Лейбера. «The Land of Laughs» — «Страна смеха» — Кэрролла. Шесть названий содержат по два слова со связкой «and». Например, «The Dragon and the Georg» — «Дракон и Джордж» — Диксона. Два двусловных названия, определяющих атрибуты героя: «Conan the Conquerer» — «Конан-Завоеватель» — Говарда и «Nifft the Lean» — «Тощий Ниффт» — Майкла Ши. Следующие пятнадцать позиций имеют однословное название (тип: «Hobbit» — «Хоббит»), причем чаще всего это бывает имя («Grendel» — «Грендель» — Гарднера, «Ariosto» — «Ариосто» — Ярбро), профессия («Mag» — «Волхв» — Фаулза, либо магическая характеристика «Stormbringer» — «Буреносец» — Муркока. «Glamour» — «Очарование» — Приста). И только всего тринадцать позиций выбиваются из канона в сторону «более оригинального» названия. К этим исключениям относятся, в частности, «Darker That You Think» — «Темнее, чем вы полагаете» — Уильямсона. «Seven Days in New Crete» — «Семь дней на Новом Крите» — Грейвза, или «Who Made Steve Сrye» — «Кто сотворил Стиви Край» — Бишопа. От себя добавлю, что хотя они и оказались в Прингловой сотне, я указанные произведения фэнтези не считаю. Зато оригинальными, хоть ё-моё, тоже, двухсловными, считаю такие классические названия, как «Little Big» — «Маленький, большой» — Кроули, или «Conjure Wife» — «Моя жена ведьма» — Лейбера. В то же время самым оригинальным — самым странным? — названием я считаю не приведенный Принглом «Magik Kingdom for Sale, Sold» — «Волшебное королевство продается. Продано!» — Брукса.
Итак, название должно состоять из двух слов. Но каких именно?
Исходя из предположения, что такие проблемы следует исследовать sine ira et studo [161], а статистика есть царица наук, я проанализировал собственное — немалое и достаточно репрезентативное — собрание фэнтези. И проделал соответствующие расчеты. Результаты оказались следующие.
Особенно часто в названиях встречались слова: меч — 18 раз, чародей — 16, дракон — 15, король — 12 (а вот королева всего четыре!), властелин и единорог — по 10, хаос — 5. По три раза попались кровь, трон, камень, башня, тень, око и рука. Дважды — роза, знак, гибель, возвращение, день и звезда.
В числе вспомогательных слов преобладают расцветки, причем используются так называемые геральдические тинктуры, подразделяющиеся на цвета (с синонимическими драгоценностями): красный — рубин, голубой — сапфир, зеленый — изумруд, черный — бриллиант и металлы: золотой и серебряный (или белый). Популярные слова-подпорки это четыре стихии — вода, земля, огонь и воздух.
Ну, пожалуй, довольно теории, переходим к практическим занятиям.
При желании дать нашей книге хорошее название мы поступаем следующим образом: берем лист бумаги формата А-4 и выписываем на нем подряд все вышеприведенные выявленные моими research [162]слова, одновременно тщательно следим за тем, чтобы соблюсти приведенные там же статистические пропорции. То есть 18 раз подряд пишем «меч», 16 раз «чародей», 12 раз «король» и т.д., но лишь по два раза такие слова, как «возвращение» или «знак». Геральдические цвета, а также стихии записываем по десятку каждое.
Теперь берем ножнички и разрезаем исписанный лист на маленькие листочки так, чтобы на каждом было только одно слово. Листочки старательно перемешиваем и бросаем в шляпу, горшок или вазу, причем в двух последних случаях чрезвычайно желательно горшок предварительно освободить от гуляша, а вазу — от цветов и воды. Теперь не глядя вытаскиваем из «сосуда» два листка и получаем название: «Сапфировый меч», «Гибель единорога», «Тень дракона», «Око хаоса», «Черная звезда», «Зеленый эльф». Если надо, добавляем «и» («Кровь и камень») либо «из» («Чародей из воды»).
Более искушенным, однако неудержимо влекомым к авангарду и «Новой Волне», я рекомендую более прогрессивный метод: вытаскивать из «сосуда» только одну бумажку, затем выкуривать самокрутку марихуаны и дополнять стакашком «Glenfiddich on the rocks» [163]. И название готово: «Чародей, понимаемый как синусоида, изготовленная из оловянной фольги», «Нам, обладающим мечом, снятся сны о заколдованных баранах», либо «Вы, господин, заказывали хаос?»
А если у вас упорно ничего не получается, если вы постоянно вытаскиваете вредные комбинации типа «зеленый» и «красный», либо «око» и «рука», то следует повторять операцию до получения приемлемого результата. В конце концов удастся вытянуть что-либо осмысленное.
Ну, хотя бы «Возвращение государя» или «Огнем и мечом». Ах какие прелестные названия!
Меч, магия, экран
Не так давно на одном конвенте поинтересовались моим мнением относительно темы «Фэнтези и фильм». Я перечислил несколько лент фэнтези, которые люблю, обосновав свои личные вкусы довольно сдержанно, а то и вовсе не обосновывая. К моим словам прислушивался — как всегда скромно скрывающийся за чужими спинами — Мачей Паровский, главный редактор «Новой Фантастики», — он-то и предложил мне несколько расширить тему, щедро пообещав дать немного места на страницах своего журнала. Ну, так вот просто, offen you can’t refuse [164].
Прежде чем приступить к делу, я взялся за краткое повторение теории — еще раз прочитал «Наследие воображения» Анджея Колодыньского и энциклопедию «The World of Fantastic Films» [165]Петера Николса. He то чтобы мнение серьезных критиков как-то повлияло на мое личное мнение и шкалу ценностей — не влияло и влиять не будет. Но иногда полезно заняться таким повторением, хотя бы для того, чтобы не ошибиться в написании имен, что — mea maxima culpa [166]со мной иногда случается, например, в «Варен и ке» с Уинсором Мак Кеем.
Итак, вот список фильмов фэнтези, которые я люблю: «Конан-Варвар», «Экскалибур». «Ladihawke» [167]и «Willow» [168].
Осознаю, сколь мало я оригинален. Тут уж ничего не поделаешь.
Ритуал мужественности
«Конан-Варвар» в энциклопедии Николса оценивается на «две с половиной звездочки», что означает, цитирую: «фильм, который можно посмотреть, когда идет дождь, а ничего лучшего под рукой нет». В моем случае именно так и было: всё решили метеорологические условия. В кинотеатре, в котором крутили «Конана», я укрылся от жуткой жары, царившей в то лето в Дюссельдорфе. И вот, извольте, парадокс — с жанром, которым в будущем мне досталось заниматься, я впервые столкнулся не при чтении, а в кино. Первое восприятие sword and sorcery [169], или, если кому-то больше нравится, heroic fantasy [170], было в моем случае визуальным. Однако фильм я воспринял хорошо — он настолько мне понравился, что при ближайшем посещении книжного магазина вместо того, чтобы по традиции искать Желязны, Эллисона, Дилэни или Лe Гуин, я взялся за «Конана», а точнее, за одного из бесчисленных «Конанов», стоящих на специально выделенной полке. Преодолев изумление, вызванное множеством автором (Говард, Картер, Оффут, Спрэг де Камп, Перри, Джордан и целый легион прочих), я перелистал несколько рареrbak’ов [171]. Такой в то время я применял принцип — не тратить твердой конвертируемой валюты на кота в мешке. В данном случае принцип себя оправдал — я с неудовольствием сунул упомянутого «Конана» обратно на полку. Смотреть, подумал я, во время африканской жары в климатизированном кинозале — еще куда ни шло. Но читать это невозможно. Оценку я распространил — достаточно несправедливо — на весь жанр S&S и до момента знакомства с «Ам-бером» и «Трилогией о Земноморье» обходил фэнтези стороной — как в книжных магазинах, так и в кино. Впрочем, в кино обхожу ее и по сей день.