«Я ударил о стену милиционера, и мне за это ничего не было»
На даргинском рынке тишина. Жители Приаргунска решили наказать своих обидчиков рублем. Родители строго-настрого запретили своим детям покупать что бы то ни было у даргинцев. Я сам слышал, как один папа говорил своей дочери: «Увижу с черными – убью». На мой вопрос, зачем он так, папа ответил: «Если их не могут выпереть отсюда правоохранительные органы, то выдавим мы сами. Просто лишим их возможности зарабатывать».
Впрочем, сами даргинцы считают, что их выдавливают из Приаргунска уже давно. Владелец магазина «Балтика» Казбек Муминов дользуется в общине авторитетом, к нему меня делегировали, чтобы я выслушал общую позицию диаспоры. На вид ему лет тридцать, он хорошо одет и пытается говорить красиво. «Наши все считают, что правильно поступили. Этих подонков давно надо было на место поставить. Если бы моего ребенка стали обижать, я бы вообще убил за это». «Может, все-таки сначала в милицию?» – попытался возразить я. Казбек нахмурился: «А что толку в милицию? Они же несовершеннолетние, им ничего не будет, штраф только. Мне вон один окно разбил – я выбежал в одних трусах, поймал. Жена уговорила сдать его в милицию – там его только пожурили и отпустили. Я, например, больше не буду в милицию обращаться. Так проще. В прошлом году мы толпу скинхедов в центре города разогнали. У меня 3 ножевых ранения было. Чтобы справку дали, мне пришлось милиционера о стену несколько раз ударить, и мне за это ничего не было. Нас тут все притесняют. Скинхеды кругом. Полковник из Читы приезжал недавно, мы с ним разговаривали минут 10, в итоге друг Друга на х… послали и разошлись». – «Но если здесь столько скинхедов, почему они только даргинцам жить не дают? Китайцев, например, никто не трогает». Казбек нахмурился еще больше:
«Китайцы за себя постоять умеют, с ними никто связываться не хочет! Даргинца обидеть легче».
Тут в магазин зашел первый за полчаса покупатель. Услышав последние слова хозяина, он рассмеялся и тут же вышел обратно. Казбек повел меня в квартиру своего друга. Познакомил с его сыном – Абакаром Долгатовым из 7 «А». У Абакара была забинтована рука. По его словам, ее ему сломали в школе на уроке физкультуры. «Это было в прошлую пятницу, через неделю после той большой драки, – рассказывает Абакар. – У нас в школе был день самоуправления. Учителем физкультуры был Тарас Ивачев из 11-го класса. Когда я отжимался, он ударил меня по руке». «Мы тоже иск подавать будем, – закончил за Абакара Казбек. – Пусть дело по той же статье возбуждают».
Я внимательно пригляделся к повязке на руке у Абакара – она была вовсе не большая, даже без гипса. «Лангеткуто, – спрашиваю, – давно поставили?» «Сразу же, в первый же день», – попался Абакар. Любой врач знает, что лангетную повязку накладывают на перелом уже на стадии заживания. Так что в самом худшем случае у Абакара обычный вывих.
Из объяснительной ученика 7 «А» класса Константина Голобокова: «1 октября в день самоуправления школы на нулевом уроке я сидел в раздевалке спортзала, потому что в тот день у меня болел живот. Ближе к концу урока в раздевалку забежал мой одноклассник Абакар Долгатов. Споткнувшись о порог, он упал и поранил руку. Когда забежали остальные, один из ребят рассказал анекдот. Я громко засмеялся. Абакар подумал, что я смеюсь над ним, и больно ударил меня ушибленной рукой по почке».
«Не бойся, дочка, это хорошие нерусские»
Общешкольное родительское собрание. Среди прочих вопросов обсуждается и случившийся погром. Директор говорит, что проведено служебное расследование. Версия, что руку Абакару сломал Тарас Ивачев, не подтвердилась. Родители уверены, что даргинцы все это придумали, чтобы потом торговаться: «Вы заберите заявление на нас – мы заберем заявление на вас». «Они только и умеют, что торговать и воровать», – говорят друг другу родители. Слово берет владелец «777», бывший милиционер Юрий Мурзин: «Товарищи, я еще раз вас настойчиво прошу, освидетельствуйте своих детей в поликлинике у невропатолога. Надо, чтобы признали потерпевшими не четырех человек, а весь класс. Иначе они могут добиться того, что наши ребята, которых они избивали, пойдут по обоюдной. Я серьезно говорю. Они же пытались защищаться – вот и скажут, что это была обычная драка в общественном месте, и мы сломаем ребятам жизнь. Все к тому и идет. Я свою дочь уже освидетельствовал. И между прочим, у нее сердцебиение после того случая зашкаливает за 120 ударов в минуту. Она теперь шарахается от всех черных. Недавно приходит домой бледная, говорит: «Папа, за мной на машине ехали какие-то нерусские». Когда она мне их описала, я понял, что это молдаване со стройки, и говорю: «Дочь, не бойся, это хорошие нерусские, ничего страшного». Разве это не психическая травма? И не бойтесь быть требовательными к нашей милиции. Надо во что бы то ни стало добиться, чтобы хотя бы этим троим дали реальные срока. Такие люди должны сидеть. Они ничем не отличаются от тех подонков, которые были в Беслане. Если человек способен поднять руку на ребенка, то уже неважно, что в этой руке – стул или граната». Родители одобрительно шумели, но на следующий день в поликлинику никто не пришел. Милицейский пост у входа в школу сняли. В РУВД сказали, что услуги вневедомственной охраны стоят 170 тысяч в месяц. Платите деньги – и будет вам охрана. Когда мы прощались с Димой Черепановым, он поднял руку в нацистском приветствии. Раньше он так не делал.
Р. S.
24 февраля 2005 года районный суд города Приаргунск вынес по делу о школьном погроме приговор. Из 27 погромщиков на скамье подсудимых оказалось четверо. Остальные по-прежнему скрываются. По неофициальной информации из правоохранительных органов, все они находятся в своем родном селе Дерга Каякентского района Республики Дагестан, платят местным участковым, и те их не выдают. На все запросы в Читу приходят ответы, что указанные в розыскном деле лица там не проживают.
Дело в отношении четверых подсудимых было переквалифицировано с части 2 статьи 213 (хулиганские действия, совершенные по предварительному сговору) на часть 1 (без предварительного сговора). То есть, по версии суда, 27 дагестанцев одновременно проходили мимо учебного заведения, и вдруг каждый из них испытал непреодолимое желание ворваться в один и тот же класс и устроить там погром. Максимальное наказание по ст. 213 ч.1 – 5 лет лишения свободы. Один из подсудимых несовершеннолетний, а статья 213 в ее первой части на несовершеннолетних не распространяется. Поэтому его отпустили в зале суда. Второй подсудимый, Марасхабов, получил 2,5 года общего режима. Еще двое, Сулейманов и Саидов, – по 2 года общего режима. Прокуратура опротестовывать приговор не стала.