Нетакие. Изнутри
Интересное начало дня. Спасла жизнь самоубийце. Я бы никогда не стала мешать умирать тому, кто действительно жаждет смерти. Тот, кто хочет уйти - уйдет, независимо от того что ты сделаешь или скажешь. В Ваське было видно желание жить. Сначала он стоял за оградительной желтой линией. Потом оглянулся и осторожно вышел из безопасной зоны. Огласили прибытие поезда. Он снова посмотрел по сторонам. Как будто хотел, чтобы его остановили. Но люди либо делали вид, что ничего не видят, либо действительно ничего не замечали, либо им было просто все равно. - Слушай, что ж ты такого наговорила парню, что он такими щенячьими глазами на тебя смотрел? - размышления заглушил голос Кешью. - Только правду и ничего кроме правды. Он хмыкнул, кончиками пальцев поправив челку. - Пирожок хочешь? - добавила я. - У тебя есть еда? - мигом навострил уши Кешью. - Мама передала. Сказала, что ты такой худенький, ветром унесет. - Хах, мамы такие мамы. Но за пирожки - огромное спасибо. Жуя и наслаждаясь хорошим днем, мы дошли до небольшой аллеи. Затем дальше, в парк, где больше деревьев. Вот и она - заветная беседка с облупившейся краской и океаном самых разных надписей. На перилах, уперев ноги в скамейку, сидел Чешир. Его яркую малиновую голову мы приметили давно. Чешир сидел и, держа двумя пальцами телефон, размеренно бил им по ноге. - Что ты делаешь? - улыбаясь, посмотрел на него Кешью, с такой невинно-детской заинтересованностью. - Обманываю систему. - Чего? - я нахмурилась, чего ж все так хотят разрушать и обманывать какую-то систему. - Приложение считает это, - он ударил телефоном по ноге, - шагом и засчитывает. - Весело, - скептически поджать губы и поднять брови - это мое все. - Ну, да, весело, - он положил телефон в карман джинс, посмотрел на нас пустыми глазами. - Принц умер. Бум. С размаху упал на скамейку Кешью. - Что? - Самоубийство. Официально самоубийство. Ха, что ж им еще подумать, обнаружив труп эмо-подростка, кинувшегося с крыши десятиэтажки? Ведь все очевидно, не так ли? - Чешир судорожно усмехнулся. - Вечером в новостях так и скажут. Сестра меня предупредила, мол, извини, работа такая, ты главное близко к сердцу не принимай. Ну, вот как так можно, а? Сестра Чешира - жена директора местного новостного канала. Представляю, чего только не наговорят про Принца, сколько будет обвинений к субкультуре. Лишь бы к его матери не приставали. - Я ей сразу ответил, пусть только попробуют к его матери сунуться, - словно прочитав мои мысли, каким-то дрожащим голосом сказал Чешир. - Но что случилось на самом деле? - заглянул нам в глаза Кешью. - Да, ты единственный задаешься этим вопросом, - саркастично ответил Чешир. - Интересно, его стихи используют против него или за? - откинулась я на перила. Он всегда ведет себя отстраненно среди тех, кто в глубине души не хочет его видеть, слушать его идеи, вникать в его вопросы. И раскрывается с теми, кто готов выслушать. Нет. Это звучит чересчур... фальшиво. Принц просто слишком робкий, пассивный. Пока ты не сделаешь первого шага, он тоже не начнет движения навстречу. А ведь на самом деле Принц интересный человек. Постоянно что-то пишет, читает, изучает. Поздно ложится и рано встает. То есть, был таким. Невозможно поверить... - Сейчас вернусь, - Чешир прытко соскочил с перил и широким шагом пошел к выходу из парка. А мы стали ждать. Уже утро. Солнце теперь высоко. Вдалеке, как будто в другом мире, шумят машины, чирикают птицы. Я снова вспомнила Ваську, этого недо-суицидника. Ну, вот как тут не поверить в «знамения судьбы». Лучше бы я так помогла Принцу, лучше бы в нужный момент оказалась рядом с ним. А когда, собственно говоря, прошел час, когда он нуждался в нашей помощи и нуждался ли? Что вообще произошло... и ладно Кешью, его и в городе-то не было, но я. Почему я ничего не знала. Чешир вернулся в сопровождении звонкого стука чего-то стеклянного в небольшом пакете. - За Принца, - доставая из него три банки пива, тихо сказал Чешир. Мне пришлось запрокинуть голову, прямо к небу, где смыкались зеленые ветви деревьев. - Пхах, - что-то листва стала какой-то мутной, расплывается, сверкает. Хлоп ресницами - все снова четкое. Только щеки стали влажными. Кто бы мог подумать, что мы будем пить пиво в память о шестнадцатилетнем друге в загаженной беседке. О друге, которого считают самоубийцей. Хотя, скорее всего, найдутся те, кто скажет, что к этому все и шло. Особенно посмотрев на наш вид. *** Похороны прошли без нас. Кажется, родители Принца даже не подозревают о нашем существовании или считают лишь дальними знакомыми их сына. В день похорон мы побывали на той злополучной крыше. Хлипкое ограждение из толстой проволоки у края, мусор и камни, антенны, похожие на могильные кресты. Возможно, такие сравнения приходили в голову из-за повода нашего вторжения. Вторжение. Именно так можно назвать наше присутствие в личном месте Принца. Он всегда находился здесь один. - Здесь, - глухо выдавил Кешью, смотря на место в ограждении, где проволока была смята. Я посмотрела вниз. Задрожали ноги, а спина жутко напряглась. Тело на уровне инстинкта самосохранения уберегало от опасности стать кровавым ошметком на грязно-сером асфальте. - Вид захватывающий, - сделав два шага назад, сказала я, рассеянно оглядывая городской пейзаж. - «Ветер и солнце в бетонной тени, нешуточный бой продолжают вести», - Чешир спрятал руки в карманах толстовки и корпусом слегка наклонился вперед, с прищуром зачитывая отрывок стихотворения Принца. - «Не осуждайте за мечты, не осуждайте крик души, во власти чувств существованье», - свесив ноги, сел рядом Кешью, продолжив за Чеширом читать стих. - Вот скажите мне, что он, черт возьми, хотел сказать? - признаться, я была немного пьяна. - О чем он думал, на этой чертовой верхотуре, когда писал свои чертовы стихи? А? - Хватит чертыхаться, - не глядя на меня, отозвался Кешью. - Вот именно. Заматерилась бы уже. Чего стесняться, - резко опустился на пол Чешир. - «А я - наблюдатель серый, я для себя давно решил, что для меня мое призванье», - четко выговаривает он, поднимая лицо к небу. И вот я тоже медленно сползаю вниз. Прижимаю колени к груди. Опускаю на них два сложенных кулака. Упираюсь подбородком и застываю. *** Конец августа. Я лежу дома. Болею. Ангина. Можно же быть такой невезучей. Стучат в дверь. Укрываюсь одеялом с головой. Не слышу. Стучат еще настойчивей. Черт! Резко откидываю одеяло, плетусь к двери. - Кто? - хриплю. - Анна, это я. О, Кешью. Что случилось? - Мда, выглядишь ужасно. Прямо кошмарно, - с порога заявляет он. - Сейчас дверь как захлопну, - мрачно отвечаю, и каждое слово будто раздирает горло. Кешью, растопырив пальцы, поднял ладони к лицу и опустил голову - сдаюсь. Я великодушно извинила ему правдивое, а потому обидное, замечание. Пошла на кухню, ставить чайник. Он следом. - Сегодня в беседку приходила мама Принца, - смотря в окно, сказал Кешью. - Она узнала о нашем месте, да и вообще о нас, из его дневника, - порывшись в рюкзаке, он протянул мне небольшой блокнот в синем кожаном переплете. - Ты читал? - чуть ли не дрожащими руками положила его в карман пижамы. - Нет. Мать Принца призналась, что и сама-то до конца не дочитала. Наверное, больно... Голова болит. - Представляешь, она сказала нам: «Спасибо, за то, что поддерживали его». Вроде бы улыбалась, а как будто плакала где-то глубоко-глубоко внутри. Ну, почему именно сейчас? Когда только начала смиряться. На лбу и над губой выступил пот. Сейчас упаду... что ж так плохо-то! Режущий уши свист. Чайник закипел. Мы оба уставились на этот кричащий предмет. Пятая секунда идет, а он все воет и воет, а мы все смотрим и смотрим.... Кешью первым стряхнул оцепенение, выключил газ. - Иди, полежи. А-то как мумия, - после закончившегося свиста, его тихий голос прозвучал на удивление громко. - Чай? - выдавила я из себя. - Нет, спасибо. Пойду. В следующие выходные чтобы как штык была на сходке. Все-таки последние летние дни, - как-то странно дернув плечами, сказал Кешью. - Постараюсь. *** ... Езжу в автобусах с людьми. Хожу в школу с людьми. Встречаю на улице людей. Дома общаюсь с мамой. По выходным встречаюсь с приятелями. Я никогда не один. Но мне одиноко. Почему? ... ... Случайно забрел на форум эмо. Им действительно так тоскливо и трудно в жизни? Это и есть проблема нашего века? ... ... Решился выложить свое стихотворение. Многие пишут: «Трушно; до слез; настоящие эмоции!». Не беда. Есть и те, кто, кажется, разглядел суть за мишурой слов, мысли... ... Мне нравится изначальная цель этой субкультуры - выражаться открыто, без страха осуждения, без стеснения. Кешью, Анна, Чешир - эмо. В самом лучшем значении этого слова. Пусть двое из них это и отрицают... На этих строчках я невольно рассмеялась. Каким-то лающим смехом. После сразу же закашлялась. ... Начинаю понимать причины ощущения одиночества. Я искал такого живого, дышащего жизнью, юностью, общения с теми, кто понял и принял бы меня. И я нашел... ... Всегда старался не выделяться. Больше не хочу жить так... ... Один из лучших в классе. Зачитываю стихи. Сначала надо мной смеялись. Теперь признают. Мне не нужно было их одобрение. Но все же, приятно осознавать, что ты не просто промелькнешь, а запомнишься чем-то другим. Правда, боюсь, у этого есть недостаток - появ