Я подпрыгнул, выставляя топорище и снова ловя подбитого Кутеня — тот, беспомощно тявкнув что-то обидное, юркнул в дубину. И тут же её оплёл чуть припоздавший красный язык, рванул на себя, и мне пришлось крепче перехватить оружие…
Меня протащило по тропе, а потом и вовсе оторвало от земли, поднимая вверх. Свет смердящий, какая мощная дура!
Я едва успел подтянуться и, выбросив ноги вверх, упереться ими в край тоннеля, но сила монстра была такова, что под моими пятками земляная арка начала разваливаться. Мясистый язык натянулся, борясь с моим сопротивлением, но я чуял, что для монстра это далеко не предел.
Он начал мерцать, исчез, и вдруг появился в полуметре в стороне. Но при этом и моё топорище будто переместилось на это же расстояние, вместе с моими руками.
Мою верхнюю часть туловища рвануло, чуть не сломав мне позвоночник… Тут же язык исчез, и появился в метре с другой стороны. И снова часть меня словно переместилась внезапно, подгоняя запаздывающие ноги.
— Да твою ж… Бездну! — вырвалось у меня, когда перед глазами потемнело, а голова закружилась от таких полу-скачков в пространстве.
Меня чуть не стошнило. Мой-то разум был привыкшим к тёмным перемещениям, а вот тело варвара испытывало такое впервые.
Язык снова замерцал…
Не придумав ничего лучше, я перехватил его голой рукой, продолжая другой удерживать оружие. Тут же по ладони пошло тепло — в слюне твари явно была стихия Тени, и бросское тело среагировало.
Возмутившись, я сам призвал Тьму. Больше Тьмы! Она, естественно, не отозвалась, но зато кровь вспыхнула настоящим пламенем. Тут же мой кулак с зажатым языком раскалился, пошёл палёный дымок, и заросли над головой огласились протяжным визгом.
Как тебе такая Тьма, грязь⁈
Витки красного шпагата слетели с топорища, язык проскользил по ладони, царапая грубой шершавостью, и я тут же перехватил его второй рукой, пытаясь намотать на ладонь и на локоть. Ну нет, тварь, не уйдёшь! Это уже дело принципа.
Полетела вниз отпущенная дубинка… На миг мы зависли в равновесии — я, выгибаясь назад, уткнулся ногами в обваливающийся верх входа в тоннель, а тварь на холме упёрлась в ствол дерева. Ну, зато язык хотя бы перестал скакать в пространстве.
Тонкая жила языка кипела под моими руками, пока я изо всех сил пытался пустить бросский огонь по тем контурам внутри тела, о которых вычитал в найденном учебнике.
Но вдруг по ладоням пошло лёгкое онемение… Округлив глаза, я присмотрелся — он был покрыт даже не пупырышками, а мелким ворсом из иголочек. Да чтоб меня, вестника тупости… Тварь-то ядовитая!
Да будь проклят этот мир, переполненный стихиями! Куда ни плюнь, везде либо тёмная магия, либо яд! Всё перемешано…
Язык совершенно не желал перегорать от моего огня. Я вывернул голову, глядя на землю в нескольких метрах подо мной… Там одиноко лежало моё топорище. А может, всё-таки, стоило взять хоть один меч у стражников? Огонь огнём, но острое лезвие как-то надёжнее.
И опять во всём Бездна виновата со своим условием!
Арка вконец разрушилась под пятками, наполовину завалив землёй вход, и меня протянуло ещё по склону вверх. Земля засыпалась мне под штаны, под безрукавку, попала в глаза…
Нога упёрлась в какое-то корневище, я напрягся, и дерево жалобно скрипнуло. Я снова остановился.
Язык вдруг протащился по моим ладоням, но только не назад, а вперёд, будто я его и не стискивал… Удлинился и оплёлся вокруг моей поясницы, при этом ворс на нём стал гораздо ярче, будто ядовитые иголочки вытянулись.
Твою ж мать-Бездну! Кажется, Десятого провели вокруг пальца — я совсем недооценил хитрость, спрятанную в крохотной голове твари. Ну откуда в ней может быть умный мозг⁈
Мысль о размерах головы вдруг подстегнула меня…
— Кутень! — прорычал я, чувствуя, что руки занемели уже по локоть. Да и от поясницы по спине уже пошла волна яда.
Цербер молчал… Ему прилетело языком и наверняка яд подействовал.
Тварь, наконец, выглянула из-за ствола, и я впервые увидел её вживую, а не через разум щенка. Пришлось признать, что я ошибался — крохотная голова с хоботком с единственным глазом, вся в бахроме мощных шипов, в реальности выглядела ещё противнее.
Я разглядел над тварью сверху блестящую паутину, и, кажется, пару коконов на ветках. Расщелину мне в душу! Она не будет меня есть… Она будет пить, когда моё переваренное в коконе тело превратится в жидкий бульончик.
— Кутень!!! — с легкой паникой прорычал я, посылая раз за разом гневную мысль и выворачивая голову.
Про-сы-пай-ся! Ку-тень!!!
В ответ прилетело слабое повизгивание, из дубины мигнули глаза. Вялые, заспанные…
Зарычав, я разжал одну ладонь, отпустив язык. Выгнувшись, я протянул руку вниз… Куда там, до топорища метра три, не меньше.
Маг воздуха я или не маг⁈ Топорище тяжёлое, но лёгкого Кутеня-то я смогу притянуть? Тем более, цербер может становиться тенью, лёгкой, как пёрышко…
Ну же, Кутень, проснись!!!
Змее-ящер вылез уже наполовину из-за ствола и опустил одну из лап на склон холма. Ему, видимо, надоело тащить упрямца, и он решил ускорить процесс.
Я тянул ладонь вниз, пытаясь представить, как поднимаю силой мысли кромешного щенка. Тяну его тщедушное тело, лёгкое, как тень… Но цербер даже на сантиметр не вытянулся! Он зевал, обнажая в древесине клыки, но сам взлететь не мог.
Да чёртова магия воздуха! Какие там контуры могут быть, неизвестные мне⁈ Может, и вправду в лёгких?
Мне не пришло в голову ничего лучше, как просто втянуть в себя воздух. Так я и представил, что пытаюсь вдохнуть цербера в себя…
И неожиданно Кутень вылетел из топорища, удивлённо тявкнув, завис на секунду над землей. Тогда я вдохнул так, что мне в горло залетела пара мошек, а мои глаза из орбит полезли… и через мгновение тень щенка влетела в мою распахнутую ладонь.
— Во Тьму его, быстро! — проревел я ошалевшему от яда и моего гнева Кутеню.
И тут же, размахнувшись, метнул щенка прямо в голову нависшему надо мной монстру. Одновременно я повторил мысленно приказ возвращаться во Тьму, надеясь, что цербер всё поймёт правильно.
Щенок влепился прямо в крохотную морду и даже нагло куснул испуганный зеленый глаз. А потом Кутень исчез в облаке кромешной тьмы…
Язык в моей руке сразу же ослаб, и его витки шмякнулись на меня, явив обрубленный конец. То есть, начало…
— Ха, — я ощерился, — Десятый я или не Десятый⁈
Меня тут же потянуло вниз и я, извернувшись, кое-как успел ухватиться за корневище.
— Светлой мути мне… — вырвалось у меня, когда подозрительный хруст сверху заставил вскинуть голову, — За шиворот!
Облако тьмы между плечами монстра рассеялось, чтобы показать мне чистый срез на том месте, где была голова… И вся эта ящероподобная махина, с шипами, с мощными передними лапами, с тяжеленным хвостом поползла сверху, ломая корни и сдвигая пласты земли.
Я только успел разжать руку, как меня снесло… Расплющило… И придавило… К несчастью, притяжению земли было наплевать, каким я там по счёту был Тёмным Жрецом.
Глава 18
Вокруг была тьма… Именно что обычная, с маленькой буквы. Потому что я был в этой тьме вместе со своим телом.
Я не плыл в пустоте. Не слышал никаких звуков. Придавленный, я просто лежал на животе и давил щекой гравий на тропе. Ни вздохнуть, ни шею повернуть.
Мне катастрофически не хватало воздуха, и было ясно, что с этим надо что-то делать. Я пошевелился, пытаясь сдвинуть массу плоти и земли, давящую на меня. Тяжело…
Вот что мне нравилось в бросской комплекции, так это то, что такого громилу нелегко убить. Это ведь надо постараться, и уж точно уродливому мутанту это не удалось.
Мои ноги и одна рука, по счастью, были свободны. Но по ним бегали какие-то крохотные лапки. Я не страдал паническим страхом перед членистоногими, но если это происходит в магическом лесу, кишащей магической мерзостью, то приятного мало.