На них лучник смотрел даже с большим страхом, чем на холодное оружие.
— Люди кнеза тут и вправду рыщут неподалёку, — сказал я, — Так что времени у нас мало…
— Так ты не Павлоса воин⁈ — прохрипел тот.
— А это имеет значение?
— Я всё равно не боюсь смерти! Господин сказал…
— Который из твоих господ? Левон или Шан Куо?
Тот сразу замолчал, округлив глаза, и задрожал мелкой дрожью.
— Вот, теперь вижу, ты понимаешь, — я взял обломок меча, осмотрел его.
На месте скола были как раз удобные зазубрины. Больше мучает, чем ранит.
— Я всё скажу! — сразу же выдохнул лучевиец.
— Э-э-э… — протянул я разочарованно.
— Не надо! Ты же бросс⁈ Вы не палачи, я знаю ваш кодекс. Ты же воин, у вас завет с Хамото… ой, с Хмороком, то есть! Для тебя это дело чести.
— Пф-ф-ф! — я поморщился, отмахнувшись, — Слушай, я тебе вот что скажу. Я ещё и лиственник, мне вообще оружие в руках держать нельзя.
Тот так и замер с открытым ртом. Последнее заявление его явно доломало.
— Так что я сам решу, как тебя допрашивать, — я улыбнулся, — Ты всё расскажешь, не переживай.
Глава 15
Лучник говорил, не прекращая, искренне стараясь вымолить у меня пощады. Надо отдать должное этому вестнику хитрости, мне редко приходилось задавать вопросы.
Как оказалось, и кнез Солебрежский, и царь Нереус на самом деле стали жертвой сразу нескольких заговорщиков. Да, кнез имел склонность жаловаться на своего царя другим правителям Троецарии, посылая лишний раз скабрезные письма, но только и всего… Эдакая склочная черта характера, но уж точно не желание свергнуть царя.
На самом деле это сам кнез Павлос имел некоторый грешок перед законами и Нереусом, но южный царь в силу природной добродушности на многое смотрел сквозь пальцы. Хоть и пытался иногда приструнить бедового родственника…
— Так кнез и царь — родственники? — переспросил я.
Лучник побледнел, ведь он знал, что, если я задаю вопросы — значит, он мало говорит. И сразу же следует наказание.
— Да… да… А-а-а-а!!! Даже двоюродные, насколько знаю… Уф… я говорю, не надо, я всё скажу… А-а!!! За что⁈
— Рядом гуляет дитё. Ты видел мальчишку? У него очень добрая душа, — я улыбнулся, — И если он услышит твои крики, будет очень плохо.
— Ну ты и живодёр… Я понял, понял! У-у-умпф-ф-ф!!! — он едва сдержал крик, потому что у меня слова не расходились с делом, — Ух… Там вроде одна няня их даже воспитывала, царя и кнеза. Ах, да! И жена-то у кнеза… ух-х… она ведь младшая сестра самого Могуты…
— Вот даже как? — я искренне удивился и сразу повернулся в ту сторону, где бродили бард с мальчишкой.
Вот же хитрозадый Виол. Вроде и всё рассказал о себе, а о такой важной мелочи, как родство кнеза и самого Могуты, умолчал. Продрись небесная!
Я раздражённо посмотрел на топорище… Ну и как Виол смог обмануть моё божественное прозрение? Скорее всего, он и не врал, а просто недоговаривал. Да уж, в который раз я недооценил барда.
Может, как-нибудь тоже его связать и допросить, потихоньку порезав на лоскуты? Я усмехнулся, понимая, что даже под пытками бард всё равно выкрутится и соврёт там, где ему будет нужно.
Зато теперь мне ясно, почему Могута так аккуратно и тайно ведёт расследование на юге, и почему за Виолом следила какая-то девушка из Раздорожья.
Царь Могута, наверное, не столько Нереуса опасается, сколько не хочет навредить своей сестре — ведь может случиться, что во всей истории с работорговлей и нападениями на Лучевию окажется виноватым её муж, кнез Павлос.
И, может, вина моего барда не в том, что он внезапно оказался сыном царя Моредара, а в том, что он пошёл против воли Могуты Раздорожского и слишком сильно копает в Солебреге? Точнее, копает не там, где нужно.
— Ну и что же кнез такого творит, что царь им недоволен? Не из-за писем же?
— Он торгует… Больше, чем хочется царю.
— И, получается, такой добрый царь Моредара немножко связан по рукам? Не может вот так резко кнеза наказать, да? — спросил я.
Лучник закивал, чуть не стукаясь затылком об дерево.
— Да, да… У Нереуса ведь тоже есть родные в срединном крае, и даже в самом Раздорожье… Все в Троецарии хотят дружить.
— Жена, значит, — задумчиво сказал я, — Сестра, значит… Наверняка она знает, чем её муж занимается?
— Да, и кнез поэтому очень балует супругу… Она редко бывает здесь, да и все знают, что это брак… уф-ф… по расчёту… — добавил лучевиец, — Но всё же это брак, вот Павлос и пользуется. Торгует больше, чем надо.