«А наместник Вайкул? Его замок сожгли, как говорят, лучевийцы…»
«Или броссы. Говорят, там видели броссов».
«Да чушь!»
«И маяк в Солебреге сожгли броссы, как утверждает кнез Павлос», — спокойно продолжил Феокрит.
«Брат, я не верю, что ты это говоришь! Этот кнез, продажная хорлова падаль! Да его дружина стояла в полёте стрелы от нас, и не помогла!»
«Я знаю, Анфим. Но лучевийцы не виноваты».
«Фет!» — вырвалось у Анфима, — «Брат».
«Завтра-послезавтра в Моредар прибывает король Тянь Куо, получивший радостную весть — его дочь жива…»
«Брат…» — упавшим голосом повторил Анфим.
«Это действительно светлая страница… Нет, не так! Это лучик света на тёмной странице в отношениях Лучевии и Троецарии. Поэтому лучевийцы не-ви-но-ва-ты», — отчеканил Феокрит, — «Кто-то очень хочет развязать войну, и у них почти получилось».
«Вот, значит, как?»
«Возможно, в Моредар позже прибудут Могута и даже Стоян Хладоградский. И, возможно, сам архимаг».
При этом его голос заметно дрогнул… Заметно для слуха цербера.
«Мать-перемать!» — вырвалось у дюжинника.
«Это чтобы ты понимал всю важность события и для Троецарии, и даже для Совета Камня».
«Я не дам бросса в обиду», — неожиданно жёстко ответил Анфим, — «Пусть ценой этому будет даже моя брошь дюжинника».
Снова повисло молчание. Всё это время у меня не было никаких мыслей, потому что у Всеволода Тёмного был большой опыт в таких беседах. Я чувствовал, что советник сказал ещё не всё.
Феокрит произнёс:
«И всё же, Анфим… Позволю себе похвалить тебя.»
«За что же это?»
«Нам воистину повезло, что ты додумался одного из заговорщиков переслать морем из Солебрега. Мне стыдно, что я не предвидел опасности, в какой ты окажешься».
Анфим недовольно проворчал:
«А если я скажу, что это бросс посоветовал мне сделать так… Это будет использовано против него?»
«Это лишь подтвердит мои подозрения, Анфим.»
«Что-то слишком много подозрений на одного бросса!»
Тут я улыбнулся. А этот дюжинник нравился мне всё больше и больше, я не ожидал, что так скоро заполучу в этом мире такого надёжного союзника.
Послышался голос Феокрита:
«Вот и я о том же, Анфим, для одного бросса это слишком. Вчера в Моредар приплыла Агата Ясная, и она передала мне весточку…»
«Дочь Луны из Монастыря Холода?»
«Именно. О содержимом весточки я пока не буду говорить, тем более, сама Агата Ясная пропала. Кроме весточки, ничего».
А вот в этот момент я действительно напрягся, потому что моя нижняя чакра просто взвыла, предчувствую за словами советника опасность. Не для меня, а для Агаты.
Мои кулаки сжались до хруста, и я с трудом сдержал бросскую кровь — она была готова закипеть не от Тьмы, а от чистой праведной ярости.
«Ты недоговариваешь, брат», — сказал Анфим.
«Я подозреваю, что мы… кхм… я имею в виду, Совет Камня… как бы мы не проспали появление в этом мире какой-то новой силы. Или старой, давно забытой…»
«Ты про пришествие тёмного северного бога?» — всё же спросил Анфим.
«Не только… Мой опыт подсказывает мне, что Левон связан с исчезновением Агаты, но у меня нет доказательств. Слишком многое поставлено на карту, и если это так, то в его руках теперь действительно сильный козырь».
«А… А Виол не объявлялся?» — вдруг спросил Анфим, — «Он раскопал что-то про подделку писем?»
«Вот именно, что нет. А сейчас нам как никогда нужно вывести Левона на чистую воду… Кстати, ты ошибаешься, если ты думаешь, что я буду топить твоего бросса. И так есть, кому этим заняться».
«О чём ты?»
«Некоторые воины в дружине Яроша говорят, что всё затеял сам бросс».
«Но…»
«Да знаю я, знаю, Анфим, что это ложь! И этих предателей, как и ожидалось, под свою защиту забрал Левон. И я не удивлюсь, что вскорости их найдут мёртвыми… Но писцы уже записали их показания».
«Да что за грёбанный мир, мать-перемать! Все всё знают, но ничего не могут сделать!» — Анфим аж вскочил.
В этот момент скрипнула дверь, только в моей комнате, и моего носа коснулся запах жареного мяса. А следом бросский желудок заглушил своим урчанием все мысленные сигналы от Кутеня…
Мало того, цербер и сам почуял через мой мозг запах еды, и наша связь стала прерываться. Так, Кутень, смердящий твой свет, даже не сметь!
Мой хлёсткий приказ возымел действие, но в мой слух теперь ворвался слуга Зотик:
— Господин Малуш, вы спите?
Со вздохом я открыл глаза. Жадным взглядом оббежал стоящие на столе передо мной блюда — на одном парились варёные бобы с куском прожаренного мяса, на другом пирог с рыбой. Кажется, именно на него так отвлекался Кутень… Рядом поблёскивал вином деревянный бокал, и запах напитка просто сводил с ума.