Выбрать главу

Страшная картина… для глупца. Я чуть не засмеялся. Она действительно совсем не боевой маг.

— Тупица, неужели ты веришь, что это может меня напугать? — и я легонько толкнул её, от чего колдунья, отлетев, неуклюже упала, перекувыркнулась и села на задницу с возмущённым видом.

Рубаха слетела с плеча, почти обнажив на миг грудь, и бард замер по-волчьи, не желая пропустить момент. Креона успела перехватить, подтянула одежду вверх, а в этот момент отвлёкшемуся барду прилетело от меня кулаком в бок, и того унесло в заросли.

Закусив губу, я посмотрел на свою правую руку. Я ведь не хотел так сильно бить…

— А-а-а, струну тебе в кишки! — парень выскочил обратно, — Пой, громада, последнюю песнь!

Я сложил руки на груди, наблюдая за ним и краем глаза не без удовольствия разглядывая свои мощные бицепсы. Этого крикуна можно было не опасаться, к бардовской магии я относился лишь как к приятному аперитиву — ну, можно с ароматным вином, да в прекрасной женской компании…

Вспомнив о том, что теперь снова могу наслаждаться женской компанией, я сразу же одёрнул себя. Потом, Всеволод, доберись до города.

Бард, несмотря на свою вселенскую ярость, с места не двигался. Только махал руками, изображая, видимо, боевые стойки.

— Я спас вам жизни. Вы мои рабы по закону Тёмных Сводов… э-э-э… — я поскрёб затылок и неуверенно закончил, — А у вас, я так понимаю, нет таких законов?

Колдунья продолжала молча сверлить меня взглядом.

Зато бард гневно затряс головой и зарычал:

— Нет у нас, святоша драный, законов таких. Зато я, как увижу в городе вашу телегу с Древом, сообщу, кому надо…

Я вздохнул. Ну прямо малые дети эти глупцы. Потом я вытащил из-за пояса маленький клык, который заведомо вырвал из пасти упыря.

— Вы, двое… Я полоснул вас этим, и следующей ночью вы обратитесь в безмозглых упырей, — я улыбнулся, — Противоядие, естественно, могу сделать только я.

Говорил я ровно, спокойно. Колдунья слегка побледнела, переглянулась с бардом.

— Ты лжёшь, — прошипел тот, — Маюновы сказки это! Я — бард, и я прекрасно чувствую ложь.

— Ты уверен? — усмехнулся я.

Этот глупец не подозревал, что Тёмный Жрец всю жизнь учится лжи, это основа его пути. Если какой-то гусляр сможет раскусить Жреца, то грош цена такому тёмному последователю, даже Тьма выплюнет его.

Бард побледнел, пока пытался всмотреться в моё лицо.

— Ты это сейчас придумал, громада… — с дикой неуверенностью сказал он.

— Ну, ты можешь проверить, глупец, — я, улыбнувшись, сел обратно на землю. Нашёл тот пучок сухой травы, с которым занимался, — Вы, двое, можете идти.

Не поднимая головы, я услышал, как зашелестела трава под ногами упрямой Креоны. Та не заставила себя долго ждать, и быстро улизнула с полянки… Улизнула, чтобы с руганью влепиться в топкий берег.

— У-у-у, Моркатова стужь!

Она прочавкала ногами, и через некоторое время Креону было уже не слышно. Бард остался стоять, задумчиво разглядывая меня.

— Ты ведь солгал, — он склонил голову, потом плюхнулся рядом, вытянул руку, — Вот, смотри, это «маюнова струна».

На его левом плече была вытатуирована нитка, парой витков обтянувшая руку. Мне показалось, что она даже чуть подрагивала. Я моргнул — да нет, просто татуировка.

— Я, конечно, не в лучшей форме, — парень потряс головой, смахивая пыль и солому, и протёр ладонями лицо, оттирая грязь.

Оказалось, что у него волосы практически чёрные. И брови, и щетина… Чёрные глаза на смуглом южном лице. Рядом с ним мы с Креоной казались белыми, как снег.

— Меня Виол зовут, — продолжил он, — Ну, так вот, сейчас я хоть и не смогу песню спеть, но вот «маюнова струна» ложь чувствует. Не мог ты нас отравить.

Я промолчал, внимательно глядя на пучок травы. Эх, энергии совсем нету, даже не получается дымок пустить. Всё же тело воина оказалось почти невосприимчивым к магии.

— Да пусть меня Сияновы персики задушат, ну не мог ты… Ты ж листва! — надрывался бард, ожидая ответа.

Что он, что эта гордая северянка… Оба не знали азов тёмной магии, иначе не задавали бы глупых вопросов.

Во-первых, от царапины, да ещё и полученной днём, ничего не будет. У меня на лбу уже и ночная ссадина зажила, только волдырь остался.

Упырь — это ж примитивная нежить-однодневка. Магическая природа сама о себе заботится, и поэтому такие существа живут недолго. Вот если тёмный маг умудрится продержать такого упыря в темноте несколько дней, прикармливая жертвами, тогда да, тварь заметно прибавит в силе. Только убьёт самого мага первым же делом, потому что никакая «брошь хозяина» монстра не удержит.