И это грозное исчадие Тьмы? Гроза всех Тёмных Жрецов, имевших неосторожность нырнуть глубже, чем позволяет их сила?
Это тот цербер, которого Первый взмахом руки отправил уничтожить целый город? И вся гильдия магов в нём не смогла его остановить?
— Домой, — хмуро сказал я, поднимая топорище.
Щенок, почуяв моё настроение, сразу поник, а потом юркнул в рунную рукоять.
Девчонка, стискивая кулаки, так и смотрела на меня. Одета она была в обычную дорожную одежду — серые куртка и штаны. Чёрные волосы у неё были собраны и заколоты сверху в пучок.
На вид ей, как оказалось, было лет четырнадцать-пятнадцать. Только-только начала оформляться в девушку, но на лице ещё оставалась детская непосредственность.
Одна ладонь у этой непосредственности опустилась под одеяло, в руке явно что-то было. Я скосил взгляд на стол. Ложка, тарелка, кружка. Отрезанный кусок хлеба. У неё там нож?
Лучевийка что-то произнесла, так и продолжая сверлить меня взглядом. В этот момент заглянул бард, который только-только сгрузил нашу бессознательную ношу в коридоре.
— О, громада, это же и вправду она. Ваше высочество, он не понимает на лучевийском, — протараторил Виол, а потом, чертыхнувшись, перевёл это на язык девчонки.
Та скосила на него взгляд. Снова взглянула на меня. На дверь…
И метнулась с кровати, намереваясь проскочить сбоку в открытый проём. Она почти скрылась в тени, снова демонстрируя мне знакомую магию.
В опасной близости блеснуло лезвие, но принцесса применила тот же самый приём, и в этот раз я был готов. Моя ладонь перехватила руку девчонки, и нож перекочевал ко мне — наши силы были несоизмеримы.
А потом я мягко толкнул её обратно. Она снова села, подобрав ноги и со злостью буравя меня взглядом. Я покрутил в пальцах обычный кухонный ножик, а потом, подумав, бросил обратно хозяйке на кровать. Теперь она будет доверять.
Та сразу схватила его, но угрожать не стала, а просто спрятала за пазуху. Вот, уже лучше.
Мы молчали некоторое время.
— Громада, она тебе сказала…
Лучевийка перебила барда и вдруг спросила на чистом троецарском:
— Вас послал дядя?
Мы с бардом переглянулись.
— Скорее всего, она имеет в виду своих королевских родственников, — сказал мне бард.
— Да я уж понял, глупец, — буркнул я, потом добавил, — Не знаю я твоего дяди, но, к счастью, дитя, я пришёл тебе помочь.
— Или к сожалению, — прошептал Виол.
— Помочь? — девчонка с недоверием прищурилась.
В этот момент цербер выглянул из топорища, показав белые зубки, и тявкнул:
— Да-да-да!
— Скройся, — рыкнул я.
Лучевийка сразу же забыла про всё на свете, вытаращив глаза и улыбаясь.
— Так это твой Кутень?
— Кутень⁈ — произнесли мы с бардом одновременно.
Виол почесал затылок:
— Не пойму, что за слово такое… Это не на лучевийском.
— Что за Кутень ещё? — возмутился я, — Это цербер! Это исчадие Тьмы, которого боятся даже магистры!
— Вы о чём⁈ — Виол совсем растерялся.
Тут цербер выскочил из топорища, снова проигнорировав мой мысленный приказ, и юркнул в объятия смеющейся девчонки. Затявкал, как самая обычная собака, ластящаяся к ребёнку.
— Ну какое же это исчадие! Это Кутень, такой классный щеночек!
— Какой, расщелину мне в душу, Кутень⁈ Кто его так назвал?
— Я!
— Да что происходит-то? — бард растерянно крутил головой, вслушиваясь.
Он ничего не видел, но что-то слышал, и явно не мог ничего понять. А меня вдруг взяла странная обида. Или это ревность? Я уж и забыл такое острое чувство, Тёмный Жрец никогда не обижается. Если кто-то попробовал бы обидеть Десятого, он растворился бы во Тьме.
— Домой, — рявкнул я, — На место! Цербер!
— Так это и вправду цербер? Я думала, они страшнее… Я читала в одной книге. Какой ты у нас ужасный, Кутенюшка!
— Какой цербер? — бедный бард совсем растерялся.
— Кутень! — прорычал я, выставляя топорище, — Если ты, кусок Тьмы, сейчас же не влезешь сюда, я сожгу тебя в своей крови!
Щенок, недовольно тявкнув, всё же юркнул обратно. Это вызвало двойное негодование — то есть, он ещё и на кличку уже отзывается?
Медленно выдохнув, я кивнул в сторону двери:
— Ты… как там тебя… выходим.
— Это принцесса Дайю, — прошептал бард, — Её высочество…
Я только прорычал, как проснувшийся посреди зимы медведь.
Ну и, как ожидалось, королевская особа даже не сдвинулась с места. Эх, Всеволод, ну где твой знатный шарм? Ты же умел разговаривать с властителями… правда, только с позиции силы. Легко поладить, когда ты у трона поверженного врага, а за твоей спиной верная армия и руины.