Выбрать главу

Из-за злости мне совсем не хотелось сейчас искать подходов к подростку. И я, недолго думая, сунул рукоять барду в руки, а потом просто подошёл и поднял её высочество за шкирку.

— Громада, громада, — взволнованно запричитал Виол, — Ты это… ох, Маюн-шалун, да что ж такое-то⁈

Естественно, тут же свистнул ножик, едва не воткнувшись мне в предплечье. Но я был готов, перехватив лезвие, а потом сразу же отдал его хозяйке.

Та, недолго думая, снова попыталась воткнуть лезвие.

— Да ты, — я вдохнул, успокаивая уже не бросскую ярость, а свою собственную злость. Да, я что-то действительно переборщил… Отец-Небо, ты не говорил, что будет так сложно!

Я опустил девчонку обратно. Отдал ей нож.

Вообще, по моей задумке, после такого жеста должно возникнуть доверие. А она всё продолжает тыкать ножиком!

— Ваше высочество, — проворковал бард, — Мы бы хотели вызволить вас из темницы.

— Пусть дядя подавится своими желаниями! Я лучше здесь сдохну, чем вернусь к нему!

— Не знаю я никакого твоего дяди, — не выдержал я, — А ты, глупая девчонка, хоть представляешь, какая тебя смерть тут ждёт⁈ Ты же пойдёшь ингредиентом Чумному на Червонное Кольцо!!!

— Что за Червонное Кольцо? — сразу же ухватился за слово бард.

— Вы и вправду не от дяди?

Я чуть не застонал, вскинув голову к потолку. Да поглоти меня Бездна, искромсай, а потом изрыгни ко всем чертям!

Из топорища снова показалась мордочка, и девчонка жадными глазами уставилась на Кутеня… тьфу ты… на цербера. Тут меня кольнула идея и я, вдруг смягчившись, отнял топорище у барда и сунул ей в руки:

— Идёшь со мной, и дам подержать.

Впервые во взгляде королевской особы возникло ужасное сомнение. С одной стороны, работала логика, которой принцессу явно обучали. А с другой стороны… ну это же такой милый щеночек…

Ну как можно не доверять огромному злому громиле, который куда-то дел кучу стражников, если он предлагает такую милаху?

— То есть, вы точно не от дяди?

Я почуял, что сейчас воспламенюсь, отнял свою дубину и толкнул барда к выходу.

— Всё, идём дальше пальцы ломать!

Глава 20

— Так Вайкул — твой дядя? — спросил я, пока мы сидели у выхода из подземелья.

— С чего ты взял, горный воитель?

Это была, как оказалось, последняя дверь. Толстая, массивная, она практически не пропускала звуков, и только бард мог расслышать то, что за ней.

Кутень уже показал мне, что снаружи царила лунная ночь. Что тюрьма, в которой мы находились, располагалась в отдельно стоящем здании, перед которым находился небольшой плац.

Прямо перед дверью расположилось сразу пятеро охранников, подстелив себе под задницы плащи. Они пили, ели, играли в карты.

— Пьют, едят, — шептал Виол, прижимая ухо к доскам, — Играют в карты.

Я усмехнулся. Кутень уже показал мне всё вокруг здания тюрьмы, и даже вход в замок самого Вайкула. Но ближе к этому входу я почуял ловушки, которые могли быть небезопасны даже для теневого щенка, поэтому пришлось отозвать его.

— Если пьют, значит, пересменка нескоро… — прошептал бард.

— Если она вообще будет, — вставил я, потому что такая расхлябанность, которая царила у этих стражников, должна была иметь вескую причину.

— Ага. И эти тоже говорят про злого распорядителя, который ждал свежую рабыню, а теперь… кхм… ну, ясно, распорядитель дрыхнет где-то с бутылкой вина, — кивая чьим-то словам, шептал бард, — Он всю смену наказал на жалованье… кхм… Они ругаются, что лучше бы у кнеза работали, чем здесь.

— Скажешь, когда они пойдут ещё за вином, — сказал я.

— С чего ты… — хотел спросить бард, но осёкся, поймав мой взгляд, — Понял.

Доходяга-лиственник, которого мы протащили уже несколько этажей, только-только очнулся, но не разговаривал. Явно решил не мешать нам, только смотрел проницательными глазками, да внимательно слушал.

И, смердящий свет, мне было немного не по себе от его проницательного взгляда. По пути сюда мы хитростью завалили ещё нескольких стражников, используя, по сути, те же приёмы. Он не одобрял эти приёмы, но и не осуждал, видя, что вся стража остаётся в живых.

Наивный… Он наверняка думал, что это такое проявление моего лиственного обета. Вот и таращился, недоумевая, как проповедник может быть заодно и воином.