— Не знаю, Чаморро, — подвел я неутешительный итог. — Чем больше я думаю об этом деле, тем меньше понимаю. Но что-то вынуждает меня исключить несчастный случай. Уж больно, как бы поточнее выразиться… больно красноречива его поза.
— У меня тоже появились сомнения, — проговорила моя помощница в раздумье.
— Значит, работаем над другой версией?
— Хорошо, хотя меня коробит от мысли, что придется признать правоту этого фанфарона Марчены.
— Надо относиться к жизни проще.
Чаморро заглянула мне в глаза и спросила:
— А ты сохранишь ко мне уважение как к профессионалу?
Моя помощница обладала удивительным даром без предупреждения подкидывать собеседнику неразрешимые задачи: например, ответить на прямо поставленный вопрос, не кривя душой.
— Не вижу причины, почему я должен потерять к тебе уважение, — вывернулся я.
На обратном пути я уступил руль Чаморро. Пока она вела машину, я внимательно рассматривал пропуск Тринидада Солера. Мне предстояло взвалить на себя неприятную обязанность (ведь должен же кто-то выполнять грязную работу?) по реконструкции событий, приведших его в злосчастный гостиничный номер. Для разминки я попробовал понять, что кроется за лицом на блеклой фотографии. Но все мои усилия тонули в его застенчивом взгляде и доброй открытой улыбке, которую уже успела сковать свинцовая печать смерти.
В принципе двадцать четыре часа вполне достаточный срок для того, чтобы компетентный сыщик мог сдвинуть дело с мертвой точки. Однако на следующее утро после гибели Тринидада Солера мы с Чаморро все еще топтались на месте. По счастью, к расследованию подключились другие сотрудники, с лихвой восполнившие нашу нерасторопность.
Начнем с патологоанатома. Совершив над телом жестокий ритуал, в подробности которого лучше не вдаваться родственникам покойного, он констатировал остановку сердца. Само по себе данное обстоятельство ничего не значило: в конечном итоге любая смерть происходит именно по этой причине. Однако обнаруженный в крови жертвы адский коктейль из кокаина, бромозипама и множества других токсических веществ, щедро сдобренных алкоголем, вызывал массу дополнительных вопросов. Короче говоря, результаты аутопсии ничуть не приблизили нас к цели, напротив, делали путь к ее достижению куда более извилистым. К сожалению, тот факт, что покойный по самое горло был напичкан всякой дрянью, не прояснял главного: довел ли он себя до такого состояния по доброй воле или кто-то ему сильно помог. Если бы на теле имелись гематомы, второй вариант выглядел бы предпочтительней, с другой стороны, их отсутствие отнюдь не убеждало нас в обратном. Есть много способов принудить человека выпить отраву, для чего совершенно необязательно разукрашивать его тело синяками. Все зависит от воображения, и всегда найдется тот, у кого оно в избытке.
Криминалисты тоже внесли свою лепту. В комнате нашли отпечатки пальцев трех человек. Одним из них оказалась горничная, но у нее определенно отсутствовал мотив, кроме вполне невинного желания стереть пыль с комода. К тому же женщина до сих пор не отошла от потрясения, и мы приняли разумное, я бы сказал, в высшей степени похвальное решение исключить ее из числа подозреваемых. Вторые отпечатки, разумеется, принадлежали Тринидаду Солеру, а что касается третьих, то мы не смогли их идентифицировать ни в одной базе данных, к которым у нас имелся доступ. Те же пальчики фигурировали на каучуковом фаллосе.
Марчена с группой местных жандармов занялся розыском семьи погибшего, но сразу столкнулся с трудностями: Тринидад Солер уже не жил в Гвадалахаре по указанному в удостоверении адресу. Соседи по старой квартире рассказали, что он построил себе дом за городом, неподалеку от атомной станции, и пять месяцев назад переехал туда вместе с семьей. Марчена тут же помчался в поселок и столкнулся с женой Тринидада чуть ли не в дверях, когда она, по ее утверждению, как раз собиралась заявить о пропаже мужа. Марчена позвонил мне вечером и подробнейшим образом описал свой визит к вдове. Ее изумление и последующая скорбь показались ему неподдельными. Сначала он подумывал о том, как бы поделикатнее посвятить женщину в обстоятельства смерти мужа, но, рассудив, решил взвалить эту ответственную миссию на меня: дескать, и опыта мне не занимать, и психолог я неплохой. Я не преминул поблагодарить его за оказанную честь и поздравил с удачной идеей — теперь несчастная вдова узнает все из газет.