— Так, хватит. Прекратите.
Рон обнял Гермиону за плечи и что-то прошептал ей. Она шмыгнула носом обиженно и, подхватив книгу, вышла из аудитории. Гарри поднял взгляд на друга.
— Прости, — искренне сказал он, — я извинюсь перед ней позже. Мне не стоило говорить столь резкие слова твоей жене.
Рыжий кивнул, принимая извинения.
— Она вчера вернулась из Косого переулка, словно помешанная. Весь вечер говорила о Снейпе. Ты не думай, Гарри, Гермиона не хочет тебя обидеть. Просто Рози почти не спит по ночам, зато днём словно выпадает из реальности. Мы прямо не знаем, что уже делать. Оба на взводе, на нервах. Водили её на прием к колдомедикам в Мунго, а толку — ноль. Гермиона даже Снейпа спрашивала вчера, не знает ли он какого-нибудь хорошего специалиста.
Гарри нахмурился. Он довольно давно не был в доме Уизли, и не замечал за Рози какого-то странного поведения.
— Кстати, ты придешь на вечеринку по поводу пятилетия Победы над Волан-де-Мортом? - сменил тему Рон, - тебе уже пришло приглашение? Интересно, они решили разослать нам их почти за пять месяцев, чтобы никто не смог отвертеться?
Гарри кивнул.
Утром министерская сипуха принесла ему массивный толстый конверт, в котором находилось приглашение.
— Мы — почетные гости, — ухмыльнулся Рон, — нужно готовить речь и все такое.
Гарри покачал головой.
— Мне Малфой напишет. Он в последнее время только тем и занимается, что толкает речи…
***
Министерский зал для приемов и значимых событий мирового масштаба был огромным, пафосным и до абсурда вычурным.
Под потолком зависла странная иллюзия ненастных небес. Должно быть, дизайнеры, которые разрабатывали внешнее оформление зала для сегодняшнего мероприятия, были слегка не в себе. Кому захочется весь вечер ходить под дождливым небом, пусть с него и не капает? По периметру зала выстроились круглые столики, накрытые несколькими слоями скатертей, сервированные на пять персон каждый. Под ногами пол блестел начищенным мрамором, так что Гарри опасался поскользнуться.
Он вошел в зал вместе с Малфоем, когда там уже полно было народу, и все взгляды тут же обратились к нему. Живо возвратилось то полузабытое чувство, когда хочется удрать куда угодно, только не стоять и не улыбаться фальшиво на колдокамеры.
Малфой в роскошной строгой черной мантии с серебристой окантовкой по краю, отошел слегка в сторону, чтобы не попадать в кадр, но вскоре заметили и его.
Новость о том, что наследник рода Малфоев вернулся в магический мир после четырех лет отсутствия, наделала шуму. Его в тот вечер фотографировали не меньше Поттера, а потом какая-то журналистка осмелилась спросить, почему они пришли вместе.
— Вы пришли, сопровождая мистера Поттера сегодня. А что же случилось с профессором Снейпом? Ведь до недавнего времени мистер Поттер состоял с ним в близких отношениях? — прощебетала со страшной скоростью напористая барышня, до жути напоминавшая Риту Скитер, — теперь вы владеете душой мистера Поттера, мистер Малфой?
— Я владею не душой, я владею его членом, милая, — улыбаясь, проговорил Драко.
Гарри рядом с ним поперхнулся воздухом, а журналистка пошла красными пятнами не то от смущения, не то от гнева.
Малфой насладился произведенным эффектом, а потом, понизив голос, сказал:
— Когда вы задаете такие компрометирующие вопросы, будьте готовы получить на них ответы, дорогая. А если вы хотели узнать что-то о профессоре Снейпе, спросите его самого. Он только что вошел в зал.
Когда Драко подхватил его под руку и повел к столикам, Гарри услышал, как сопровождавший ведьму журналист спросил:
— Это что, так и оставить в интервью?
— Ты что, болван! Нас обоих уволят, если эта бесстыдная фраза просочится в газеты! — прошипела та в ответ.
Поттер улыбнулся.
— Ловко ты её.
— С такими только так и надо, — пожал плечами Драко, — не удивлюсь, если она из «Придиры» или из какого-нибудь «Ведьминого досуга». Таким журналистам не нужна информация, им нужно тебя смутить, поставить в неловкое положение, а потом наслаждаться тем, как ты будешь выкручиваться.
Они сели за столик для почетных гостей. Вскоре к ним присоединились Рон, Гермиона и Рози, одетая в пышное все обсыпанное блестками платье светло-розового цвета.
Рон обменялся с Малфоем прохладным рукопожатием и парой дежурных фраз. Гермиона степенно кивнула. Она все еще дулась на Гарри. А Рози, увидев Драко, открыла рот и похлопала ресницами. Девочка была просто очарована им и рассматривала его полные десять минут. Драко улыбнулся и подмигнул Рози, после чего, она мгновенно покраснела и потупила взор.
— У вас очаровательная дочка, — миролюбиво улыбнулся Драко, вгоняя Рози в краску еще сильнее.
— Да, спасибо, — нейтрально ответила Гермиона.
В зале было много знакомых лиц.
Рядом с ними сидели Невилл, Симус, Полумна, сестры Патил. С друзьями Поттер перекинулся парой теплых фраз еще в коридоре перед тем, как войти в зал. Невилл возмужал и стал увереннее в себе, его жена Полумна ждала первенца, хотя это было почти незаметно. Она что-то рассматривала на потолке в иллюзорных облаках, и лицо её было такое, будто ничего прекраснее она в своей жизни не видела. Гарри подумал, что хоть кого-то это хмурое депрессивное магическое небо радует. Симус занимался разведением драконов, и работал вместе с Чарли Уизли. Он был загорелым, худым, и из этой пятерки в нем одном осталось что-то от того мальчика-первокурсника, любящего взрывы. Во всех остальных Гарри не узнавал своих однокурсников.
Дальше за столом сидела семья Уизли, потом какие-то министерские чиновники во главе с Кингсли, за ними — снова бывшие студенты Хогвартса с семьями и родителями, среди которых Гарри узнал отца покойного Седрика Диггори.
Преподаватели Хогвартса сидели через один стол от почетного. Гарри рассмотрел Минерву МакГонагалл, Слизнорта, Флитвика, сильно постаревшую мадам Стеббль. А потом его взгляд уперся в знакомый мрачный силуэт.
Поттер быстро отвел глаза от Снейпа, который по такому случаю не пожелал сменить свою простую чёрную мантию на более нарядную. Лишь только галстук-бабочка на рубашке указывала на то, что профессор пришел не в свою лабораторию зелья варить, а на прием.
Со дна души Гарри поднялось слабое волнение. Ему ужасно хотелось обернуться снова, рассмотреть лицо, которое он не видел почти целый год. Зачем — он не понимал. Его внезапно посетило сильное желание показать Снейпу, насколько он стал для него безразличен, и насколько он счастлив без него. Это было иррациональное, эгоистичное желание, и он ему, конечно, не поддался. Не повернул головы ни разу за вечер.
Слегка приглушили свет, на импровизированной небольшой сцене появилась кафедра из чистого стекла, изысканная и оригинальная, и на возвышение поднялся Кингсли.
Речь министра магии касалась благодарностей всем собравшимся. Он называл всех и каждого в этом зале героями и вспоминал прошедшие темные, мрачные времена. А потом он пригласил на сцену главного виновника торжества — Гарри Поттера, который предпочел бы отсидеться за своим столиком в благодатном полумраке.
Гарри говорил недолго. Он вспоминал подвиги погибших и подвиги живых, перечислил людей, которым особенно был благодарен, и без которых победа не случилась бы. Фамилию Снейпа он произнес так же ровно, как и все остальные. В конце речи Поттер поднял свой бокал и предложил выпить за этот памятный день стоя.
Заскрипели отодвигаемые стулья, зашуршали мантии джентльменов и платья дам и отгремел первый тост, повторенный сотней голосов.
Вскоре атмосфера в зале изменилась. Немного подвыпившие участники и герои войны расслабились, и на танцпол вышли первые пары.
Гарри проводил время довольно приятно. Гермиона о чем-то горячо спорила с Малфоем. Они зацепились языками уже давно и теперь никак не могли прийти к соглашению.
Рон танцевал со смеявшейся Рози, то и дело подхватывая её на руки, и кружа. Девочка восторжено и очень заразительно хихикала. Гарри неожиданно пригласила потанцевать Парвати Патил, которая, подмигнув, напомнила, что он должен ей танец за Святочный бал на четвёртом курсе. Он с радостью согласился. Потом он танцевал с Полумной и внимательно слушал о все тех же морщеногих кизляках — некоторые вещи в жизни не меняются!