не вдавайся в подробности. Во-вторых, живи спокойно. Горе матери понять можно, но доказать факт растления на основании этих фотоснимков, вряд ли удастся. В крайнем случае, стой на своем, как на первом допросе. И в-третьих, - Николай достал из кармана блокнот и ручку, - Скажи мне данные Глеба. Хотя бы фамилию, имя, отчество, год рождения и дату смерти. - Введенский Глеб, отчества не знаю, на четыре года, как сказал следак, моложе меня... - А сам-то ты с какого года? - С семьдесят третьего. А дата смерти...- Славка задумался, и прикинув ход событий, припомнил, - Двадцать восьмое июля. - Не обещаю, но постараюсь найти могилку твоего друга, - сказал Николай, записывая, - И самое главное, пойми одну вещь. Ты - человек. Такой, какой ты есть, но при этом человек. И все, что есть твое, это твое. И с этим надо жить. Как - это вопрос отдельный. Но - жить! И не смотреть на себя чужими глазами. Думаю, все происшедшее послужит тебе уроком. Как кто-то сказал, для того, чтобы начать жить, нужно сначала умереть. Считай, что ты умер. Теперь надо возвращаться к жизни. Николай приобнял его за плечи, слегка встряхнув. - Расстаемся - полувопросительно - полуутвердительно проговорил он, слегка улыбнувшись. И Славка почувствовал, как впервые за все время, прошедшее с той ночи на берегу, уголки его губ тоже непроизвольно слегка приподнялись. - Не знаю, - пожал он плечами. Он и правда не знал, хочется ему еще раз увидеть этого человека, или пусть все рассказанное в этом непредсказуемом порыве умрет навсегда? - Мы еще встретимся, - заверил его Николай, - Как узнаю про могилу, я тебе позвоню. И ты звони. Они обменялись телефонами. - Ну, до связи, - протянул он руку Славке, и пожимая протянутую в ответ, добавил напоследок, - И постарайся быть помягче с мамой, как бы тебе это не было трудно. Николай пошел в больницу, а Славка направился к метро. Он шел, и не было почему-то того уныния и безысходности, как тогда, когда уходил из другой больницы пять дней назад. Славка шел, сторонясь прохожих, потому что по лицу его безудержно текли слезы. Он сам не понимал почему, но они текли, и Славке не хотелось, чтобы они переставали течь.... Николай позвонил через три дня. Все это время Славка практически не выходил из дома, чем порадовал мать. К счастью, и во время звонка она была на работе. - Как жизнь, Слав? - спросил Николай. - Помаленьку, а у вас? - Да тоже все в норме, спасибо. Нашел я могилку. Сегодня можешь поехать? - Конечно, - ответил Славка. - Жду тебя в семь вечера. Метро Озерки, на выходе у эскалатора. Сможешь? - Да. - Тогда, до вечера. Славке вспомнилось, как он коротал часы до встречи с Глебом, и вот опять он подгоняет время. Только теперь, чтобы попасть на его могилу. Николай ждал Славку на условленном месте. Они вышли из метро и направились к Выборгскому шоссе. Николай вскинул руку. - Парголово, - сказал он остановившемуся бомбиле. - Какое место в Парголово? - поинтересовался тот. - Кладбище. Они еще о чем-то потолковали коротко, наверное, о цене, потом сели, и машина рванула с места. На кладбище в этот вечерний час было пустынно. - Спросить не у кого, - сказал Николай, - Попробуем разобраться сами. Они прошли немного по центральной аллее. Николай все время смотрел по сторонам. Славка шагал молча, стараясь не мешать ему ненужными советами. Дойдя до очередной поперечной аллеи, Николай очертил пальцем в воздухе квадрат и сказал: - Пойдем по периметру - ты отсюда, я оттуда. Будем обходить все ряды, пока не встретимся в середине. Участок этот. Ищи свежее захоронение, они заметны. Николай пошел дальше по аллее, а Славка отправился вглубь участка, прочесывая ряд за рядом. Свежие захоронения не попадались. Он прошел уже почти половину, как вдруг, неожиданно обернувшись, встретился глазами с Глебом. Он смотрел на него своей озорной лучезарной улыбкой, как всегда, когда они встречались. Но... это была только лишь фотография в черной рамке, врытая в свежий могильный холм. - Глеб... - прошептал Славка, разом почувствовав головокружение, и что у него слабеют ноги. - Глеб! - вырвалось у него, как тогда, на станции, во весь голос. В сознании возникла вся картина происшедшего, и упав на могилу, он затрясся в рыданиях... Когда Славка поднял глаза, рядом стоял Николай, скорбно склонив голову. Заметив, что Славка перестал плакать, он сильными руками бережно поднял его с земли. - Я... - всхлипывая, говорил Славка, - Я виноват... Я нарочно повел его в кафе, чтобы мы опоздали на электричку... Если бы мы уехали вечером, он бы был жив. - Не казни себя, - тихо, но твердо сказал Николай, - Это могло случиться в любой момент и в любом месте. - Нет... Это я... я... я... - не мог успокоиться Славка. - Запомни место, а сейчас пойдем. Николай приобнял его, слегка поддерживая, и они направились к выходу. В город вернулись на автобусе. Всю дорогу Славка молча глядел в окно. Молчал и Николай. - Вам в какую сторону? - спросил Славка, когда они доехали до метро. - На Веселый, - ответил Николай, - А тебе? - К Техноложке. - Значит, до Невского по пути, идем. - Спасибо вам, - искренне поблагодарил Славка, - Сколько я вам должен за такси? - Перестань, - поморщился Николай, - Я и думать забыл. - Нет, так нельзя, - запротестовал он, - Вы для меня столько сделали... - Все, - решительно перебил тот, - Идем, уже поздно. Они зашагали к метро. - Когда тебе на работу? - спросил Николай на эскалаторе. - Через три дня уже. Отдохнул, - вздохнул Славка. - Да, веселый получился у тебя отпуск... Как чувствуешь себя? Работать сможешь? - Голова маленько кружится иногда ни с того, ни с сего, - признался Славка. Они вошли в подошедший поезд и встали у противоположной двери лицом друг к другу, хотя было полно свободных мест. - Это после сотрясения естественно, - продолжил разговор Николай, - Полежать бы тебе еще недельку хотя бы. - Да справлюсь. Куда я денусь? - Не скажи. Я представляю работу водителя. За руль сядешь - совсем другие нагрузки на организм. Ты хоть оставшиеся три дня полежи спокойно, не ходи никуда. - Куда мне теперь ходить? - Да ладно, - Николай слегка хлопнул его тыльной стороной ладони по животу, ободряюще улыбнувшись, - Крест на себе уже поставил? Жить надо, Славка! Жить и не сдаваться. Хочешь, вместе куда-нибудь сходим? Славка поднял на него недоуменный взгляд: - Охота вам со мной возиться? У вас же, небось, семья, свои дети есть. Николай покачал головой: - Нет, Слав, у меня семьи. Так сложилось. Свое, оно, кончено, ближе, но в твоем случае, как видишь, пошло на пользу. Теперь знаешь, где могила друга. - Да, это без вас я вряд ли бы узнал. - Узнать можно. Просто у тебя сейчас почва, что называется, из-под ног ушла. Обрушилось такое разом - любой сломается. Особенно, когда не понимает никто. Славка поднял на него внимательный взгляд: - А почему вы поняли? Поверили? - Скорее почувствовал. - Вы напоминаете мне Глеба, - проговорил Славка, - Он тоже вот так все чувствовал. - Ты любил Глеба? - серьезно глядя ему в глаза, спросил Николай. - Да. Теперь понимаю, что да. Хотя и тогда казалось. - Почему, казалось? - Глеб говорил, время должно показать. Теперь я понимаю, что он был прав. - Еще что говорил тебе Глеб? - Говорил, что такие слова надо говорить один раз в жизни. - Это называется культурой чувств. Мало кому она сейчас свойственна, - задумчиво произнес Николай. Незаметно доехали до Невского. - Мне выходить, - сказал Николай. Славка взглянул на него и вдруг ощутил горячее желание не расставаться с этим человеком. Именно сейчас, когда возникла между ними эта откровенность, протянулась незримая внутренняя нить. Ему показалось, что никто и никогда его так не понимал за всю прожитую жизнь. Славка поднял голову, и на какой-то миг они замерли, глядя в глаза друг другу. Поезд остановился, они вместе вышли на платформу. - Проводить решил? Тебе же дальше... - с грустной нежностью проговорил Николай. Славка стоял, глядя в пол, и не знал, что сказать. Николай, казалось, тоже был растерян. - Поедешь со мной? - наконец, тихо спросил он. Славка, не поднимая взгляда, нерешительно пожал плечами. Некоторое время они молчали. Наконец, Николай приобнял его за плечи и слегка встряхнул, как тогда, в сквере у больницы: - Матери позвони, что задерживаешься. . - Она не узнает. Она сегодня в ночную, - ответил Славка. Они доехали на метро до улицы Дыбенко, и пройдя немного, вошли в белую шестнадцатиэтажную кирпичную башню. Квартира Николая выглядела очень чистой. Не было ни одной брошенной, как попало, вещи. Одну из стен в комнате полностью занимали книжные полки. Вся обстановка состояла из мягкой тройки, журнального столика, компьютера и платяного шкафа. В углу висела икона, а все пространство пола покрывал ковер. Мебели было мало, и поэтому небольшая квартира выглядела просторной. Такой же просторной казалась и кухня, особенно за счет большого окна, полуэркером выходившего на лоджию. - Разувайся, проходи, посмотрим, чем богаты, - сказал Николай. Он прошел в кухню и начал рыться в холодильнике. Войдя, Славка с порога ощутил нечто такое, что, несмотря на простоту обстановки, называется уютом. - Извини, гостей не ждал. На ужин могу предложить только пель