окрашивается под ним в бурое в свете фонаря, растекающееся пятно... Он в ужасе поднял голову, оглядел пустынную улицу и опрометью бросился в противоположную сторону... Закрыв за Николаем дверь, Елена спустилась в подклеть храма, где помещалась трапезная, прихватив пакет с пряниками. Чайник уже вскипел. Она, не спеша, попила чаю, помолилась, вымыла чашку и поднялась в храм. Все было тихо. Мерцали в свете дежурной лампочки лики святых на иконах, да кружились белыми звездочками за окнами падающие снежинки. На всякий случай, Елена обошла храм, заглядывая в самые темные уголки, и уже собралась отправиться в свою каморку в боковом приделе, чтобы прилечь, как вдруг ей почудился шорох у входных дверей. Перекрестившись, она подошла к ним, и стукнув в дверь, громко спросила: - Есть там кто? Шум из-за двери послышался более явственно, до ее слуха донесся слабый стон. - Господи, спаси и сохрани... - прошептала Елена, и перекрестившись, приоткрыла дверь. На ступенях храма что-то чернело. Приглядевшись, Елена разглядела лежащего человека. Человек медленно поднял голову, и она узнала Николая. Лицо его было белее снега, а пристальный, даже какой-то пронзительный взгляд был устремлен в открывшуюся щель на алтарь. - Коля...- холодея внутри, прошептала Елена. - П.. прости... - прошептал мертвеющими губами Николай, не отводя взгляда от алтаря, и уронил голову на ступени. Посмотрев наружу, Елена увидела тянущийся за ним по свежевыпавшему снегу от самой остановки кровавый след... - Коля!!! - истошно закричала она, бросаясь к свечному ящику и хватая телефонную трубку. 13. Весть о произошедшей трагедии облетела округу, и утром, несмотря на будничный день, к храму стали стягиваться прихожане, да и просто любопытствующие. Последних было большинство. Они подходили к кучкам судачивших прихожан, прислушивались к разговорам, и некоторые уже сами начинали передавать другим подробности происшедшего. Милиция опросила служителей храма, попыталась найти свидетелей из ближайших домов и еще ночью обработала два свежих следа, тянувшихся от места происшествия. Один обрывался за сквером, примыкавшим к соседнему от остановки дому, где очевидно, оставивший его сел в машину, другой привел к трамвайной остановке на соседней улице. Явился настоятель. - Отслужи панихиду, - бросил он, войдя в алтарь, отцу Петру и поманил за собой подавленного известием отца Валентина. - Вот что, - сказал настоятель, когда они отошли в южный придел, - Усопший был человеком открытым, не весть у кого могут быть ключи от его квартиры. Завещана она все равно нам, близких у него не было, оспаривать вряд ли кто будет. Поезжай сейчас туда и посмотри, что есть ценного, пока там не прошелся кто-то предприимчивый. Книги посмотри, он говорил, что у него собрана библиотека, пригодится для воскресной школы. Я после литургии пришлю алтарников на машине. Я звонил туда, там сейчас этот, как его... Ну, парень, что возле него крутился все последнее время. Отбери у него ключи. - Может, не стоит пока ничего трогать, - попробовал возразить отец Валентин, - До сорока дней хотя бы. - Не гоже святому иерею выступать поборником народных суеверий, - строго сказал настоятель, - Все. Поезжай. Отец Валентин молча вышел. На квартире сидел заплаканный Славка. Когда отец Валентин вошел, он сложил руки для благословения, а потом, не выдержав, уткнулся ему в грудь и зарыдал в голос. Отец Валентин не утешал его. Он только обнял за плечи и стоял, чувствуя, как у самого по щекам безудержно текут слезы. - Батюшка, я пойду... - заговорил, наконец, Славка, - Тяжело мне здесь. Я не могу поверить, что этот человек сюда больше никогда не придет. Я ждал его... Рыбу пожарил... Звоню, никто не отвечает, а потом трубку взяла милиция... - Да, конечно, иди с Богом, - ответил отец Валентин, - Только... Ты, как я знаю, был близким человеком Коле. Я хочу, чтобы личные и ценные вещи остались у тебя. - Да что у него было ценного... Славка подошел к письменному столу и выдвинул ящик: - Здесь все. Вон письма какие-то, бумаги, документы. Денег немного. - Как ты думаешь, кто? - спросил отец Валентин. - Ума не приложу, батюшка. Он никому не делал зла, помогал всем только. - Помогать, не делая зла, трудно, - задумчиво проговорил священник, - тем же злоумышленникам хотя бы... Он с тобой не делился? Может, ему угрожал кто? Преследовал? - Он был очень скрытным в этом отношении, батюшка, - ответил Славка, - Он был открытым, искренним, но... Всегда говорил, что у него все хорошо. И любил повторять, что грузить другого человека своими трудностями - признак дурного тона. Отец Валентин взял пакет, переложил все содержимое ящика в него, включая деньги, и протянул Славке. - Это твое. И посмотри, нет ли в чего бумагах, проливающего свет на его смерть. - Я понял, - ответил Славка. Он взял пакет, благословился, и протянув отцу Валентину ключи от квартиры, вышел. Оставшись один, священник оглядел жилище погибшего друга. Николай действительно был ему другом, одним из немногих, о ком он мог, не кривя душой, так сказать. И именно сейчас отец Валентин со всей остротой почувствовал это. И еще почувствовал, как облик жилища соответствует хозяину. В квартире не было ничего лишнего, но каждая вещь была действительно нужна хозяину при жизни. Самое ценное, что могло пригодиться в храме, были, пожалуй, книги. Библиотека занимала всю стену в комнате, завешанную от пола до потолка полками. Было много детской литературы, альбомов, которые Николай привозил из паломнических поездок, хороший подбор художественной литературы, где преобладала классика - Достоевский, Гоголь, Толстой, Диккенс. Пробежав взглядом по святоотеческой, отец Валентин засомневался, что Александр Мень, Александр Шмеман и Антоний Сурожский будут угодны настоятелю, и решил оставить их на месте, пожалев, что не предложил взять Славке. Зазвонил телефон. Отец Валентин снял трубку. Это беспокоился настоятель. - Ну, что там? Посмотрел? - Да, - коротко ответил священник, - Ничего ценного, кроме книг. - Служба закончилась, сейчас панихиду отслужим, и они приедут. Отбери подходящие и сложи в одно место. Еще чего? Посуда приличная? Ковры есть? - Да, - поморщившись, нехотя выговорил отец Валентин, - ковер в спальне и минимум обеденной посуды... - Тоже собери, пригодится. Компьютер? - Есть. - Пусть заберут. Пойдет для помощника старосты. Ключи отобрал у этого парня? - Он мне их сам отдал, - ответил священник. - Жди. Передашь все старосте. Отец Валентин подержал в задумчивости некоторое время трубку, из которой доносились короткие гудки, глубоко вздохнув, перекрестился на иконы, и включил компьютер. На высветившемся мониторе возник силуэт знакомого храма. Отец Валентин кликнул по папке «Альбомы» и встретился глазами с улыбающимся Николаем. Он смотрел на него, как живой, со своей жизнеутверждающей улыбкой. «Ну, вот и я...» - как бы услышал священник привычную фразу Николая. Он перелистывал старые, еще черно-белые фотографии, где Николай был ребенком, юношей, взрослым, и понял, что объединяло все эти снимки. Улыбка, которую погибший сумел пронести с детства, и которая почти не утратила своей искренности за все прожитые годы. Закрыв альбом, священник хотел выключить компьютер, но в задумчивости случайно кликнул еще по одной папке. Появившееся изображение обнаженного юноши заставило его вздрогнуть. Он даже зажмурился, не поверив своим глазам. Отец Валентин стал кликать еще и еще, просмотрев весь альбом. Потом перешел в почту. Чем больше он читал, тем лицо его становилось бледнее, а лоб покрывался испариной... Приехавшие после панихиды староста с двумя алтарниками, застали аккуратно уложенные на столе стопки книг, составленную посуду, свернутый ковер у стены и стоящего, упершись взглядом в пол, отца Валентина. Он, молча, взглядом указал им на стол и стоящий в углу выключенный компьютер, выложил на угол стола ключи, и не проронив ни слова, вышел. Утром следующего дня в храм нагрянула милиция. Возмущенный молодой следователь бесцеремонно разбудил почивавшего в своих покоях настоятеля: - По какому праву вы стали вывозить из квартиры погибшего вещи? - Я ничего не вывозил, - оправдывался тот, - Я забрал только книги для воскресной школы и кухонную посуду. Квартира и все имущество погибшим было завещано церкви, у меня есть нотариально оформленное завещание, и я посчитал своим долгом... - Во-первых - церкви, а не лично вам. Во-вторых, ваш долг был вообще не входить туда до окончания следствия, а не пользоваться тем, что квартира не была своевременно опечатана. Вам не известно как решается вопрос о наследовании имущества? Предъявите немедленно все, что вы оттуда вывезли! - Да, пожалуйста, пожалуйста... - ошеломленный таким натиском, пробормотал настоятель, - Все сложено в воскресной школе, ключ только у меня, никто ни к чему не прикасался. - Вы ответите за свое самоуправство, - пообещал следователь, - Если это не большее. - Что вы имеете в виду? - багровея, спросил настоятель. - Разберемся. Вещи были подвергнуты осмотру. Включить компьютер не представилось возможным, поскольку в системном блоке отсутствовал жесткий диск. Вызванные для допроса староста и алтарники клятвенно заверяли, что они только упакова