Уплетая румяный, пышущий жаром пирог, Вика вдруг подумала: почему она подозревает лишь жителей своей деревни. Вблизи, в нескольких километрах хода, находилось еще две деревни. Их обитатели давно перероднились, переплелись так, что составляли уже одно целое. Танюха, дочь Ерофеихи, например, перебралась в Васюковку, правда, они теперь уже на Севере. А сноха Грачихи - из Балашовки. Парни из бедных многодетных семей охотно шли в «примаки» в соседние села. Люди помогали родственникам, что-то меняли, покупали, продавали. Появление в Кузьминках кого-то из соседней деревни не вызвало бы интереса. Что ж круг подозреваемых расширяется... А если еще добавить сельчан, переехавших в город, но время от времени навещающих родню... И потом, с чего она решила, что маньяк орудует только в их деревне. В соседних тоже время от времени случаются несчастные случаи, внезапные смерти и самоубийства вполне здоровых и не старых людей. Неужто это тоже работа маньяка? А если он действует по всему району, а то и за пределами области?! Вика вздохнула.
Нюрка вытащила из кладовки сверток, завернутый в ломкую, пожелтевшую газету. Развернула. Тускло блеснул металл. Осторожно потрогала. Стаканчик металлический, желтенький, наподобие как в поезде подстаканник, с рисунком лани на боку, продолговатый металлический кошелечек с красивым узором и застежками-шариками, чешуйчатый браслет-змея с красными глазками, красивая коробочка с крышкой, тоже металлическая, узорчатая. Нюрка воровато огляделась по сторонам. Поблизости никого не было. Завернула вещички в тряпку, и сунула на прежнее место.
Нюрка вернулась в комнату, закрыла глаза. Она до сих пор ничего не забыла. Глядя на нее, никто бы не поверил, какие страсти бушевали в ее душе двадцать один год назад. Она, пятнадцатилетняя девчонка, тогда земли не чуяла под ногами. Первые трепетные поцелуи за клубом... Это было какое-то наваждение... Она стала женщиной на жутко скрипящей койке в пыльном заброшенном доме, и все равно была безмерно счастлива. Коля до сих пор ни о чем не догадывается: он в то время тискал в укромных уголках толстозадую, не по годам грудастую Танюху, дочь Козлихи... Той, что не дождалась его из армии.
Какая ранняя, удивительно теплая была та весна, насквозь пронизанная дурманящими ароматами черемухи и сирени! Какое безумное было лето, жаркое, как ее любовь! Какие грозы гремели! А по вечерам крупные звезды высыпали на удивительно низкое темно-фиолетовое небо: кажется, протяни руку и ухватишь! Когда очередная звезда падала, они загадывали желания. Нюрка каждый раз желала одного и того же: чтобы они всегда были вместе. Это было словно мучительно-яркий и долгий-долгий сон... Потом уже никогда ничего подобного не было. Нюрка повзрослела, поумнела, и все стало обычно, заурядно и скучно...
Эти старинные вещицы Нюрке подарил тот, кого она тогда так безоглядно любила. Единственная память о былом... Он уезжал, но обещал вернуться... Она верила и ждала целых три года, до тех пор, пока Колька не вернулся из армии.
Правда часть вещей пришлось продать шустрой Вике, ладно, что уж там... Все уже давно прошло, быльем поросло. Словно и не с ней все это было... Нюрка глубоко вздохнула. Даже сейчас, столько лет спустя воспоминания взволновали ее, стало жарко... Почему то время врезалось в ее память так, словно все это было вчера?! Женщина усмехнулась. Чего уж там... Вспомнила бабка, как деткой была. Забудь... Вон уже Женьке семнадцать... Не в мать пошла, спокойная, рассудительная, расчетливая... Ну и хорошо, меньше страдать будет... И про вещи эти уже никто не вспомнит, ведь столько лет прошло: одни старухи поумирали, другие все забыли, та молодежь уже состарилась, а нынешняя и не слышала о чудной Аглае и ее безделушках
Вика стояла у окна редакции и размышляла. Она уже знала от матери и от Ваньки, что еще двое пьющих мужиков в деревне погибли от «паленки»... Приезжала полиция, ясно, опять смерть некриминальная будет, кому она нужна, серия?! Их же начальство в бараний рог сотрет. Ну, напились алкаши суррогата, и что с того? Не зарезали же их, как Клещиху... А еще Вике почему-то все больше казалось, что и девяностолетняя Аглая тоже не умерла своей смертью.
Ванька, когда мать ушла в магазин, решил обыскать кладовку. И нашел! Таких вещей в их доме быть не могло, они же не буржуи! Но красивые безделушки, завернутые в старую газету и тряпье были, и от этого никуда не денешься... Тетя Вика права! Но неужели кто-то из его родителей - маньяк?! Нет, этого не может быть... Пусть уж лучше воры. А может, эти вещи им нарочно подкинул убийца, чтобы отвести от себя подозрение? Мальчик завернул вещи обратно в тряпку и прибрал на место. Тете Вике он решил ничего не говорить. Пока сам не найдет настоящего маньяка...
Вика стояла перед зеркалом и рассматривала новую норковую шубку - подарок Александры. Размер, цвет, фасон - все подходило идеально. Сама она выбрала бы именно эту шубку. Черненькая, легенькая и в то же время довольно теплая, самое то. Александра всегда дарила ей вещи так, что не придерешься. Ясно, не хочет, чтобы бывшая сноха и мать единственного внука ходила, как голодранка... Бобик, войдя в комнату радостно заверещал: «Ой, мам, какая ты красивая», обнял и крепко прижался, как котенок.
Александра смотрела на бывшую сноху и не могла понять: чем она могла привлечь избалованного красавца Костика? Заурядная внешность, никакой изюминки, ни амбиций, ничего. Другая бы на ее месте зубами за мебельный бизнес ухватилась, такие возможности! Нет, торчит в своей нищей, зачуханной газетенке. Простая деревенская девка, только немного окультуренная, только и всего. Вот главное слово - простая, примитивная. Как же ей легко угодить! Выбрала самое простое, без причуд, она и рада! Странно, Костик менял девиц, как перчатки, до тех пор, пока не познакомился с Викой. А какие были красавицы, умницы, интеллектуалки, из хороших семей со связями. Все не то! А к этой он сразу прикипел, словно приворожили, и вскоре заговорил о женитьбе. Несмотря на то Вика всегда была к нему равнодушной, даже не считала нужным притворяться. Да, бывшая сноха всегда была какой-то закрытой, отстраненной, отрешенной... Словно между ними стояла незримая преграда, как толстое стекло. И мамой ее никогда не называла. Может, и правильно. Она, Александра, всегда давилась словом, чуть не плевалась, когда называла так свою свекровь. Какая уж она ей мама...
Верно в народе говорят, что парень женится на той девушке, которая меньше всего нравится его матери. Она Вику приняла. А со временем даже привязалась к ней. Ну такая вот у нее сноха, уж какая есть. И другой теперь не будет...
Правда, в последний год отношения между молодыми заметно изменились. Костя постепенно охладевал к бесчувственной жене. Все больше отдалялся от нее, домой уже не рвался, задерживался на работе, а по выходным отправлялся с друзьями на футбол или бокс. Вика отнеслась к этому безразлично, да и ребенок отнимал много времени. Может, Костик познакомился с кем-то? Куда он так спешил в тот проклятый день? Теперь уж не узнать... Хорошо, хоть внук остался, копия Костика... Единственная радость... Александра вздохнула. Зато, когда Вика познакомилась с этим ничтожным Ярошевичем, она просто светилась от счастья.