Гэвин все внимательно выслушивал, мог спросить, объяснить или даже согласиться. Остальные смотрели на их обсуждения с тревогой, но потом обвыклись и сами стали высказываться.
К началу боевых действий Микаш с чистой совестью могу сказать, что сделал все, что мог и даже больше. На этот раз зачищали северное направление, южное оказалось перекрыто из-за войны с единоверцами. Марш остановили в норикийской горной долине Ланжу, сплошь покрытой величественными и мрачными лесами. Родина старинных семей с оборотническим даром тотема волка. И вправду, леса кишели ими, а еще таящимися в темных чащах, недоступных горных вершинах и потаенных пещерах демонами. Твари земли не такие опасные, как огненные ифриты и многоголовые людоеды, хотя куда более хитрые и пронырливые.
- Такая сушь стоит – огненную мощь пирокинетиков использовать не стоит. От одной искры все вокруг вспыхнет – сами угорим. С телекинезом тоже надо осторожно – сухостой не выдержит сильных потрясений. Каждое действие нужно рассчитывать аккуратно, - объяснял Гэвин на последнем перед битвой совете, показывая на карте первоочередные цели и обрисовывая вкратце общие задачи.
Микаш изучал карту еще долго после того, как все разошлись. Запоминал, обдумывал, перебирал варианты.
- Перестань волноваться – лучше выспись, - Гэвин по-отечески положил ему руку на плечо.
- Надо еще последние распоряжения командирам отдать, - отмахнулся Микаш. Никакого волнения он не чувствовал, вот совершенно, просто хотелось удостовериться…
- Успокойся, тебя же прямо колотит. Это просто очередной бой, такой же, как сотни других на твоей памяти.
Микаш напряженно выровнялся, силой воли уняв всякое непроизвольное движение в теле.
- Такой же. Можно откланяться?
- Давно пора.
Оставшиеся несколько часов до отбоя Микаш объяснял командиром звеньев их задачи, подходил к каждому и удостоверялся, что тот понимал свою роль и роль своих людей правильно, рядовых окликал по именам и желал удачного боя. Все, что только можно было, он сделал.
Уснул, как только улегся на мягкие тюфяки в палатке. Проснулся тоже как и хотел перед побудкой. Успел собраться и настроиться перед тем, как затрубили горны и на пороге показался молчаливый мальчишка-оруженосец, который помогал ему облачаться в доспехи. Поверх надетой на плотную стеганку кольчужной рубашки закреплял ремнями пластины панциря, проверял сочленения. Микаш уже пробовал их во время тренировок. Не слишком удобно, но все настаивали на полном облачении, раз уж ему выпало вести роту в атаку.
На построение он успел немного раньше Мнишека, чтобы всех еще раз проверить. Сам высокий лорд капитан вальяжно прошествовал к ним при полном параде в белых латах с выведенной на груди черной цаплей и черным бархатным плащом за спиной. Как будто сам собирался вести роту в атаку, хотя целители строго-настрого запретили и не выпускали из-под собственного рачительного присмотра. Он прошелся по рядам, осматривая каждого воина придирчивым взглядом. Кривился, отчитывал, грозил многочисленными рапортами, а завершил смотр грозной речью:
- Ну что, остолопы, к порядку вас явно не приучили, - он обвиняюще покосился на Микаша. Подрывает авторитет прямо перед битвой? Зачем? – Езжайте же и не смейте, слышите, не смейте ронять честь войска маршала Комри. Если кто-то из вас, сосунки, посмеет оступиться и побежит назад, получит болт между глаз, - лорд поднял на них заряженный арбалет и обвел нескольких ближних к нему человек. – Сражайтесь, слышите?! До последней капли крови, вы только на растопку годные!
Он сплюнул и зашагал прочь. Микаш вышел вперед, чтобы хоть немного загладить ситуацию:
- Вот, лорд Мнишек поведал нам, как важна сегодня будет ваша доблесть и бесстрашие на поле брани. Кто-то из вас уже пробовал запах демонской крови, а для кого-то это впервые. Я не буду врать вам, что там будет легко или что демоны не страшны и не смогут вас убить или покалечить. Все вы знаете, что это не так. Путь воина никогда не бывает легким. Но вы должны помнить, для чего вы здесь: чтобы защищать тех, кто остался в солнечном мире – детей, жен, родителей. Только ради их счастливых и свободных жизней мы все это терпим.
По роте прокатился ропот одобрения. Микаш продолжил.
- Мы выживем. Выживем, чтобы вернуться к ним и насладиться плодами наших побед. А для этого нам всего лишь надо действовать слаженно, как единый механизм, где ни одна шестеренка не работает отдельно от другой. Дружба, равенство, братство – вот что заповедал нам Безликий. И полагаясь на это больше, чем даже на дар и воинское искусство, мы выстоим, мы победим и покроем наши имена славой. Вместе!
Он ударил себя в железные латы кулаком и выставил вперед открытую ладонь – древнее приветствие Стражей. Все дружно повторили за ним:
- Вместе мы сила!
- И пускай каждый из вас вернется сегодня живым, - тихо добавил Микаш, обводя всех их, молодых и уже в возрасте, бедных и богатых, внимательным взглядом, запоминая каждого.
Настроение разряжалось. Они полнились решимости и веры. Это должно было помочь. Микаш улыбнулся им и словил на себе взгляд лорда Мнишека, полыхающий гневом и горечью. Остановился, чтобы послушать. Завидует молодости и силе. Можно только пожалеть…
Микаш накинул на плечи алый плащ с плеча маршала, оруженосец водрузил ему на голову громоздкий шлем с длинными белыми перьями и подвел поседланного Беркута. Пришло время выдвигаться.
Плотно сомкнув строй, что свисавшие с боков лошадей колени едва не соприкасались, воинство ехало к широкой лощине. По плану рота Белогрудок, рота Микаша, выступала в авангарде. Стремительным клином они должны были врубиться во вражью орду, истыкать их копьями и затоптать лошадьми, пока демоны не ринутся в спасительный лес, где их уже ждет засевшая в укрытиях пехота.
Сизые клочья тумана кутали землю, предательски скрывая выбоины и камни. Солнце выкатывалось и-за гор раскаленным слепящим маревом. Микаш вскинул руку и натянул поводья. Воинство замерло на краю лощины, кони в нетерпении рыли землю копытами. Микаш прикрыл веки, уже почти кожей осязая зловещую лиловую дымку демонических аур. Всеобщее волнение сгущалось черной тучей и давило на плечи, увеличивая собственную тревогу. Микаш, наконец, это признал. От волнения живот сводило судорогой, а голову ощутимо вело. Перед глазами мелькали жуткие видения из раскроенных черепов и выпотрошенных кишок. Знал бы кто, засмеяли бы… Нужно отрешиться.
Микаш сделал несколько ровных вдохов, пытаясь заставить сердце биться ровно, а не екать в предвкушении. Гнал прочь дурные мысли, сосредотачиваясь на тех образах, что вызывали в нем спокойствие и умиротворение. Запах цветущего разнотравья на заливных зареченских лугах, бегущее волнами на ветру море серебристого ковыля, вкус утренней росы на стеблях мятлика, отливающая золотом шерсть лошадей, терпкая теплота их шкур. И ее лицо. Ласковое и нежное. И всегда немного печальное. Идеальная фигура. Впадины и выпуклости, ложбины между ними. О, в этих лабиринтах можно блуждать всю вечность и не помышлять о выходе!
Издалека донесло эхо завывание боевых горнов. Сигнал. Не мешкая, Микаш приставил к губам серебряный рог и, напрягая грудь, задул в него, объявляя начало атаки.
- За Мидгард! Безликий с нами! – раскатились боевые кличи.
Шпоры скользнули по лоснящимся конским бокам. Не требуя лишних понуканий, Беркут рванул вниз по крутому склону, остальные – стремглав за ним. Летели из-под копыт комья земли, катились камни. Кони приседали на задние ноги и съезжали на них с круч. Всадники опасно кренились из седел. Внизу их уже ждали. Огромная рать, будто здесь собрались все, кого рыцари еще не успели добить, чтобы дать последний бой и отомстить мерзким людишкам.