- У меня теперь другое назначение, забыл?
- Не думаю, что лорд Мнишек станет тебя держать. Да и ты сам… он же откровенно издевается. Все твои заслуги себе приписывает, а на тебя всю грязную работу сваливает.
Микаш повел плечами. Ему вообще-то нравилась… эта должность.
- Меня все устраивает. На этом месте я принесу больше пользы, так считает маршал.
- Ты слишком ему предан.
- Лучше погибнуть за великого человека, чем всю жизнь пресмыкаться перед ничтожествами. Поверь, я знаю это лучше, чем кто.
Юхо не стал спорить.
Ночь прошла на удивление спокойно. Демоны тревожили лишь раз - маленькой группкой, даже полдюжины не набралось. Видно, тоже там в расселине поистощились.
Наутро двинулись в обратный путь. В лагере, который переместился к узкому месту на реке, где замостили плотину, звенья лучников встретили с ликованием, особенно когда поняли, что вернулись без потерь. А вот разведчикам, как выяснилось, далеко не так повезло. Один из отрядов нарвался на схорон демонов. Их останки обнаружили шедшие следом воины. Но в целом подготовительные миссии завершились успешно.
Маршал приказал готовиться к решающей битве. Впрочем, для роты Красноклювов вся подготовка заключалась в заслуженном отдыхе.
Микаш отсыпался несколько дней. Только потом среди смутных слухов разобрал, что лорд Мнишек хотел нагрузить его какими-то поручениями, но маршал строго-настрого запретил его беспокоить. Немного неловко даже.
Чуть отдышавшись, Микаш снова принялся муштровать своих подопечных, тех, кто в засаде не участвовал. Отдавал последние указания перед боем. И всем существом ощущалось приближение чего-то важного, грандиозного по своей масштабности. Это чувство не оставляло в покое, заставляло ерзать в нетерпении. Ну когда же?!
Ночью, они явились ночью, когда их и ждали. Черной ватагой, значительно поредевшей с последней встречи. Не выглядели демоны уже такими злорадными и неистовыми. Чуялось в них отчаяние и ощущение близящейся гибели, оттого и ожидание становилось все тягостней. Но маршал это умел - не поддаваться и атаковать в единственной правильный момент.
Демоны перешли на бег, задрожала земля. А Гэвин, сидя перед войском на своем дивном белом жеребце, все держал руку поднятой, не позволяя боевым горнам проронить и звука.
Сто шагов. Пятьдесят. Совсем близко. Рука опустилась, грозный рев оглушил. И конница, ощетинившись копьями, ринулась в бой. Утренний всадник на белом коне - что на знамени, что на поле. Первый среди лучших. Несокрушимый. Демоны сами подали к копытам его коня, поверженные страхом перед этой небывалой мощью.
Славная битва! Азарт пьянил. Парни вокруг открыли счет - кто больше тварей положит. Микаш только присматривал, прикрывал спины да добивал тех, кто пытался сбежать. Красноклювов поставили в дальний фланг.
Не так жарко, как на передовой, но наверное правильно, раз воины так выдохлись в засаде. И все же жалко было наблюдать, как собственный удачный план исполняют другие.
Атака демонов захлебнулась, едва палящее солнце минуло зенит. Усталые воины покидали поле брани, тащили на себе мертвых и раненых. Микаш вместе со свежими подкреплениями продолжал педантично добивать оставшихся демонов. Даже когда товарищи уже повернули в лагерь, а вечер стремительно приближался вместе с кроваво-алым закатом, Микаш все еще бродил среди трупов и налетевших на них стервятников. Пихал ногами истерзанные туши, приглядывался к сполохам аур на плотно запахнутых веках - ничего. Только тянет что-то в груди недобрым предчувствием, покоя не дает. И отрешиться не получается.
Под зловещее карканье Микаш брел все дальше от поля брани, к лесу, что густо устилал круглые волны пригорков. Теперь здесь царила непривычная таинственная тишина в ожидании, когда на освобожденную землю вернутся птицы и звери. Хорошо же, и все равно неспокойно, словно бы эта победа, этот поход, вся эта борьба уже ничего не значит перед лицом другого врага, во стократ более жуткого и коварного. Того, кто незаметно пробирается под кожу и выедает сердцевину, искажая мораль и отравляя помыслы ненавистью к себе подобным. Неестественной родственной враждой, когда брат вонзает меч в незащищенную спину ничего не подозревающего брата. Не из-за денег, не из-за власти, даже не из жажды жизни и любви - из всепоглощающей ненависти, лихорадочного желания уничтожить всех и вся, не почему-то, а просто… чтобы всем было одинаково плохо. Справедливость сумасшедшего бога…
- Пс-с-с, ты - он? - позвал из ниоткуда таинственный голос.
Микаш встряхнул головой, отгоняя наваждение. Сумерки растущими тенями расчерчивали землю.
- Нет, ты другой - палач в белом. Позови его! - не унимался голос. Высокий, будто детский, но со скрежещущими недобрыми нотками.
Микаш оглядывался по сторонам: за стволы деревьев, за кусты, в овражики и ямы. Пусто. И только тени шепчутся вокруг да стонет ветер.
- Кого? Демон ты или человек, выходи, не таись, как тать в ночи! - нараспев произнес Микаш слова проявляющего сокрытое заговора.
- Наклонись, не празднуй труса. Вы уже всех порезали, кто мог хоть как-то сопротивляться.
Доверять голосу - опрометчиво, но любопытство пересилило. Ведь именно за этим он сюда шел, именно это и искал. Этот голос… будто звал его. Микаш согнулся в пояснице и тут же ощутил, как его век коснулись мозолистые пальцы, намазанные чем-то пекучим. Глаза застила пелена слез. Лишь смахнув ее, Микаш прозрел. Перед ним стоял маленький цверг. Ростом он едва доходил Микашу до пояса. Тело покрыто толстой бурой шерстью, только ладони и лицо от носа до ушей и глаз лысое.
Цверги - редкие и хитрые твари, на глаза людям показываются только тогда, когда уверены, что смогут что-то для себя выгадать. Микаш их знал только по книгам и историям Лайсве. Один - не опасен, но Микаш все же потянулся за мечом - могут быть и другие, такие же невидимые.
- Тише-тише, где ж твоя благодарность? Я пришел с миром. Или вы, верзилы небесные, все такие невежи?
- Говори, что нужно, и я подумаю, убить тебя быстро или отвести в лагерь на допрос.
- Уймись, еще не время тебе норов показывать, еще весь мир не пал ниц у твоих ног. А сейчас мне нужен ваш король. Позови его!
- Мы - доблестные рыцари ордена Стражей, люди Безликого. У нас нет короля.
- Да какая, к поганым духам, разница, как называется тот, кто у вас главный? Король он и есть король, пускай даже и без короны.
- Так вам нужен маршал?
- Только если он синеглазый и скачет на белом коне навстречу утренней заре.
- Это он.
- Тогда зови его. Цвергам Вердании есть что ему предложить в откуп за мир на наших землях. Только пускай приходит один к пещере Димдима под горой, где живут медведи, что на левом берегу лесной реки Акши.
- Он устал после битвы и не будет разговаривать с вшивыми демонами наедине в их логове.
- Ты тут ничего не решаешь, как не решал ничего и никогда в своей жизни. Ступай и передай ему мое слово. Решение - всегда за синеглазым.
- Нет. Если он пойдет, то только со мной. И это мое решение.
- Хорошо, будь по-твоему, раз твое единственное собственное желание - следовать его стезей. Но больше - никого. Иначе врата Димдима не откроются для чужаков.
Микаш кивнул.
- В пещере. Мы будем ждать.
С этими словами цверг растворился в густеющих сумерках. Микаш пожал плечами и пошел обратно в лагерь. Как бы не хватились и не послали кого на поиски - вот стыдно будет.
Вернулся он, когда совсем стемнело. В лагере было шумно, вовсю праздновали победу. Чуть позже будет традиционное прощание с павшими, а потом, как отдохнут, придется еще убирать мертвых демонов подальше от леса и сжигать. Все, что было живо, должно вернуться в землю пеплом. Так говорилось в Кодексе Безликого.
Повсюду жгли костры пьяные компании, громко выкрикивали тосты, слонялись друг с другом в обнимку, даже пританцовывали. Едва миновав прикорнувших на посту часовых, Микаш нос к носу столкнулся с Вильгельмом. От того ощутимо разило.
Высокородный, как и большинство из его сословия, пить умел. Только с каждой кружкой крепкого эля глаза его становились все шальней, а то, что трезвым было в мыслях, прикрытое покровами показного благородства и достоинства, прорывалось наружу случайными словами или жестами. Становился куда хуже, чем его несносный подпевала Рейстлин.