Микаш вежливо поприветствовал его и попытался уйти, не задерживаясь, но Вильгельм с поразительной ловкостью ухватил его за локоть.
- Куда спешишь? Почему не празднуешь? Ах, ну да, тебе же нечего праздновать. Чай, все награды получил полоумный старик, за которым ты ночные горшки выносил?
И что делать? Покажешь, что это тебя никак не задевает, он еще больше злиться и оскорблять будет. Ответишь - в драку полезет. А драка с высокородным…
- Извини, нет времени на разговоры. Срочное донесение маршалу.
- Ах, ну да, у тебя всегда срочное, маршальский прихвостень, - продолжал скалить зубы Вильгельм. - Думаешь, он поделиться с тобой своей знатностью и выхлопочет почести, которые ты не получишь от нас, простых смертных? Нос воротишь, да? Ну так вот, не даст он тебе ничего. Каждый его поход может стать последним. Пару лет - самое большое - и точно в отставку пойдет. Дольше не продержится. Самодура никто в ордене уже не поддерживает. А ты без друзей и без связей никому не нужным окажешься. Даже рядовым самое распоследнее звено не возьмут. Уж я прослежу!
- Значит, за оставшееся время я должен буду сделать все и даже большее, чтобы послужить моему маршалу и делу ордена. А теперь извини, время. Время не терпит.
Микаш вырвал руку и размашисто зашагал к шатру Гэвина. Лишь краем уха услышал брошенное в спину:
- Идиот!
Он гнал от себя мысли о будущем, как и всегда, когда становилось страшно. Оно придет - уж ничего не сделаешь. Но этот страх не заставит свернуть с выбранной стези, потому что она единственно правильная. Эту уверенность Микаш впервые ощутил в зале клятв в Эскендерии, когда церемониальный меч Гэвина коснулся его плеча. Служить можно только достойному хозяину, преклоняться только перед истинным героем, верить лишь тому, кто никогда не лгал.
Когда маршальский шатер уже показался впереди между больших костров, Микаша снова остановили.
- Где тебя снова носило? - сварливо поинтересовался лорд Мнишек. - Какого демона ты вытворяешь за моей спиной?
Он замахнулся, чтобы отвесить оплеуху. И перед глазами пробежала прошлая давно забытая жизнь. Побои от лорда Тедеску и его сынка. И как приходилось терпеть, стиснув зубы, когда ты уже и себе кажешься жалким червем.
Микаш перехватил немощную старческую руку и заставил опустить, смерив тяжелым взглядом.
- Я исполняю приказы маршала.
Жаль, от него нельзя отмахнуться также легко, как от Вильгельма.
- Ты пока подчиняешься мне, а не ему. Или же представляешь себя на моем месте? Ну так ты его не получишь. Этот чин по праву принадлежит моему сыну, а не помойной дворняге, вроде тебя.
Микаш недоуменно нахмурился. Обозвать простолюдина дворнягой было вполне в духе высокородных, только для Стражей это наивысшее оскорбление. Зачем опускаться до такого даже из-за человека, которого терпеть не можешь?
- Не притворяйся, что не понимаешь. Я перетряхнул все родовые книги. Тебя в них нет. Так кто же ты и откуда? Предатель, лазутчик или просто самозванец?
- Спросите у маршала, если вам так интересно. Он принимал мою клятву и все обо мне знает. К тому же меня проверяли и дознаватели, и телекинетики. Мне нечего стыдиться.
- Ага, значит, обман и подлог происходил с легкой руки маршала. То-то ты так перед ним лебезишь. Что ж, будь уверен, я этого так не оставлю. Весь орден узнает правду о том, что их новоявленный народный герой - лживая дворняга без роду и племени.
- Я никогда этого не скрывал. Простите, меня ждет маршал.
- Капитаном станет мой сын. Слышишь, мой сын, а не ты, - кричал лорд Мнишек так, что все вокруг оборачивались и таращились на них во все глаза.
Микаш направлялся к шатру, ни одним движениям не смея выдавать слабость. За слабость Стражи убивают.
- Можно? - зычно спросил Микаш, остановившись на пороге шатра.
- Заходи, чего уж там, - по-будничному отозвался Гэвин.
Похоже, он единственный оставался сегодня трезвым во всем лагере. Снова сидел за бумагами? Даже теперь, когда все праздновали ЕГО победу? Вот уж вправду несправедливость.
- Лорд Мнишек знает о том, что я безродный и вы подделали бумаги, чтобы принять меня в орден, - повинился Микаш сразу же, как миновал прихожую и встал возле стола, за которым сидел Гэвин. - Он хочет это обнародовать и передать своему сыну должность.
Вальехиз стоял рядом и хмурился, явно ожидая, что его вот-вот ушлют по какому-то важному делу или просто незатейливо выставят из шатра:
- Старик, видимо, тронулся умом из-за новостей об отставке.
- Я просто хотел предупредить, - Микаш повел плечами, снова чувствуя неловкость, словно был несмышлёным мальчишкой, отвлекающим старших по пустякам.
Гэвин закончил что-то писать и только тогда поднял на него глаза.
- Да, целители сказали, что он настолько ослаб здоровьем, что следующего похода наверняка не выдержит.
- Меня снова сделают командиром соек? Или уже нет мест, и я пойду рядовым, чтобы никому глаза не мозолить?
Гэвин закрыл глаза пальцами и принялся их массировать:
- Давай подождем до заседания Совета. Лорд Мнишек, конечно, лает громко, но от старости растерял все зубы. Вряд ли стоит его всерьез опасаться.
Микаш опустил взгляд.
- Вальехиз, отправь отчет в совет, вот это Сольстису в Эскендерию отдельно тайной почтой, а это ко мне домой, - Гэвин вручил своему помощнику два письма, а в третье дописал несколько строк, приложил к красному сургучу свой гербовую печать и тоже отдал.
Вальехиз в последний раз окинул их недовольным взглядом и, наконец, ушел.
- Ну-с, в чем дело? Ты ведь не пожаловаться на своего капитана пришел и не сыграть со мной партию в шахматы?
- Я добивал демонов на поле…
- Да, я видел, что тебе неймется.
- … и заплутал в лесу.
- Ведь так сложно отличить лес от поля.
- И там мне встретился цверг.
Гэвин вскинул брови. Микаш улыбнулся – все-таки удалось его заинтересовать.
- Он звал вас в пещеры Димдима, чтобы предложить откуп за то, что мы не будем их трогать. Я не уверен, что ему можно доверять.
- Хм… - Гэвин задумался. Микаш ожидал, что он сразу откажется и еще заругает. - Цверги всегда слыли искусными ювелирами и кузнецами. Да и питаются они в основном червяками и кореньями. Хотя зловредные, да… хитрые.
- Сказали, что жду сегодня ночью у горы, где водятся медведи, на другом берегу реки Акши.
Гэвин развернул на столе карту и отмерил расстояние пальцами.
- Хорошо, съезжу, - тихо и буднично решил он.
- Я с вами.
- Неужто они не требовали, чтобы я был один?
- Требовали. Я не согласился.
- О, ты даже цвергов переупрямил? - Гэвин рассмеялся, и сразу как-то отпустило. - Куда уж тогда мне тебя отговаривать? Иди, если хочешь. Поседлай и выведи нам лошадей к лесу, только не наших приметных, а попроще, можно вьючных, лишь бы свежих. Я чуть позже незаметно улизну.
И заговорщически подмигнул. Микаш кивнул и поспешил исполнить приказ.
Правда же, к чему переживать о будущем, которое никак изменить нельзя? Лучше потратить все силы, чтобы сделать лучше настоящее, помочь и защитить своего маршала, раз уж он сам так беспечен.
Двух грязно-серых меринов оруженосцев Микашу вручили без лишних вопросов. Спрятав форму в амуничнике, он переоделся в штатское и повел лошадей под уздцы из лагеря. Караульные не особо обратили на него внимания, разморенные от хмельного веселья и сонные. Ушел в ночь, пускай даже яркую и звездную, казалось бы по лунной дороге к чернильному небу.
Запекшейся кровью пахла земля. И будто холодало, будто просыпался легкий ветерок и нагонял едва ощутимую потной кожей влагу. Лошади мирно щипали пожухлую траву, не обращая внимание на следы бойни, которая была здесь днем. Микаш прислонился спиной к широкому сосновому стволу и дремал одним глазом.
- Едем? - ухнул над самым ухом знакомый голос.
Микаш чуть не упал спросонок.