Я пожала плечами и взглядом позвала Ферранте на улицу, чтобы поговорить с ним наедине. Он послушно пошел за мной.
- Хлопот, конечно, теперь прибавится. Это только начало. Не жалеешь?
- Каждый в жизни несет свою ношу. Я от нее не отказываюсь и ни на что не жалуюсь. Как-нибудь да будет, - примирительно ответил он.
- Следи за ней хорошо, чтобы глупость какую не удумала, а насчет одежды и еды ты зря. Я же всем здесь помогаю.
- Это унизительно, как будто я сам не могу обеспечить свою семью.
Мужчины все такие болезненно гордые, что порой ведут себя абсурдно. Впрочем, я же сама живу с таким же… а то и хуже.
- Послушай, это важно не для тебя и даже не для Хлои, а для ребенка. Подумай, как лучше будет ему. Тебе же хочется, чтобы он был здоров и счастлив? А кстати, что говорит Единый по поводу гордыни?
- Что это самый страшный из грехов, - нехотя ответил Ферранте.
Я вскинула бровь. Он упрямо смотрел на меня и не желал сдаваться. Ну пусть с ним, может, потом смягчится.
После моего резкого отказа Хлоя, к моему удивлению, смирилась. Разболтала всем подружкам, что ждет ребенка, выпячивала свой живот и гладила его, показывая всем, какая она счастливая. Я радовалась и боялась одновременно, что когда наступят первые трудности, она сорвется, как срывалась всегда. Но беременность проходила на удивление легко. Ее даже не тошнило особо!
Пока Хлоя была в верхнем городе, я подкармливала ее самой лучшей едой, что удавалось достать. Одежду находила удобную и подходящего размера, что надо - распарывала или подкладывала.
И сама немного завидовала… В моменты тоски безумно хотелось вот такой обычной судьбы, семьи, дома. Ждать чуда и гадать, как оно сложится там впереди. Никогда не думала, что возникнет такое желание, но уже ничего не изменить. Да и неправильно это - соступать с выбранного пути. Я же подведу всех, мастера Жерарда больше всего. Он же так часто повторял, что весь проект держится на мне и на моей встрече с Безликим. Хотя вот и Джурия достучалась до матери Калтащ. Еще ее получается делать это стабильно, но по крайней мере общий смысл она поняла. Или говорила, что поняла. Ей ведь нравилось быть лучшей и самой примерной.
Даже Торми иногда краснея рассказывала, что бывает слышит странные голоса, потусторонний шепот… не в самые подходящие моменты.
А про меня Безликий будто забыл. Может, он и вправду не хотел, чтобы его тревожили. А может, я сама виновата, как говорит мастер Жерард, что постоянно отвлекаюсь по мелочам, растрачиваю себя на пустую суетность. А может… может, никто из нас не понимает истинной природы этих явлений. И наша мечта пуста и несбыточна.
Нет, веру терять нельзя, иначе буду как Ферранте, тенью самой себя.
Я буду радоваться за Хлою и помогу ей всем, чем смогу.
Время родов наступило в самую знойную пору в конце лета. Я уговаривала Ферранте позволить отвести Хлою в храм, но он упорно отказывался, твердя, что его ребенок не должен появиться на свет под сенью чужого бога, иначе это будет предательством по отношению к его отцу. В конце концов мне пришлось согласиться, чтобы роды принимала местная повитуха, хоть старая бабка с грязными руками мне доверия не внушала никакого. Хлою мы во все наши споры посвящать не решились, боясь лишний раз ее пугать. И оба с замиранием сердца ждали, когда наступит срок.
Ферранте смастерил деревянную колыбель на ножках с дугами, которую легко можно было раскачивать одной рукой. Я подобрала из собранных в Верхнем вещей для пожертвований самые лучшие пеленки и сорочки, еще всякие вещички по-мелочи, кое-что докупила, очень надеясь, что это хоть как-то поможет . Ферранте смотрел очень недовольно, когда я принесла все это в его дом:
- Я же сказал, мы не нуждаемся…
- Это же подарок. Вы мне как семья, мне тоже хочется… внести лепту.
- Но мы не твоя семья. И ребенок это не твой. Хватит уже вести себя так, будто ты тут хозяйка!
Я внутренне сжалась, щеки опалило, будто ударили. Я сложила все вещи аккуратной стопкой на столе и вышла на улицу. Он в чем-то прав, наверное, я слишком пытаюсь заботой о них заглушить свою тоску по семье: отцу, шалопаю Вейасу, Микашу, который постоянно мотается по всему Мидгарду с этим демоновым интриганом-маршалом.
- Лайсве, постой! - послышался голос Ферранте у меня за спиной. Я остановилась и обернулась. - Прости, я зря вспылил. Просто… у меня ничего не выходит, и я уже не знаю, как расхлебать все то, что я сам натворил.
- И ты прости. Я не должна была так настырно вмешиваться в вашу жизнь. Просто вы мои друзья, и я не могу смотреть, как вы страдаете.
- Люди все равно будут страдать, как бы ты ни старалась. Это первое, чем меня научил отец в детстве.
- Пока божественные посланники не приведут в мир Единого и не наступит всеобщее благоденствие? - улыбнулась я.
Он добродушно рассмеялся и кивнул в ответ:
- И каждый наш хороший поступок приближает это светлое время.
- Жаль только, что с моим богом все совсем не так просто.
- Да, вы, Стражи, слишком любите сложности: все эти ритуалы, порядки, чины. Наигранное показное благородство, хотя в душе гниль и бурьян. А на самом деле все просто. Помогай страждущим, не причиняй вреда другим, не требуй благодарности - и ты уже хороший и достоин счастья, даже если нищий и больной. И для тебя тоже все на самом деле очень просто: пожелай, протяни руку - и у тебя будет своя семья, и свое счастье.
- Нет. Я хочу пробудить Безликого. Это все, чего я хочу. А остальным готова пожертвовать.
- Ну и кто из нас фанатик?
Тут уже невесело рассмеяться пришлось мне.
- Чего ржоте, как кони?! - вдруг заорала на нас показавшаяся из-за угла Хлоя. Она была красной и с трудом ковыляла, держась за свой огромный живот рукой. - Не видите, я умираю!!!
Ферранте подхватил ее на руки, и мы побежали к бабке-повитухе. В храме мне доводилось помогать при родах, хотя, конечно, до настоящих целителей я не дотягивала. И дар другой. Но помочь постараюсь, если что-то пойдет не так.
Я забежала на порог приземистой лачуги повитухи вперед Ферранте и требовательно постучала. Изнутри донеслось неспешное шарканье, сварливое ворчание хриплого старческого голоса.
- Чего тарабанитесь как на пожар? – недовольно вопросила распахнувшая ветхую дверь дородная бабка.
- Так ведь роды, - посторонилась я, пропуская вперед Ферранте с Хлоей на руках.
Она глотала ртом воздух, бледнела и обливалась потом. Широкая юбка летнего платья промокла насквозь от отошедших вод.
- Так не пожар ведь. Рожают бабы каждый день, и никакой беды. Незачем столько шуму устраивать, - обругала она нас, провожая Ферранте неодобряющим взглядом до самого ложа, застеленного, на мой взгляд, не слишком свежим бельем.
- Помоги-и-и-и-те! Убивают! – зашлась истошным криком Хлоя, когда Ферранте ее укладывал и подставлял под голову валик. – Это вы! Вы виноваты! Душегу-у-у-убы!
- Ах, ты ж мои старые уши, зачем так орать, - заворчала бабка, отгоняя бледного от волнения Ферранте в сторону. – Первый раз, шоль? Потерпи ж ты, недотрога. Чай, не в последний, и совсем не больно. А ты пошел вон! Мужикам у родильного ложа не место!
Не вдаваясь в лишние споры, Ферранте шмыгнул за дверь, явно полностью согласный не досматривать это зрелище до конца. Мужчины!
- Ну а ты, белоручка, помогать шоль пришла? – со всей строгостью обратилась бабка ко мне.
Я кивнула.
- Ну иди тада чан с водой принеси, тряпки почище и нож на огне раскали. Только чур мне тут в обмороки не падать. Я рожать помогаю, а не за малохольными бегаю.
Я снова послушно кивнула.
- Ненави-и-и-ижу! Тебя и этого козла недоде-е-е-еланного! – продолжала изрыгать проклятья Хлоя. – И чудовище это внутри тоже… ненави-и-и-и-жу!
- Да будет тебе голосить. Давай, сгибай ноги в коленях и тужься, - бабка, наконец, повернулась к роженице и убрала с ее ног юбку, - Может, еще и не разродишься сейчас. Весь день ждать придется. Сохраняй силы.
- Не хочу-у-у-у-у!
- А, нет, уже головка показалась. Радуйся! Толкай!
- А-а-а-а-а!
Я сделала все, что велела мне бабка и вернулась к Хлое.
- Дыши, помнишь, как я тебя учила? Ху-ху-ху! – принялась я приговаривать и утирать ее лоб от пота мокрой тряпицей. – Скоро все закончится. Потерпи. Ну же, ху-ху-ху!