Это выбило его из колеи мрачных мыслей:
- М?
- Давай уедем в Муспельсхейм. Пошлем к демоновой бабушке этот мой дурацкий проект, мастера Жерарда, твою службу, твоего блудного маршала, рыцарей и единоверцев, всю эту дурацкую, глупую, никому не нужную войну и подыхающий от своей же глупости орден. Забудем о них и уедем. Только ты и я. Будем скитаться по диким джунглям мертвого континента, посмотрим кладбище слонов и заброшенные древние храмы, доберемся до самого Нифельхейма.
- Отыщем очередную гробницу Безликого? - невесело усмехнулся он. - Мы уже не дети, у каждого из нас есть обязанности, мы не можем все бросить.
Я теряю… похоже, даже его. Все растворяется, уходит. Друзья, молодость, золотое счастливое время, и вот теперь…
Я не сдержала всхлип. Микаш тут же повернулся и обнял меня:
- Тише-тише, я опять довел тебя до слез?
Я беспомощно лежала в его руках, ни говорить, ни двигаться уже не хотелось. Хотелось, чтобы время остановилось, и во всем мире остались мы одни. В тихой безмятежности. Навсегда.
- Что бы там ни было, как бы сильно жизнь ни била и куда бы ни забрасывала, мы всегда будем вместе, пока ты сама меня не прогонишь.
- Вейас говорил то же самое перед уходом, - вспомнилось так некстати.
Мы отвернулись друг от друга и больше не разговаривали.
А на рассвете нас разбудил требовательный стук в дверь и крик мальчика-оруженосца:
- Мастер Остенский, откройте! Весь патруль подняли по тревоге.
Микаш подскочил с кровати и принялся суматошно одеваться, я следом - накинула камизу и обернула вокруг плеч шерстяную шаль. Микаш спешно отпер дверь:
- Что стряслось?
- Ночью пришли вести с южного с южного фронта. Армия лорда Кардоса разбита, армия лорда Манчетти попала в засаду. Ходят слухи, что его предали самые доверенные люди. И еще полагают, что единоверцы прорвали сопротивление и теперь направляются к городу основными силами. Армия маршала Пясты и маршала Сильво направляются им наперерез, остальные следуют с южных земель, но могут не успеть. Вас вызывают в Совет. Видно, дадут какие-то тайные указания перед выступлением из города.
Микаш вздохнул и повернулся ко мне:
- Это надолго.
- Я понимаю. Забудь все, что я наговорила вчера, и… возвращайся живой. Я буду ждать, - я поднялась на носки, чтобы поцеловать его в лоб, но он перехватил меня и впился долгим жадным поцелуем в губы.
Как и всегда говорить без слов у него получалось намного лучше. Даже мальчишка-оруженосец стыдливо отвернулся.
Последний взгляд, полный запоздалой тоскливой нежности, и он вышел в коридор вслед за оруженосцем. Я подбежала к окну и наблюдала, как они удаляются. Тревожное предчувствие бередило душу, подступало к горлу тошнотворным комом. Хотя где-то в глубине души я понимала, почему так себя чувствую, но задумываться об этом не хотела. Да, поступала, также как всегда, как глупый ребенок - пряталась от проблем.
Микаша не было уже пять дней. Я исправно ходила на учебу, выполняла все задания идеально, даже делала кое-что сверх, но никому и дела не было. Все разговоры сводились к обсуждению последних событий на фронте. Ахали, охали, гадали, успеют ли объединенные силы двух маршалов отбить атаку.
Мастер Жерард не появлялся в лаборатории все эти дни. Видно, заседал в Совете.
Я переживала за Микаша. Все эти разговоры, что он сорвется, если заставят убивать единоверцев… Я его понимала. А еще прекрасно видела, что за месяцы после возвращения из последнего похода его затаскали по допросам. Он отправлялся на них безропотно, никогда не жаловался, но приходил совершенно разбитый, истощенный до предела. И болел потом несколько дней. Я злилась на его маршала за то, что бросил его как переставшую быть нужно собаку, за то, что не позаботился даже защитить от этого ужаса. Хотя смог бы? Может, сюда не простирается даже его власть. Но все же Гэвин мог бы не бросать свой орден в такое время. Как Безликий мог бы снизойти до меня и хоть каплю помочь. Неужели никто из нас не заслуживает спасения?
Через пять дней вытянувшего из нас все силы напряженного ожидания, объявился мастер Жерард. Я подбежала к нему с расспросами первая. Как член Малого Совета, он должен быть осведомлен лучше всех.
- Ну что?
Не выражавшее ничего лицо вдруг помрачнело, а потом неожиданно озарилось улыбкой:
- Они успели! Маршал Пяста и маршал Сильво совместными усилиями отразили атаку. Правда, основная часть сил единоверцев ушла. Воеводы надеются загнать их аккурат на копья основных сил ордена, которые отступают из Сальвани, или как теперь ее называют коленопреклонные фанатики - Священной империи. Есть хороший шанс раздавить гадину!
Не совались бы они в это жерло, а вернулись охранять те территории, которые удалось отстоять.
- А патруль? - не унималась я.
- В окрестностях опасно. Говорят, были потери среди рядовых. Пока все не уляжется, отзывать их не станут. Неделю, может, две.
Я тяжело вздохнула и вернулась на диван в гостиной. Остальные праздновали, выспрашивали подробности, пили дорогое вино и желали, чтобы коленопреклонная чернь, наконец, отправилась по сумеречной реке с выпотрошенными животами, предлагали даже натравить на них орду демонов.
- Ну не все, а часть из них точно отправится в ближайшем будущем, - невзначай заметил Жерард, разглядывая вино в своем серебряном кубке. Все внимательно уставились на него, ожидая продолжения. - Совет решил зачистить нижний город от единоверцев, разбойников, попрошаек и бродяг. Уже возводят виселицы на главной площади.
- Но ведь там много невинных людей, которые никому зля не желали, - я подалась вперед и распихала остальных, чтобы заглянуть ему в глаза. Мастер Жерард ответил таким же пристальным взглядом, оторвавшись наконец от своего вина.
- Невинных среди нас нет уже давно, деточка. Все в чем-нибудь да виноваты. А чего ты собственно так переживаешь? Неужто у тебя среди этой клоаки знакомые остались? - спрашивал он так, будто знал о моих друзьях единоверцев.
Я отвела взгляд:
- Нет, мне просто жалко… всех.
- Жалость - удел слабаков и глупцов.
- Наверное, вы правы. Можно, я пойду? В последние дни скверно себя чувствую.
- Если что-то серьезное, могу тебя осмотреть.
- Не стоит - пустяки. Это из-за волнений. Микаш там… я всегда переживаю. Лучше лягу спать пораньше.
- Если спать, то, конечно, ступай - сон лучшее лекарство.
Я старалась держаться спокойно, одевать без суеты и также расслаблено, степенно вышла на улицу. Нельзя было выдавать волнение, иначе меня точно заподозрят. Завернув за угол, припустила со всех ног. Надо сделать так много, надо успеть, а времени совсем нет, как оказалось.
Я примчалась в дом Микаша, схватила амулет из Кишно, который сохранился у меня со времен похода в Хельхейм, простой серый плащ, в котором легко можно было слиться с толпой, немного денег, чтобы купить еды в ближайшей харчевне. Фляга с водой, теплое покрывало - тоже понадобятся. Быстрее!
С тяжелым тюком за плечами я бежала по темным узким переулкам, держась подальше от людных освещенных улиц, где меня могли бы заметить. Пару раз натыкалась на патрули, замирала и ждала, не дыша, пока они пройдут, потом снова бежала. Бежала к проходу в Нижний, надеясь против надежды, что его не обнаружили и не охраняют. Пожалуйста! Я должна добраться до них!
Повезло - проход был пуст. Нижний явно не подозревал, какая над ним нависла опасность. Буднично занимались своими заботами, ужинали, укладывались спать, а кто наоборот только собирался отправлять свои ночные делишки. А по разбитой брусчатке уже топали сотни кованых сапог городского патруля. Ночную тишь всколыхнуло кошачье шипение, чей-то испуганный крик - со стороны ворот, точно. Они уже здесь. Хватают всех без разбора. А если разобраться…
Я припустила во все лопатки. Как давно не бегала так отчаянно, по знакомой дороге, которая теперь почему-то казалась непереносимо длинной. Вот их лачуга - рукой подать. Стражи еще только в самом начале. Может, успеем.
Я ворвалась в их дом. Замерла на миг от идеалистической картины. Повзрослевшая и похорошевшая Хлоя, в чистом скромном платье, без украшений и с аккуратно заплетенными и уложенными вокруг головы косами, качала люльку малыша Руя и напевала ему колыбельную. Ферранте за столом строгал ложки при неярком свете лучины - видно, снова брал работу на дом, чтобы прокормить семью.