- Кто знает? Настроение публики, как и воля высших сил - вещи непредсказуемые.
- Если что, я использую внушение. Ведь это не во вред, а на благо всего ордена - так я даже клятвы не нарушу.
Интересно, как далеко мне удастся зайти в своем вранье?
- Вот это точно не стоит, - покачала головой Сезар.
- Будут сильные телекинетики?
- Хуже. Сам маршал Комри пожалует.
- Вот это новость! Я думала, он совсем отошел от дел.
- Все думали. Особенно после того случая с его сыном.
- А? - я никогда особо не следила за новостями, а в последнее время и вовсе потеряла связь с внешним миром.
- Во время испытания в Балез Рухез его погрыз саблезубый мелькарис, оторвал обе ноги. Родовой удачи Комри хватило лишь на то, чтобы компаньон унес его раненого с поля боя. Сейчас он дома на Авалоре при смерти. Жерард отчасти поэтому и согласился на открытое выступление перед Большим Советом - надеялся, что Гэвин будет слишком занят, но похоже влияние в ордене и давнее соперничество с Жерардом для него важнее собственной семьи.
Я в задумчивости провела пальцами по сухой нижней губе. Маршал всегда меня пугал своей суровостью и строгостью, но похоже он единственный обладал способностью сопротивляться лжи Жерарда. Получилось бы у меня заручиться поддержкой маршала, если Жерард не сдержит слово?
- Кстати, он нашел себе нового протеже взамен твоего Микаша, не знала? - вывел из задумчивости голос Сезара.
Я вскинула бровь. Может, это не так плохо. По крайней мере, у меня больше не будет ощущение, что Гэвин держит Микаша на острие клинка.
- Того самого компаньона, который вынес его сына из Балез Рухез. Ойсин Фейн, кажется, так его зовут. Тоже нищий сирота с большим талантом. Телепортатор, представляешь? Даже истинной телепатии не чета, особенно сейчас, когда она не в чести, - Сезар криво усмехнулся, наслаждаясь собственной шпилькой.
Ну да, телепатов сейчас поголовно считали предателями и чурались будто чумных, но я лучше чем кто знала, что Микаш не переметнется никогда. Он слишком предан делу ордена и своему обожаемому маршалу. Жаль только, сам маршал этого не ценит. Наверное, у нас с Микашем и вправду одна судьба на двоих: доверять не тем людям, переживать обман за обманом, предательство за предательством… и снова открываться и на что-то надеяться.
- Значит, обойдусь без внушения.
Я выстою!
Перед Советом нас собирали еще более тщательно, чем на “праздник”. Заплетали волосы в множество тонких косиц, оставляя на голове причудливые узоры. По всему телу хной вырисовывали тайные знаки: ритуальные руны, переплетения лозы, разнообразные узлы и трикветры. Подвели глаза и губы. Надели новые роскошные платья из сверкающего атласа, головы увенчали тонкими серебряными тиарами, украшенными рубинами у Джурии, сапфирами у Торми и прозрачными алмазами у меня. Ожерелья с магическими подвесками, браслеты с такими же подвесками на руки и ноги и серьги. Сандалии из тончайшей кожи обхватывают лодыжки. Так дорого, что даже неловко. Во время войны и голода. Все это должно было помочь Джурии и Торми лучше слышать и понимать Калтащ и Седну, лучше доносить их волю для людей. А я… я просто делала вид.
Мы снова шагали во главе большой торжественной процессии под веселые песни и пляски. Трубили герольды, объявляя о нашем появлении. Бросали цветы. В цветах и пестрых стягах утопали улицы. Храмовники в белых рясах читали воззвания и окропляли настоянной на серебре водой. Все ждали чуда сошествия в смертный мир богов. Да-да, чтобы они явили свой лик пред очами всех страждущих и сказали: “Вы избраны нами, вы все делаете правильно, вы несете свет, а те, кто сражаются против вас - зло, которое нужно уничтожить любым способом и станцевать на их костях”.
Я шла со всеми, опустив взгляд. Делала то же, будто и вправду надела маску и была уже не собой - пустой полой куклой, послушной своему хозяину.
Мой бог теперь живет внутри меня. Только он и важен. А остальное пускай катится к демонам!
Мы прошли сквозь триумфальные ворота, вдоль пышных центральных корпусов Дворца Стражей к огромной круглой арене, обнесенной дюжинами ярусов каменных трибун - летнее место собраний Большого Совета ордена. Рыцарей собралось видимо-невидимо - никогда, должно быть, не собирались они настолько полным составом. Все взгляд устремлены на нас, любопытные, недоверчивые, насмешливые. Но меня почему-то уже не пугает, не волнует совсем исход.
Я буду свободной!
Нас провели через всю арену в обширные помещения под трибуны: там мы должны были встретиться с Жерардом. Он нам - последнее напутствие перед своим приветственным словом Совету, а после уже мы по-очереди. Джурия, как самая опытная и уверенная, Торми, как самая экзальтированная и восторженная, и я, разочаровавшаяся и отчаявшаяся.
- Не бойтесь. Действуйте по плану, и все будет хорошо. В вас верю не только я, но и ваши божественные покровители, - Жерард тепло улыбнулся девчонкам и перевел на меня напряженный взгляд.
- Сделаю в лучшем виде, - бойко отрапортовала я. - Можно мне посмотреть? - указала пальцем вверх, где располагались трибуны.
Он долго молчал.
- Если обещаешь не дурить…
- Вряд ли такая толпа меня куда-нибудь отпустит, - я тоже улыбнулась. Пускай думает, что я смягчилась. Я тоже умеют играть.
- Хорошо… Люсьен? - он подозвали своего нового доверенного помощника, с которым я не успела толком познакомиться. - Пригляди за ней. Шкурой отвечаешь!
Старательный юнец с готовностью кивнул и предложил мне руку. Я сделала вид, что не заметила и нарочито легко упорхнула на трибуны. Найти маршала не составило труда - его слишком плотная и тяжелая аура выделялась на фоне серой толпы яркими всполохами. Сидел на самом верху, и свободного места возле него было предостаточно. Я усмехнулась. Даже сейчас наши люди, похоже, чураются любого горя, как зачумленные, словно могут заразиться им.
Решительно поднялась по ступеням на самый верх. Ну в конце концов, другое свободное место тут найти очень и очень трудно. Люсьен следовал за мной по пятам как преданная шавка своего господина, головы людей, мимо которых я проходила, неизменно поворачивались в мою сторону, разглядывали во все глаза, будто чудо, словно просили взглядами сесть рядом, дотронуться, поговорить. Но я направлялась прямиком на пустой соседний ряд. И казалось, Гэвин был единственным, кто не удостоил меня и взглядом, напряженно всматриваясь в пустующую пока сцену. В последний момент и меня одолела робость. Я опустилась через сиденье от маршала. Люсьен же и вовсе сел с самого края, нахохленный и сжившийся от страха, как воробей.
Чтобы немного привыкнуть, я исподтишка разглядывала Гэвина, силясь понять, каково ему сейчас, о чем думает, как отнесется, если я к нему обращусь и какие слова лучше подобрать. С другими даже без телепатии неплохо выходило, если понаблюдать достаточно долго и внимательно, уделяя внимание каждой детали, каждому непроизвольному жесту, движению лица – мастер Жерард хорошо меня обучил. Но с Гэвином это не работало точно также, как телепатия, он слишком хорошо держал себя в руках или и вправду был настолько холоден и бесстрастен. Я только видела, как он чудовищно постарел за это время. Высокий лоб перечертили глубокие морщины, щеки впали, еще сильнее выделив резкие скулы, глаза почернели до цвета грозового неба, а смольные волосы словно инеем приморозила седина. Только осанка осталась такой же прямо и ровной.
По другую сторону от него сидел высокий статный юноша. Черноволосы, черноглазый и бледный, вытянутое лицо с резкими чертами выдавало в нем авалорца. Новая игрушка, замена Микашу – догадалась я. Крепкий и плечистый, в силе явно ничем не уступал моему медведю, а в пылком юношеском задоре явно превосходил. И смотрел на своего кумира с таким же слепым мальчишеским восхищением, готовый спрыгнуть с обрыва по первому приказу. Будет ли теперь Гэвину хоть какое-то дело до игрушки старой?
Жерард торжественно-медленно походкой вышел на арену и встал у высокой ораторской кафедры. Времени оставалось в обрез – смысла ждать больше нет.