Первым тысячелетний покой древнего храма решился нарушить Трюдо. Сухому невысокому телепату-книжнику явно не терпелось изучить святыню изнутри. Рат поспешил за ним и позвал остальных:
— Пусто! И это подозрительно.
— Почему? Суеверные дикари собственной тени пугаются, — беспечно отмахнулся Масферс. — Может, опять какого зверя за «злого духа» приняли.
Ноздри Огюстена затрепетали, зрачки сузились до тонких вертикальных полосок. Отрицательно качнул головой.
Запалили факелы и вошли. Внутри царил приятный прохладный сумрак. Мох едва-едва пробирался за порог, докуда доставал солнечный свет, а дальше выглядывал растрескавшийся, с черными разводами песчаник. Время не пощадило даже внутренности центрального святилища. Барельефы на стенах обломались, от каменных лавок остались лишь развалины. Хорошо сохранились разве что статуи в центре. Четыре танцующих мальчика в рубашках из перьев, спина к спине.
— Братья-ветры? — поделился догадкой Масферс.
— Мельтеми, Гилавар и Аргест, — без особого труда прочитал непонятные закорючки на постаменте умник Трюдо.
— А четвертый? Почему у него лицо и имя сбиты? — полюбопытствовал Масферс, щупая пальцами глубокие царапины, закрывавшие имя на постаменте.
— Смотри, куда у него взгляд направлен, — Трюдо провел линию рукой и усмехнулся. — На запад. Это Западный Ветер, Безликий.
— Я думал, Безликому не строили храмы, — Масферс сдвинул мохнатые рыжие брови.
— А это не храм Безликого, — донесся из глубины святилища значительный голос Рата. Он вышел из алтарной ниши и показал отломанную голову еще одной статуи. Взрослый мужчина с величественными монаршими чертами. — Это храм Небесного повелителя, отца Безликого. Что я могу сказать, добро пожаловать в колыбель нашего же собственного ордена. Только почему поиски завели нас именно сюда?
— Что тебя удивляет, старина? — по-дружески обратился Трюдо, который был к нему ближе по возрасту и чину. — Мы искали истоки это странной выдумки простолюдинов в далеких джунглях, хотя ответ всегда был у нас под носом, — он кивнул на статую мальчика без лица. — У нас с ними один бог и одна вера. Нам не из-за чего драться.
— Это ты им скажи, — скептически хмыкнул Рат и печально отвел взгляд: — Боюсь, драка у нас с ними вовсе не из-за веры.
— Быть может, если нам удастся расшифровать надписи на стенах, мы поймем, как убедить их, что наша власть праведна? — не хотел сдаваться Трюдо, хотя остальные его надежды не разделяли.
— У нас не так много времени, перерисовывай, что успеешь. В Эскендерии разберемся, — снисходительно одобрил Рат.
Иниго слушал их возню вполуха. Надо же, решили, что их грязная пошлая вера в Безликого и Повелителей стихий имеет что-то общее с мудрой праведной верой в Единого. Ничего, скоро они поймут, как ошибались. Скоро они все поймут!
Шепот указал на жертвенный камень в одной из боковых ниш. Непроглядный антрацитово-черный брус размером со стол. Иниго наклонился над ним и достал из-за пазухи ритуальный кинжал с волнистым лезвием.
— Создания света, создания тьмы, сквозь сон забвенья в десяток веков призываю, вернитесь, пройдите по тайным тропам земли, явитесь пред страждущим, примите смиренную жертву мою, — запел он торжественным голосом, похожим на тот, каким пели единоверцы.
Голоса замолкли. Замерли шаги. Иниго взмахнул лезвием, и из раны на собственном горле на жертвенный камень рекой хлынула пенящаяся темная кровь.
— Одержимый, берегитесь! — донесся откуда-то издалека испуганный голос Рата.
Ты опоздал, вы все опоздали!
Пирокинетик стремительно взмахнул рукой. Вспыхнул огненный шар, устремился Иниго в спину. Жаркие объятия рыжего пламени были последним, что он запомнил.
***
— Забудьте о нем, бегите! — суматошно отдавал приказания Рат.
Не успели. Даже стремительные зверолорды не успели добежать до выхода. Антрацитовый брус взорвался тысячью осколками. В стороны брызнула черная мгла. Схватила каждого щупальцами и скользнула в рот. Поедала внутренности, присасывалась к сердцам чернильным спрутом. Мгновение, и все закончилось. Внутри храма снова безраздельно властвовала тишина.
Рат нащупал рядом с собой потухший факел, поднялся и запалил его, разгоняя сумрак. С кряхтеньем отколупывали себя от пола Масферс и Трюдо. В нише у алтаря рядом с обезглавленной статуей Небесного повелителя барахтался в конвульсиях Огюстен. Остальные были безнадежно мертвы. Рат подошел к зверолорду и положил руку ему на грудь:
— Что ж, как и ожидалось, нас хорошо принимает только разум телепатов. Еще зверолорды, быть может, способны выдержать переход. Правда, зачем довольствоваться малым, когда можно получить все?
Рат достал из мешочка на поясе пустой фиал, поднес его ко рту Огюстена и надавил коленом на грудь. Изо рта зверолорда в фиал потекла жидкая темень. Огюстен обмяк. Умер. Рат заткнул фиал пробкой и подошел к оставшимся в живых товарищам. Они выжидательно смотрели на него одинаковыми разноцветными глазами: один голубой, другой зеленый. Такими же стали глаза Рата, а сам он заметно помолодел и распрямился.
— Что дальше? — нетерпеливо поинтересовался Трюдо и непочтительно отпихнул ногой лежавшую рядом голову божества.
— То же, что хотели они, — зловеще улыбаясь, предложил Рат. — Заставим их поверить в нашего «Единого» и в нашу избранность. А когда веры будет достаточно, мы возродим его и возведем на Небесный престол, как бы ни противились остальные боги, — Рат кивнул на статую одного из мальчишек. — Идемте. Времени мало. Надо найти еще парочку носителей.
========== 1. ==========
Я ошиблась. Южный тракт оказался совсем не таким пустынным, как показалось вначале. Со стороны Сальвани днем по нему нескончаемым потоком катили подводы, нагруженные пожитками до просевшего дна. Чем ближе к Эскендерии, тем больше. Попадались среди них, естественно, и лихие люди, разбойники, которые пытались отобрать последние крохи у ободранных беженцев и бродяг. Даже к нам, несмотря на притороченные к седлам мечи, не погнушались сунуться. Правда, Микаш даже из седла не трудился вылезать. Просто стискивал головы незадачливых грабителей телепатическими клещами, те падали навзничь и дергали ногами и руками, как опрокинутые жуки. Мы ехали дальше, а разбойники преследовать не смели, осознав, что нарвались на кого-то очень похожего на Стражей.
Раз уж между нами теперь царило полное доверие, то я решила поговорить с ним об этом:
— Зачем так грубо?
— Лучше бы было, если бы они начали стрелять, бросились на нас с ножами и мне пришлось бы отбиваться? Тогда бы кто-нибудь покалечился. И не факт, что это были бы не мы сами.
— Да, наверное, ты прав, — я вздохнула и понурилась. Снова чувствовала себя непроходимой тупицей.
— Припугнуть всегда предпочтительней, чем сражаться. Особенно с разбойниками. Они ведь как гидры: с одной бандой разберешься, на ее месте еще с десяток появится. А в такие времена — и подавно. Многие от отчаянья на лихую сторону подаются. Радует, что способностей магии они боятся. Считают, что смерть от магии страшнее, чем смерть в петле. Уж поверь, я знаю об этом не понаслышке. Непостижимое всегда страшнее обыденного. Поэтому достаточно лишь маленькой демонстрации — и к нам больше сунутся. И еще передадут другим товарищам, что предостережет их от встречи с нами в следующий раз. Как бы наименьшее усилие, — он пустился в долгие пространные объяснения.
Такое бывало и раньше. Обычно я выпадала на третьей фразе и начинала витать в облаках, поддакивая невпопад, но сейчас мне не хотелось… Я подъехала вплотную и коснулась его руки. Он обескуражено замолчал и вскинул бровь. Я улыбнулась, он улыбнулся в ответ и больше не занудствовал. Иногда мне хотелось снова заглянуть в недра его души, чтобы понять, также ему теперь легко со мной, как и мне с ним. Но я не хотела навязываться…