— Не пойдешь? — послышался скрипучий голос Збиденя. Микаш тут же обернулся и с негодованием уставился в выцветшие стариковские глаза. — Упрямая зараза, да? Но обузы там не нужны, — он покачал головой и метнул в Келмана повелительный взгляд. Рыцарь тут же убрался подальше, к остальным. Збидень подошел к Микашу и вручил ему флягу. — Выпей — полегчает, раз уж всенепременно решил идти. И это… парни должны научиться убивать демонов сами. Иначе когда ты в конце концов подохнешь по собственной глупости, защищать их будет некому. Они все полягут.
Ругаться не было никаких сил. Он хотел туда, на поле брани, всю жизнь туда стремился. Погибнет в первом бою? Ну и пусть. Лишь бы он был, хотя бы один! Збидень ушел собирать строй, не дождавшись ответа. К Микашу подвели уже поседланного Беркута.
Флягу он все-таки откупорил и понюхал. Питье внутри пахло очень резко, пряно и кисло одновременно, но на яд вроде не похоже. Очередное сонное зелье? А была не была! Он сделал мелкий глоток, потом еще парочку больших. Оказалось, горло пересохло и слиплось. Першило от жажды. Хотелось выпить все до дна, но Микаш сдержался. В голову питье ударяло не хуже крепкого лапийского эля, а в бой нужно идти трезвым. Он вскочил в седло и заторопил коня к удаляющемуся уже строю.
Зелье помогало. Не сразу заметно, но становилось легче. По крайней мере, пальцы на ногах перестали неметь, застывшая в жилах кровь растекалась по телу, вызывая зуд. Он бодрил, заставлял держать спину ровно, а голову высоко. Звено шагало в самом хвосте левого фланга, в то время как бой кипел на правом, за пригорками в низине. Весточки доходили медленно и обрывочно. По аурам Микаш ощущал лишь мешанину разноцветных сполохов. Ни вид демонов не разобрать, ни их количества. Неведение убивало. Никто из звена не пытался с ним заговорить — радовало хотя бы это. Он прикладывался к фляге и пытался расслабиться, слиться со стихией. Снова и снова. Немного отпустило только после полудня.
Небо набухало низкими тучами, прорвало ветром и посыпались на голову тяжелые мокрые хлопья. Чутье не задремало — затаилось где-то на глубине, растревожило и предупредило, когда пришло время.
Микаш дернул головой и крепче прижал ноги к коню. К арбалетному болту заранее была прикреплена веревка. Оставалось только метко выстрелить. От того, что пришлось воспользоваться даром, тут же замутило. Но он отодвинул все отвлекавшие ощущения тела за грань сознания и сосредоточился на едва различимой в тучах тени. Выстрел. Раздался крик. Микаш зацепил край стремительно разматывающейся веревки за седло, до хруста вжал пятки в конские бока. Беркут поскакал тяжелым галопом, выбивая по мерзлой почве трехтактную дробь. Рев усилился. Рыцари в страхе посторонились, Микаш промчался мимо них, чувствуя, как натянулась веревка, как каждое движение коня становится все более скованным, как он хрипит и грызет удила от натуги, и собственные икры сводит от напряжения, и лупцующий по шее прут переламывается пополам. Вот-вот Беркут станет, а то и вовсе упадет без сил. Но вместо него на землю рухнула гарпия. Микаш тут же соскочил с седла, а Беркут развернулся к гарпии боком и уперся всеми четырьмя ногами, будто корни пустил. Да, упрямая скотинка знатно это умеет. Гарпия сперва затихла, оглушенная от удара, а потом очухалась и забилась, пытаясь выдрать лысой когтистой рукой намертво застрявший в кожистом крыле болт. Микаш схватился за веревку и принялся мелко ею дергать, чтобы разодрать крыло посильнее, чтобы она наверняка не смогла летать. Гарпия истошно заверещала. Микаш обернулся к наблюдавшим за ним во все глаза рыцарем.
— Этьен, слазь, будешь драться, — коротко махнул он высокому норикийцу-оборотню.
Учился он получше остальных, да и волчий тотем прибавлял ему агрессивности и ловкости. Должен справиться. Но рыцарь медлил, боязливо поглядывая на товарищей. Спешился. Микаш подал ему собственный меч эфесом от себя. У них-то оружие некудышное, может и подвести в самый ответственный момент.
— Не празднуй труса. Если победишь, есть хороший шанс попасть в передовой отряд, а то и даже до командира звена дослужиться, — Микаш еще раз дернул веревку, потому что гарпия уже явно отошла от боли и готовилась к нападению. Поднял взгляд на подъехавшего поближе Збиденя. Тот смотрел и вовсе непроницаемо. Ждал очередной ошибки? Микаш повернулся к Этьену: — Не медли и не измывайся над тварью. Ее надо просто убить, быстро и эффективно. Вперед.
Микаш толкнул оробевшего рыцаря в спину, продолжая удерживать гарпию. Если что, придется выручать.
Этьен вступил в бой несмело. Замахнулся, но гарпия оказалась проворнее и едва не зацепила его когтями. Микаш в последний момент сумел подсечь. Но получив знатную взбучку, рыцарь начал действовать уверенней. Подобрался ближе. Несколько ударов поразили пустоту — даже раненная, гарпия увертывалась слишком быстро. Но на третий раз Этьену удалось поразить ее в грудь. Гарпия на мгновение замерла, свистнул вонзившийся в воздух клинок, и отделенная от туловища голова покатилась по земле, орошая ее темной кровью. Затряслось серое тело в последних судорогах. Опало. цаА отовсюду уже боевые горны возвещали об отступлении. В тучах разгорался закат, мглистой пеленой опускались сумерки. Конница отступала тяжелым, сотрясающим стылую землю шагом. Мокрый снег попадал, отметившись перед владычицей-зимой, что он здесь был, да перестал, тут же растаяв.
Лагерь разбили в вытянутой ложбине. Выходы с двух сторон. Сверху укрыта деревянными настилами и лапником, даже отсветов от костров было не заметно, пока они не въехали внутрь. Тесновато, конечно, но зато безветренно и тихо. Их звено стояло как всегда в тылу на отшибе. Понимали, что в случае очередной скрытной атаки толку от новобранцев никакого. Даже в дозор никого не взяли. Вот и удалось перевести дух. Рыцари сгрудились у костра и шумно поздравляли Этьена с первым демоном, пили круговую. Микаша оставили в покое, поняв, что общаться он не желает, не навязывались и не сердились на него. Он был за это им благодарен. Сейчас не хотелось говорить, слова отбирали последние крохи сил. Он привалился к собственным мешкам в стороне от остальных, сделал последний глоток из фляги и запрокинул голову, вглядываясь в густое чернильное из-за туч ночное небо в обрамлении еловых лапок.
Флягу не хотелось выпускать из рук, она нагрелась об кожу и отдавала тепло обратно. Как будто помогала даже несмотря на то, что чудотворное зелье закончилось. Резерв заполнился на треть. По крайней мере, больше не мутило. Хорошо, что с гарпией легко прошло. Используй он дар еще один раз за сегодня, наверняка бы надорвался. Глаза слипались, веки наливались свинцовой тяжестью, а пальцы все еще бродили по поверхности фляги. Наткнулись на герб. Надо же, вряд ли у Збиденя есть свой герб. Это не его фляга. Копьеносец повергает трехглавую гидру. А внизу девиз: «Помни, кто ты есть». Старинные. Микаш копался в памяти, пытаясь выцепить, что он про него читал когда-то давно. Жаль, что во время службы у милорда Тедеску он не придавал значения знаниям о геральдике. Думал, не пригодиться никогда, а вот же… Джордж Драконоборец, кажется, так его звали, один из первых Стражей, могучего и доблестного, чьи подвиги до сих пор воспевали барды. Он сразил посягнувшего на власть людей в Мидгарде огнедышащего ящера и предводительствовал над Стражами во время первой тролльей войны. Насчет дракона Микаш был не так уверен, ведь Кодекс ясно предостерегал от схваток с ними. А вот остальное… Авалорец, с королевским даром, древнейший род… Увидел тогда в лесу, понял, почувствовал. Только зачем ему это? Зачем осыпать милостями безродного мальчишку и следить, чтобы он не сдох под кустом, когда у самого на плечах целая армия? Я не обманываю наивных мальчиков, так он сказал. Что ж, увидим.
========== 5. ==========
Збидень все также не хотел делиться вестями. Приходилось собирать их по крупицам из ходивших по лагерю разговоров, из скудных на объяснения приказов, из того, что удавалось подглядеть собственными глазами. Восстанавливать из мелочей общую картину было сложно, Микаш не привык. Но пришлось, потому что без этого он плохо понимал, как следует себя вести и исполнять приказы, которых, считай, почти и не было. Через пару дней разум уже сам процеживал все услышанные разговоры и вычленял из них нужное. Выходило, что они наткнулись на силы значительно большие, чем рассчитывали до начала похода. Демонская рать собралась, говорили те, кому приходилось воевать на передовой, под стать первым тролльим войнам. Благо, за тысячелетие силы и мастерство ордена возросло многократно. И все равно потери были значительные. Каждый вечер догорал вместе с погребальными кострами.