— Времена, когда я боялся гнева совета, уже давно минули, — отмахнулся тот. — До похода в Муспельсхейм Рат был моим другом, хорошим человеком и доблестным воином. Я должен ему нормальный похороны.
Пока отряд был занят, нам предоставили передышку. Я зашептала Микашу на ухо:
— Знаешь, кто это?
— Кто-то очень могущественный?
— Да, Гэвин Комри, маршал из древнейшего авалорского рода. С королевским родовым даром — телекинезом. Про его доблесть и удачу легенды ходят. Пару лет назад его хотели сделать главой ордена, но он не захотел бросить армию ради политики. Вот сейчас и увидим, правду народ говорит или врет.
— По мне так и так все ясно, — Микаш пристально следил за каждым шагом Гэвина. Ни на мгновение не отрывал взгляд. — Он отберет у меня меч и коня и прогонит. Это в лучшем случае…
— Но ты ведь сам хотел начать мирную жизнь с чистого листа, — я не понимала его волнения.
Это маршал показался мне излишне сухим и суровым, но я продолжала верить, что справедливость восторжествует. Наверное, мне стоит перестать быть такой наивной и надеяться на непогрешимость Стражей. Йорден, Петрас, папа… даже Вей, мой любимый братишка, часто поступали… не самым лучшим образом. Я прищурилась, разглядывая неестественно прямую спину маршала. Он чеканил шаг по полю, отдавая мелкие указания, черный плащ вился за спиной вороньими крыльями. Книжник и суетливый Сольстис, видно, помощник, следовали за ним по пятам, что-то говорили на оба уха. И было ощущение, что он никого не слышал, слишком занятый собственными мыслями. Кого-то он мне напоминал, но я никак не могла понять, кого именно.
— Я заступлюсь за тебя, все объясню.
— Он не станет тебя слушать. Он даже сейчас допрашивал только меня, — качал головой Микаш, наблюдая за маршалом также напряженно, как я.
— Я все равно постараюсь. Это моя вина. Они меня как будто позвали.
— И меня. Должно быть, это то, о чем говорила вельва. Они бы все равно пришли, они искали именно нас.
— Наверное, это из-за того, что сделал Безликий.
— Что сделал Безликий?
Я замялась. Не хотела рассказывать.
— Оговорилась. Я имела в виду, что хочу сделать я — возродить Безликого.
Микаш тяжело вздохнул и отвернулся. Не поверил. Ну и хорошо, это лучше, чем если бы он узнал правду.
Костер собрали знатный, не чета тому, что мы с Вейасом мастерили для погибшей в бою с Ходоками ищейки. Похоронную речь читал сам Гэвин. Такую вдохновляющую и правильную, что мне сделалось стыдно за свою наивную и безыскусную. Остальные молчали, мрачно опустив глаза. Пламя долго не хотело принимать в себя поврежденное демоном тело, подкладывали все новые и новые дрова, пирокинетики добавляли огонь там, где он затухал, пока даже кости не превратились в пепел. Постояли еще чуток, наблюдая, как ветер растягивает запах гари по округе.
— Сольстис, коня! — первым подал голос Гэвин. — Поеду коротким путем. Надо еще кое-что сделать. Времени совсем нет. Парня и девушку ко мне для допроса.
— Девушку? — книжник удивленно оглянулся по сторонам, словно бы ждал увидеть кого-то в пышном платье.
— Зрение подводит вас в темноте? — снисходительно улыбнулся Гэвин и указал на меня.
Весь отряд теперь с интересом меня разглядывал. Я поспешила спрятаться за широкой спиной Микаша. Тем более, он вроде как был не против. Сольстис тем времен подвел к маршалу коня.
— Вызови Мёрдикая и Кретьена, — коротко бросил последний приказ Гэвин, запрыгивая в седло.
— Они спят. Может, обойдемся кем-то из дежурных? — вежливо предложил Сольстись.
— Нет, мне нужны мои доверенные телепаты для допроса, — коротко отмахнулся тот и умчался в противоположную от ворот сторону, поднимая столб пыли.
Здесь определенно есть тайный ход, и я обязательно его найду.
Нам пришлось спешно собирать пожитки и седлаться. Ехали мы в середине строя под рачительным наблюдением Сольстиса, но ни он, ни Стражи не подъезжали близко и не пытались лезть в наши разговоры.
— Почему ты просил не использовать телепатию? — спросила я, подъехав к Микашу так близко, что мы едва не ударялись коленями.
«Его телекинез во время прыжка испускал такие волны, что тебя бы оглушило, попытайся ты кого-то прочитать, — его голос зазвучал привычно в голове. Я облегченно выдохнула и отъехала в сторону, чтобы мы не сталкивались. — Одержимые проиграли только из-за этого. К тому же он бы почувствовал воздействие, даже если и не услышал, о чем мы переговариваемся».
Видно, это из-за того, что телепатия и телекинез одностихийные способности. Они часто спорят и перекрывают друг друга. Могла бы и сама догадаться. Микаш протянул мне руку, чтобы поддержать, и я с готовностью переплела с ним пальцы. Как же трудно теперь будет без него.
Сзади подъехал Сольстис и бесцеремонно вклинился между нами:
— Не переживайте и ничего не бойтесь. Мастер Гэвин хороший человек, строгий, но справедливый.
Мы не прониклись: Микаш мрачно молчал и смотрел в сторону, а я злилась, что нас так бесцеремонно прервали. Эти последние мгновения утекали, как песок сквозь пальцы.
— Когда меня только к нему назначили, я тоже побаивался. Он часто говорит и делает странные вещи, но потом все оборачивается наилучшим образом и ты понимаешь, каким-то непостижимым образом он все предугадал заранее.
— Великий Гэвин! — зло рассмеялся ехавший чуть позади книжник. — Самовлюбленный чванливый болван, вот он кто. Одержал несколько побед на чистой удаче и возомнил себя Безликий ведает кем! Ничего, я отпишу в совет — они найдут на него управу, помяните мое слово! И даже на его хваленую родословную не посмотрят.
Сольстис горестно вздохнул и покачал головой. Отстал, чтобы переговорить с книжником наедине. Наверное, пытался его смягчить. Тяжелая у парня работа — прикрывать такого неуступчивого командира. Но мысли о маршале быстро улетучились из моей головы, как только Микаш вновь поравнялся со мной и протянул руку. Дико хотелось улыбаться ему и просто молчать.
Кавалькаду пропустили через городские ворота без лишних вопросов. Видно, даже стражники боялись лезть в дела ордена. Дальше мы растянулись в строй по одному, дыша друг другу в спины, и маршем двинулись по узким кривым улочкам. Из-под копыт с шипением и ревом выскакивали бродячие коты. Иногда на домах приоткрывались ставни и из окон выглядывали любопытствующие горожане, разбуженные гулким стуком копыт по брусчатой мостовой. Долго, с час, наверное, мы пробирались в самое сердце города, где располагался дворец Стражей. Порядка дюжины четырехэтажных корпусов, в самом центре арена, окруженная десятками ярусов трибун. Летнее место заседания совета под открытым небом. Есть еще такое же зимнее в одном из центральных корпусов.
Лошадей увели в конюшни. Наших тоже. Мы едва успели забрать вещи, иначе бы их тоже забрали. А дальше нас повели под конвоем из несколько человек в один из дальних малых корпусов, примыкавшим к казармам, где располагались жилые покои для главнокомандующих. Снаружи из-за темноты убранства рассмотреть не удалось, зато внутри в длинном, как червяк, коридоре повсюду горели свечи. Звуки шагов глушил толстый эламский ковер, стены задрапированы тканями светло-коричневого оттенка, снизу панели из темного дерева. Такое… непринужденное, место для спокойного отдыха.
Нас проводили в кабинет маршала в самом конце коридора. Сольстис куда-то убежал еще когда мы только въехали на дворцовую площадь и вернулся с двумя новыми Стражами, когда мы уже стояли на пороге комнаты, посреди которой за письменным столом сидел Гэвин. Он сосредоточенно выводил что-то на листе бумаги и поднял глаза, только когда Сольстис прошел вперед и деликатно закашлялся.
— А, да, парня первого, — кивнул маршал, повстречавшись взглядом с опухшими со сна лицами своих доверенных телепатов. — Девушка пускай за дверью подождет.
Мда, совсем я его не интересую. Бедный Микаш.
Сольстис кивнул и выпроводил меня обратно в коридор следом за остальными конвоирами. Когда в комнате остались только Микаш с маршалом и двое дознавателей-телепатов, Сольстис плотно захлопнул дверь. Конвоиры ушли.
— Вам что-нибудь принести? Еды или питья? Может, теплую одежду? Плед? — услужливо поинтересовался он.