— Что это? — ахнула Хлоя.
— Целительская магия, — ответила я, радуясь, что хоть чем-то смогла ее пронять. — Не сказка.
Когда фонтан опал, мы набрали четыре ведра кристально чистой воды.
— Ну надо же! Может, сама очистилась? Эх, балаганные фокусы! — все удивлялась Хлоя, пока мы тащили воду к ее дому.
— Главное, что действенно.
Из разбитого дымохода валил дым, занавесь на входе убрана вбок. Весело трещат дрова в очаге.
— Позвал Лино? — поинтересовалась я у старшего, который рачительно следил за огнем. Остальные мальчишки сгрудились кружком возле Бурро.
— А я знаю, где он шляется? — хмуро ответил тот. — Вот… дров позаимствовал.
Я скептично выгнула бровь. Теперь это так называется?
— Я Чус, кстати, — он отер ладонь от сажи об штаны и протянул мне.
— Я запомню, — я пожала ему руку.
Ну раз уж взялась помогать… Мы в ответе за того, кого единожды спасли. Демоны! Кажется, я вязну в этой трясине все сильнее.
— Она точно ведьма, и безо всяких фокусов половинчатого Лелю. Колодец очистила… Вжух! — воодушевленно рассказывала всем Хлоя, бешено размахивая руками.
— Так, а теперь, пожалуйста, все на улицу! — скомандовала я, перекрикивая общий галдеж. — У Бурро на счету каждая минута.
Мальчишки на этот раз послушались без лишних возражений. Хлоя тоже попыталась улизнуть под шумок, но я успела ухватить ее за рукав, заставила раздеться и усадила в большой деревянный чан, чудом отыскавшийся в царившем вокруг бардаке. Я принялась поливать тощее девчачье тело с выпирающими ребрами и едва наметившейся грудью водой и остервенело стирать прихваченной из дома рогожкой месячную грязь. Хлоя ойкала, вырывалась и царапалась прямо как кошка.
— Холодно! Я заболею! В этой воде все кУли и собрались! — причитала она.
— Терпи. Не сахарная — не растаешь. А если растаешь, то наверняка никакой королевы воров из тебя не выйдет.
Я прополоскала ей волосы ромашковым настоем и указала на разложенное на столе горчичное платье с квадратным вырезом, обрамленное по воротнику и подолу белыми кружевами.
— Ну почему я должна носить это унылое убожество?! — продолжала причитать она, но платье все же надела.
— И никаких украшений! — предупредила я, краем глаза заметив, что она лезет за своими сваленными на полу в кипе грязных лохмотьев лентам и брошкам. Она метнула в меня полный ненависти взгляд. — Ну хорошо, можешь надеть только мою.
На этом и сговорились. Пока она возилась, я обмыла Бурро теплой водой и тоже переодела в чистые штаны и рубаху. Он немного пришел в себя. Бормотал что-то невнятное. Мы положили его руки на плечи и потянули на улицу. Запыхались, пока протащили через весь нижний город к знакомой уже потайной щели между домов. Там совсем худо пришлось, потому что втроем пройти не получалось, а самого Бурро ноги не держали. Я тянула его спереди, Хлоя сзади. В результате мы взмокли как ломовые лошади и снова перепачкались в кирпичной крошке. Казалось уже, что через ворота прорываться было бы проще. Мы долго отряхивались и приводили себя в порядок. Бурро с трудом держался в сознании. Каждый раз, когда его густые ресницы опускались, а подбородок опрокидывался на грудь, я внутренне вздрагивала. Может, не стоило его тревожить в таком состоянии. Может, своим вмешательством я сделала только хуже и он погибнет. И ответственность будет на мне целиком и полностью.
Когда мы дотащились до людной улицы, нам на помощь пришли двое любезных мужчин. Ну да, в верхнем городе люди радушней и благополучней, чем в нижнем. И нас, видимо, за своих приняли. Значит, обман сработал. Мы с Хлоей немного отдышались, пока мужчины волокли Бурро на себе к возвышающейся близ городских ворот пирамиды храма Вулкана. На пороге нас встретили послушники и проводили к свободному целителю.
— Что же вы так его запустили? — цыкнул пожилой уже дядька с седой бородкой и большими залысинами на затылке, внимательно осматривая мальчика.
У Бурро начался бред, и он уже никого не узнавал, бормоча под нос что-то неразличимое.
— У него вся верхняя челюсть воспалилась, здесь, похоже, глубокий гнойник. Он может вызвать заражение крови или вовсе пойти в мозг, — стращал нас целитель. Мы впечатлялись. Хлоя заметно бледнела и таращила и без того огромные глаза, а я постоянно сглатывала, пытаясь промочить пересохшее горло.
— Но вы ведь поставите его на ноги, правда? — спросила я с надеждой, которую не чувствовала.
— Сделаю, что смогу, но ничего не обещаю, — развел он руками. — Оставляйте его здесь, напишите свой адрес. Я отправлю посыльного, когда будут новости.
На этом и порешили. Плату, правда, назначили такую, что мне пришлось отдать все свои деньги, пообещать отработать у них месяц и еще одолжить пару золотых из денег Микаша. Последнее было особенно неприятно. Нет, Микаш бы вряд ли стал меня этим попрекать, но все же тратить его кровные на чужих людей не стоило. Я надеялась все возместить из собственного содержания.
Возвращались мы уже поздно. На занятия я безнадежно опоздала и решила проводить потерянную и потухшую Хлою домой.
— Старшие говорили, что все хорошо будет. Никаких проблем. Всегда так было. Всегда! Так почему с Бурро не вышло? — задавала она в небо вопросы, ответы на которые вряд ли рассчитывала услышать.
— Плохие вещи просто случаются, — я не знала, что сказать и была растеряна не меньше ее, но мне надо было как-то ее поддержать и успокоить. — Целители справятся. Они и мертвого на ноги поставят.
— Правда?
— Моего друга отравил демоны, и целители его вылечили. А что значит обычная болезнь по сравнению с демоническими чарами?
— Да-а-а, — протянула Хлоя. — А ты их вправду видела?
— Вправду. Они и здесь есть, в городе, вправду.
Хлоя зябко передернула плечами.
— Нет, я их не боюсь. Я их ножичком по ребрышкам!
— Лучше мойся почаще — это больше помогает. Демоны запах грязи и пота первым делом чуют.
В лачуге нас уже ждала большая компания: все одиннадцать братьев Хлои во главе с неприятным Лино. Я старалась не выказывать страх, но главарь все равно пустился в наступление:
— Где Бурро?! Не приведите боги, книжникам на пытки сдала или стражников на нас натравить решила?
— Заткнись! — зарычала на него Хлоя, прежде чем я успела ответить. — Мы отвели его в храм. Его там подлатают, и он вернется как новенький. Даже лучше. Без гнилых зубов. А ты только и можешь, что орать и кулаками махать. Мы между прочим давно говорили, что Бурро плохо. А ты все: как на собаке зарастет. Целитель сказал, что еще чуть-чуть, и было бы все!
— Слушайте вы их больше — они не такого наговорят!
— Перестаньте, — встала я между ними, не выдержав. — Я пришла в гости по просьбе Хлои и принесла кое-какие вещи.
— Нам не нужна милостыня!
— Ну так вы же сами ее просите. И воруете к тому же. Считай, что это «плата за проход».
Лино недовольно стиснул зубы.
— Если бы не заступничество половинчатого Лелю, я бы тебе показал, что такое настоящий мужчина.
— Не сомневаюсь. Ну, бывайте. Как станет что известно, я сообщу. Дорогу я знаю, — я развернулась и пошла к выходу.
Находиться тут дольше совсем не хотелось, как бы жалко ни было младших детей и Хлою.
— Стой! Ты ведь не испугалась? Ты ведь еще придешь? — вцепилась мне в рукав Хлоя уже за порогом. Младшие мальчишки во главе с Чусом тоже вывалили на улицу посмотреть.
— Приду, если позовешь. Не вежливо отказываться от приглашений.
Я зашагала прочь, а дети провожали меня внимательными взглядами.
За углом я натолкнулась на шумную толпу карликов, калек и попрошаек. Вжалась в стену дома, чтобы не оказаться у них под ногами. Процессия вскоре миновала, только замыкающий ее Лелю не торопил собак, впряженных в его тележку, чтобы догнать остальных. Он остановился возле меня и галантно поцеловал мою руку:
— Не окажет ли Светлая госпожа мне любезность и прогуляется со мной немного?