Микаш повернул к нему голову. Смотрел и не видел. Сильфы проведут через лес, а дальше как-нибудь сами… Маршал надеется. Эта миссия – единственный шанс на победу. Быть может, к ней он и готовил Микаша все это время. А быть может, это лишь очередная веха на очень долго пути… куда? Ввысь или в бездну его собрались унести эти невидимые крылья? И ждет ли Лайсве там, в безопасности большого города?
Ночь прошла тихо. Микаш поднял всех засветло, чтобы быстро позавтракать и с первыми лучами отправиться в путь.
Солнце нехотя выкатывалось из-за старого чернолесья, что древние окрестили Перепутьем. Полосами разгоралось все еще немного сизое и ненастное небо. Вековые дубы и вязы переплетались кряжистыми ветвями, выпирали из палой листвы могучие корни, густые кроны пропускали свет тонкими узкими лучами. Так узко между толстенными стволами, что протискиваться приходилось, как в теснине. Там колючие кусты, то топкий мох, а под ним скользкая кочка. Неверный шаг, чавк! И подлая трясина тянет вниз. Мошкара так и вьется вокруг. Редкий зверь шелохнет листву, мелькнет неуловимой вспышкой вдали и тут же исчезнет. К вечеру туман ползет со всех щелей-низин, будто реку мертвых кипятят. Дым-пар валит коромыслом.
Первая ночевка прошла в промозглой сырости. Даже огонь за дрова – трухлюшки да гнилушки - приниматься не хотел – всех умаял. И поживиться нечем – Микаш всех предупредил, чтобы дичь не стреляли, ягоды-грибы не рвали, рыбу не ловили. Дурное место, колдовское.
На второй день лес стал суше и древнее. Стволы деревьев устремлялись частоколом ввысь, в необозримые дали. Солнца совсем не видать, день от ночи почти не отличим, как на севере.
Здесь все сохло. Даже торфяники на болотах не пахли так остро. Лиственные деревья стояли совсем голые, опасно кренились набок, готовые рухнуть при любом дуновении ветра. Даже костер было боязно разжигать – все могло вспыхнуть от одной искры. Пыльный воздух душил, резал глаза, но все терпели.
С демонами здесь не сталкивались. Лишь изредка краем глаза Микаш замечал, как мелькали вдали диковинные светящиеся силуэты. Полупрозрачные, похожие на зверей и птиц брели, не обращая внимания не незваных гостей, по своим делам. Остальные, менее чувствительные к аурам, их не видели. И хорошо. Чем меньше страха, тем лучше сейчас.
На четвертый день они добрались до бездонной ямы. Круглой, шириной в десятка два саженей, с обрывистыми сыпучими краями. Говорят, когда-то давно дети Высокого неба, шаловливые братья-ветры уронили сюда со звездных чертогов солнечный камень. Он пробил землю почти до самой черной реки душ и раскололся на тысячи осколков, которые остались внутри ямы. Ночью можно было видеть, как они светятся там внизу. Люди и демоны одинаково побаивались этого места, потому тут беспрепятственно разросся огромный лес, заселенный духами, которые любили тишину и уединение, а к пришельцам питали враждебность. Впрочем, любители приключений забредали сюда время от времени и неизменно гибли в попытках достать рухнувшее с небес сокровище.
Микаш скомандовал привал. Суетились, разбивали лагерь, окапывали кострище, чтобы огонь не перекинулся на сухой лес, готовили походную похлебку из всего, что попадало под руку. Микаш сидел тихий, никому ничего не говорил, не объяснял, готовился к завтрашнему дню. Сил понадобится много, и повезло, что сильфы залечили руку, иначе бы пришлось кого-то более здорового вместе себя отправлять, лезть к нему в голову телепатией… напрасно растрачивать драгоценные силы.
Во время дежурства он молча сидел у костра и, глядя на танцующие языки пламени, вспоминал, как когда-то вот также дежурил у костра в тундре вместе с засыпающей Лайсве. Она бодрилась, чтобы доказать всем, что может не хуже других, а ему было жалко смотреть, как она мучается, но найти нужные слова, чтобы ее увещевать, у него не получалось. В конце концов она сама пригрелась у него на коленях и уснула. И он долго, до самого окончания дежурства наблюдал за ее мерным дыханием и гладил по волосам. Потом в Эскендерии было почти также: он не находил слов, и тогда она предложила сама. Он даже не мечтал, что такое возможно. И сейчас… вдали от нее все казалось волшебным сном, которому не суждено сбыться. Может, так оно даже и лучше: каждое мгновение с ней переживать как чудо и упиваться им. Счастье до крайности.
- Так ты не расскажешь, что за сумасшедший план придумал маршал? – вырвал из томных грез настойчивый возглас Орсо. – Неужто на солнечные камни позарился?
Он опустился рядом.
- Нет, - коротко ответил Микаш. Орсо недовольно поджал губы. – Этот план мой. Маршал только обозначил цель. Сказал, что я должен научиться решать трудные задачи самостоятельно.
- И ты снова лезешь из кожи вон, чтобы доказать, что достоин? Ты же обещал!
- На этот раз риск оправдан и одобрен мастером Комри. Перестань сомневаться. Ты ведь понимаешь, что сейчас мне нужна поддержка, как никогда. Они все на меня смотрят, надеются, что я выведу их из этой заварушки целыми и невредимыми, а заодно кое-чему научу и заработаю им пару наград.
- Хорошо, я не буду больше лезть. Только обещай, что выживешь сам, пройдешь этот путь до конца и заберешься на самый верх: станешь маршалом и женишься на своей принцессе. Пускай все увидят, на что способны безземельные их без связей и денег. Сделай это для всех нас. Если кто и сможет, то это ты.
- Я просто хочу защищать людей от демонов.
По утру начали собираться. Микаш наконец объяснил, зачем они сюда пришли:
- Вы спустите Юхо и меня вниз на веревках и будете ждать здесь.
Юхо, невысокий лопоухий северянин, был с ними уже второй поход. Не слишком опытный, но и не совсем зеленый. Главное, что медиум сильный и не из робкого десятка, всегда рад себя показать. Вот и сейчас весь раздулся от гордости, что его выбрали. Главное, что самоуверенность не помешала.
- Возьми меня, - насупился Орсо.
- Нет, кто-то должен остаться здесь и приглядеть за всем. Ты единственный, кому я доверяю, - Микаш похлопал его по плечу и шепнул на ухо: - Если что случится, только ты сможешь их вывести.
Орсо тоскливо вздохнул, но спорить не стал. Микаш и Юхо обвязали себя веревкам. Другие концы привязали к ближайшим дубам, который выглядели более-менее надежно, чтобы не повалится от малейшего усилия. Парни разделились на две группы и начали их спускать, медленно и аккуратно. Условились о знаках: один раз дернут веревку – остановиться, два – тянуть назад.
Стены ямы были гладкими, почва – спекшейся, камень ниже – оплавившимся будто от чего-то очень горячего. Крошилась и опадала вниз прахом. Жар чувствовался и сейчас под ладонями, гарь щекотала ноздри. Когда они спустились до небольшой пещеры, Микаш скомандовал забираться в нее.
- Вызови тех, кто здесь погиб, - он высветил факелом пару скелетов у дальней стены пещеры.
Юхо сглотнул, но потом все же принялся выцарапывать на полу пещеры сигилы призыва.
- Что спрашивать? – аккуратно поинтересовался он, прежде чем произнести формулу.
- Попроси их созвать всех, кто здесь остался. Пускай они проводят нас к солнечным камням и уберегут от тех опасностей, которые их сгубили.
Юхо полез за своими амулетами и принялся нараспев произносить заклинания, окутывая кости зеленоватой дымкой собственной ауры. Что-то зашелестело, загрохотало в отдалении, изо рта повалил пар, холодок пробежался по хребту, замелькали вокруг едва уловимые тени.
- Их много, я не вытяну один, - предупредил Юхо.
- Я буду тебя подпитывать, у меня большой резерв.
Юхо удивленно глянул и глубоко вздохнул. Да, высокородные обычно не тратят свой драгоценный родовой дар даже на подчиненных. Разве что чудак маршал Комри и тот, кто высокородным никогда не был.
– Они говорят, что здесь много ловушек и демонов, - снова подал голос Юхо.
- Демонов или духов?
Юхо пожал плечами:
- Они не знают. Самые маленькие камни на глубине двадцать саженей.
- Надеюсь, длины веревки хватит.
Они брали много. Каждый нес в заплечном мешке по большому мотку. Но двадцать саженей? Может и не хватить. Тогда придется подниматься наверх и ждать несколько дней, пока у них обоих восстановится резерв и думать, как быть дальше. Конечно, немного времени у них в запасе есть, но… надо надеяться на лучшее.