Рыска, похоже, нарочно куда-то спряталась, потому что найти её Альк снова не смог, но по-прежнему чувствовал, что девушка где-то поблизости, тем более, тут же, у самой кромки озёрной воды обнаружились следы её босых ног — видать, приходила сюда недавно умываться. Альк постоял на берегу и тоже решил искупаться в озере: как раз окончательно проснётся, да и освежиться совсем не помешает. Он расплёл косы, разобрал спутанные пряди, думая, что надо потом попросить у Рыски гребень и хорошенько расчесаться, а то так скоро и колтуны появятся, и вошёл в воду.
Озеро оказалось родниковым, очень глубоким, а вода в нём — тёплой сверху и обжигающе ледяной внизу, так что как следует поплавать у белокосого не получилось, хотя освежиться — очень даже. Быстро замёрзнув, Альк поспешил к берегу, обнаружив при свете предзакатного солнца, что настоянная на ольховом опаде вода — прямо-таки янтарного цвета, а взвешенные в ней частицы теперь непременно осядут на коже и волосах, и потому будет он не белокосым, а рыжим! Да, лучше уж думать о такой вот ерунде, чем о маминой смерти…
Рыску Альк увидел, когда уже выходил из воды: девушка сидела, поджав ноги, на поваленном стволе ольхи за кустами и зарослями камыша. Стало понятно, отчего он не видел её с берега: хорошо спряталась! Ну и конечно, эта дурочка опять плакала.
— Оххх… — вздохнул саврянин и направился к ней напролом через камыш.
Рыска, разумеется, слышала, что её неоднократно звали, и даже видела Алька в воде озера, однако, никак не ожидала, что он придёт за ней сюда, а потому, увидев его, разумеется, голого, покраснела и сразу же отвернулась.
Остановившись за спиной девушки, Альк как можно спокойнее спросил:
— Ну и что у тебя опять случилось?
Рыска не ответила — просто снова разревелась, закрыв руками лицо.
— Уйди… — только и сумела выдавить она, шмыгая носом.
— У тебя там каша пригорит, — напомнил Альк.
— Ну и пусть… — она всхлипнула и судорожно вздохнула.
Альк, тоже со вздохом, присел с ней рядом.
— Ну что с тобой? — снова спросил он, — скажи мне!
— У меня кровь! — в отчаянии, на грани истерики выдала она, — и болит всё… там…
Белокосый с трудом подавил смешок.
— И ты из-за этого ревёшь? — он пожал плечами. — Ничего страшного, это нормально, тем более, через пару дней всё пройдёт, — заверил он девушку.
— Не только! — прорыдала она и сжалась в комок, снова залившись слезами. — Не надо было этого делать! Какая же я дура!.. — она надрывно всхлипнула.
— Почему? — искренне удивился Альк.
— Потому… — только и ответила она. Плечи девушки тряслись от рыданий.
Рыска пребывала в неподдельном смятении. Засыпала-то она счастливой, а вот проснувшись и немного придя в себя, вдруг осознала в полной мере всю серьёзность произошедшего! Это, умирая от желания, так просто было думать, что всё в итоге само собой как-нибудь разрешится, а теперь… теперь словно бы пришло похмелье: стало плохо и необъяснимо страшно. Впервые Рыска поняла: а с даром-то было куда как проще! Она хотя бы чувствовала, случится беда или нет, правильно или неправильно она поступает.
Девушка попыталась было занять себя повседневными заботами, да не тут-то было: то и дело думалось о произошедшем. В сознании происходила какая-то непонятная ломка: с одной стороны, от содеянного брал ужас, с другой — воспоминания были настолько свежи, что ощущались физически, и были… приятны! Рыску бросало то в жар, то в холод; она то чувствовала невероятный подъём, то стыд, то страх, а то и сумасшедшее, хотя и постыдное желание испытать всё снова. От такого состояния с ума можно было сойти и, не выдержав нервного напряжения, девушка пришла к единственному выводу: то, что такое произошло с ней — очень и очень плохо, и, конечно же, разрыдалась и постаралась спрятаться от того, кто забрал её честь. Да вот только он не спешил просыпаться, а она всё сидела здесь, у воды, умываясь слезами.
— Представляю, что ты теперь думаешь обо мне, — угрюмо буркнула Рыска. — Получается, всё, что я сама же о себе думала и говорила не стоит и ломаной медьки!.. — в голосе девушки звучала невероятная, глубочайшая горечь. — Просто взяла и без всяких уговоров согласилась на всё и сразу!.. — и слёзы снова брызнули из её глаз.
Альк выпрямился и поёжился. Мокрые волосы неприятно холодили спину, да и вообще, к вечеру начинало ощутимо холодать.
— Пошли уже, хватит убиваться, — просто сказал он. Честно говоря, он просто замёрз, хотелось высушиться и согреться, и это сейчас было для него важнее, чем все Рыскины страдания.