— Нет, я сказала! — отрезала она и повернулась к нему спиной.
Альк немного помолчал, недовольно сопя.
— Ну и ладно. — он тоже отвернулся от Рыски.
Понятное дело, что она была права: не стоит заниматься здесь такими вещами, можно один раз и перетерпеть. Но… как же это оказалось тяжело, когда под боком тёплая и желанная девушка! Некоторое время стояла тишина, а потом Рыска вдруг окликнула его:
— Альк! Ты спишь?
— Сплю, — обиженно буркнул он. — Чего тебе?
Рыска моментально перевернулась, прижалась всем телом к его спине, обхватила руками, задышала в затылок.
— А что там написано? — спросила она, — что твой дедушка тебе подарил?
Альк хмыкнул.
— Не мне, — поправил он, — нам обоим.
Рыска аж вздрогнула от любопытства.
— И… что же там? — спросила она с нетерпением.
Альк повернулся на спину, заложил руки за голову.
— А вот не скажу! — произнёс он вдруг. — Раз ты мне отказываешь, то я тебе тоже ничего рассказывать не буду.
— Ну и ладно! — в свою очередь обиделась Рыска, — больно надо! Вот завтра утром сама у твоего дедушки и спрошу.
— Да пожалуйста. Жди до утра, — пожал плечами белокосый.
Рыска опять отвернулась и попыталась уснуть. Но сначала в ней кипела смесь лёгкой обиды и любопытства, потом стало стыдно, что она отказала Альку — ведь он ей почти муж! — а после посетил стыд за мысль о том, что ей не смотря ни на что тоже хочется любви. Ну и в конце концов просто вспомнились все предыдущие ночи, и спать расхотелось окончательно.
— Альк! — позвала она его снова.
— Ну, чего тебе? — не сразу отозвался он.
— Ну… давай… я согласна, — прошептала она.
— Спасибо, мне одолжений не надо, да уже и не хочется, — отказался он.
— Это не одолжение! — возразила Рыска. — Я теперь… тоже хочу, — призналась она.
— Ну так ведь мы же здесь не одни, — напомнил Альк.
— Ну и что, — уже вполне беспечно бросила Рыска, садясь на лежанке и стаскивая с себя рубашку.
… — Ну, так всё-таки, что дедушка тебе… то есть, нам подарил? — две лучины спустя, спросила Рыска, уютно пристраивая голову на плече любимого.
— Спи давай, — сонно посоветовал ей тот.
— Ты же обещал сказать!
— Когда это?
— Ну… я же согласилась на всё, теперь твоя очередь! — попыталась запутать Алька Рыска.
— Ну… так ты вроде решила уже, что подождёшь до утра и сама у него спросишь, — лишь возразил на это Альк. — Вот и жди, — он нежно поцеловал девушку в висок. — Спокойной ночи, — пожелал он и закрыл глаза.
***
Когда мышиная возня, перемежающая хихиканьем девушки, стихла, и на печи в соседней горнице установилась, наконец, тишина, отшельник выждал ещё лучину, негромко вздохнул и поднялся с постели. Почиркал кресалом, зажёг масляную коптилку напротив лика Хольги, осенил себя божининым знаком и опустился на колени.
Понятное дело, что наглую молодежь неплохо было бы окоротить: тут всё-таки скит, а не курятник, к тому же, свадьбы-то у них ещё не было, но… они ведь такие юные! И в жизни у них сейчас самый неповторимый период времени, который только может быть, — второго такого не будет никогда, а пройдёт он ох как быстро, да и вообще, жизнь коротка. Так что пускай радуются… Он ничего им не скажет завтра утром: пусть думают, что спал и ничего не слышал.
С улыбкой вспомнил старик свою молодость — и любимую жену, с которой судьба отмерила прожить так мало, да и из того — половину провести в разлуке из-за его путничьей службы. Надо сказать, тогда тоже никто не стал ждать до свадьбы… Сколько суждено этим двоим? Трудно сказать. Так далеко никто не может видеть, но то, что внук весь в него не подлежит сомнению, а значит — на месте не посидит. Однако, несмотря на свой непростой характер и некоторую неуверенность в сделанном выборе, девчонка Альку определённо небезразлична, и хотя он в этой паре всегда будет тем, кто только позволяет себя любить, но… ему спокойно с ней, а это много значит. А уж как она в него влюблена, и говорить нечего: такого чувства с лихвой на двоих хватит! И, с Хольгиной помощью, будет у них всё: и дом, и достаток, и дети, и, скорее всего, любовь, которой не страшны годы. Не будет только одного: вот такого момента, как этот. Времени насмотреться друг на друга… Так дай же, божиня, терпения этой девушке! Дай счастья им обоим.
— Благослови, Пресветлая, этот союз, как я благословляю, — тихо проговорил старец и начертал Хольгин знак, повернувшись к печи.
В Приболотье
Надо же, она прожила здесь всю жизнь, до самой прошедшей весны, уехала отсюда не больше трёх месяцев назад… и совершенно не помнила этих мест! Если бы не Альк, в одиночку она ни за что не нашла бы Приболотье. Рыска просто умирала от стыда.